Как это будет (СИ) - Васильев Николай Федорович - Страница 43

Черчилль хитро прищурился и спросил:

— Почему в этом раскладе сил Вы не упомянули свою бывшую родину — СССР? Ведь это самое мощное государство Восточной Европы….

— Потому что во главе его стоит диктатор Сталин, — твердо ответил Сергей. — Он по национальности грузин, то есть азиат. Азиаты же издревле известны своим коварством. Сейчас сталинская пропаганда клеймит фашизм, национализм и лично Гитлера, а советские бойцы бьются в Испании против франкистов, фашистов и нацистов. Но в преддверии большой европейской войны Сталин может развернуться на 180 градусов и заключить вдруг с Гитлером пакт о ненападении, а то и договор о дружбе, сотрудничестве и военной помощи. Тогда Польша будет обречена на очередное разделение, и ваша слишком отдаленная помощь ее не спасет. Тем больше резонов начать войну самим и уже в этом году — тогда тот же Сталин может оказать вам весомую помощь, будучи ближе всех к Чехословакии.

— Он отделен от нее румынской Буковиной.

— Так окажите давление на своего союзника, а заодно и на благожелательных к Британии венгров, чтобы они пропустили советские войска к Праге, Братиславе и Вене.

— Я в общем тоже так думаю, — признал Черчилль. — Хоть начинать самим войну — худший вариант….

— В защиту суверенного и союзного с Францией, да и Британией государства? Вас даже Лига наций поддержит и осудит агрессию Гитлера!

— В политике есть такое понятие: пропорциональное применение силы. Одно дело угрожать войной или применить войска для операции малого масштаба и совсем другое сделать то, что предлагаете Вы: обрушиться всей мощью на промышленные предприятия Германии и уничтожить их….

— Эти предприятия производят вооружения в нарушение Версальского договора. Поделом им!

Черчилль в очередной раз вгляделся в собеседника и заключил их беседу:

— Теперь я убедился, что Вы — вполне состоявшаяся личность с большим потенциалом. Наше сотрудничество в «Эвенинг Стандарт» будет продолжено. И если объединенными усилиями мы свалим Невилла к зиме, то я попрошу Блюма сделать Вас своим доверенным лицом для связи с моим правительством.

Когда Серж вышел из кабинета Уинстона, его перехватила Клементина и увела в свою комнату, смежную со спальней. Усадив его в один угол дивана, сама села в другой и тоже приступила к допросу:

— Какие чувства Вы, мсье Костен, испытываете к моей дочери?

— Восхищение, мадам. Мне нравится все, что Сара говорит и делает. Молчит она тоже восхитительно.

— Гм. Это понятное чувство для первого месяца обладания женщиной. Но медовый месяц пройдет и встанет вопрос: как вам жить дальше?

— Остроумный приятель моего отца Жванецкий говорил: переживайте неприятности по мере их поступления. Я совершенно с этим постулатом согласен. Никаких терок у меня с вашей дочерью пока нет. А я надеюсь, что и не будет.

— Вот как? Вы намерены оставаться в этом посольстве вечно? Но Ваша жена может с этим не согласиться и однажды появится на пороге вашего гнездышка на Ханс-роуд.

— Вы совсем не в курсе надвигающихся событий, миссис Черчилль? Вижу, что нет. Так вот, на порог к нам с Сарой (да и ко всем европейцам) первой придет война. Та самая, о необходимости которой Ваш муж говорит в парламенте уже с полгода. На войне все мы будем выживать. А что будет потом — одному богу известно.

Клементина округлила до предела глаза, разглядывая несносного французского балбеса, прежде чем устроить ему разнос за такую фантасмагорию, но осеклась: очень уж серьезным было лицо у этого Костена. Через пару секунд она вскочила на ноги и умчалась за разъяснениями к мужу.

