Львица по имени Лола (СИ) - Волкова Дарья - Страница 31

Ян отменил несколько шоу. Жители Москвы разбегались по отпускам на моря или дачам, а гостями столицы клуб не заполнялся и на треть. Левка этому только радовался. Небольшое снижение доходов его не слишком волновало — в свое время хватило ума сформировать себе подушку безопасности, и