Глава сорок третья

Мюнхенский сговор

Спустя месяц, в сентябре конфликт вокруг Судет обострился. Но что же это за Судеты такие и где они, в конце концов, находились? — вправе спросить современному читателю. На карте горная цепь с таким названием расположена вдоль границы Чехии и Польши и достигает в длину 300 км. В районе города Либерец (Райхенберг) с ней смыкается горная цепь ЮЗ простирания под названием Рудные горы, отделяющая Чехию от Саксонской области Германии. Эта цепь доходит до города Хеб (Эгер), где смыкается с хребтом Чешский лес, имеющим ЮВ простирание и являющимся границей между Чехией и Баварской областью Германии. Далее граница Чехии становится субширотной, отделяя ее от Австрии. Так вот по всему этому периметру в 17–19 веках расселились немцы (преимущественно специалисты в области горнорудного дела) и стало их к 1938 г. около 4 млн — с семьями, конечно. Всю эту протяженную область (более 1000 км) их компактного проживания (90 % населения) и называли Судетенланд. Будучи в составе Австро-Венгрии судетские немцы ощущали себя титульной нацией и в ус, как говорится, не дули. Зато в Чехословакии они стали этническим меньшинством, вынужденным изучать государственный чешский язык. До боли знакомая картина, не так ли?

После Первой мировой войны тон среди судетских немцев задавала социал-демократическая партия, которая была за единство всех пролетариев, но требовала соблюдать право наций на самоопределение и потому призывала руководство Чехословакии перестроить свое государство в подобие Швейцарского союза: тут кантоны чешские, там моравские, восточнее — словацкие и венгерские, а в Судетской области — немецкие. Президент Бенеш обещал дать всем автономию, но не такую широкую. Пока же укреплял границы с Германией вдоль указанных хребтов и создал к 1938 г. подобие линии Мажино — хрен проломишь. Но к этому же году среди судетских немцев набрали силу национал-социалистические настроения (по примеру немцев Германии) и самой популярной партией стала Судетско-немецкая под руководством Конрада Хенлайна. А ее основными лозунгами стали «Воссоединимся с исторической Родиной!» и «Наш фюрер — Гитлер!». Каково было чувствовать себя чешским пограничникам, имея в тылу враждебную пятую колонну? Которую добрые дяди из Германии уже вовсю снабжали оружием контрабандными путями….

Так вот в судетских городах и поселках начались массовые демонстрации с требованиями полной автономии. Полицейские пытались немцев разгонять и арестовывать, в ответ их стали убивать — в открытую, а больше исподтишка. Ввели войска и аресты стали массовыми. Немцы побежали семьями в Германию, где стали молить хохдойчей заступиться за них. Гитлер зарычал и повел войска к границе. Чемберлен полетел на самолете (впервые в жизни!) его успокаивать, после чего прибыл к Бенешу с просьбой о подчинении обстоятельствам. А закончилось все тем же Мюнхенским сборищем (вместо еврея Блюма туда поехал Бонно), на котором справедливость восторжествовала и немецкий народ Судетов воссоединился с остальными немецкоязычными народами Третьего рейха. За мирное разрешение проблемы судетских немцев Гитлер был выдвинут на Нобелевскую премию мира! (правда, она ему не досталась).

Чемберлен, вернувшись в Англию, оповестил лондонцев с балкона своего дома «Я привез вам желанный мир!» и был удостоен аплодисментов. Но едкий Черчилль почти тотчас отозвался фразой: «Вы привезли нам позор и войну; только позор мы испытываем сейчас, а войну испытаем чуть позже». 5 октября палата общин Британии собралась на заседание, посвященное итогам Мюнхенского договора. Немногочисленная оппозиция критиковала премьера, хотя не очень убедительно. Большинство депутатов от партии тори выступило с поддержкой итогов переговоров, но Черчилль вылил на их головы ушат холодной воды. Он выступил с развернутой речью, в которой сначала уверил Невилла в неизменной к нему дружбе, а потом стал рассказывать, чем этот договор обернулся для Чехословакии (она раздавлена, повержена в прах и через несколько месяцев мы этого государства на картах не увидим), чем чреват для малых государств Европы (они все в скором времени станут сателлитами Германии) и чем обернется для Великобритании (нам останется уповать на свою заградительную авиацию, господа). «Невилл уверяет, что с Гитлером вполне можно разговаривать. Но разве демократия может найти общий язык с нацистским деспотизмом? Немецкое руководство попирает основы христианской морали, черпает вдохновение в варварском язычестве, пропагандирует агрессию и жестокость, манипулирует людьми с помощью репрессий, получает извращенное удовольствие от кровавого насилия. Вряд ли Британии нужны тесные контакты с таким режимом».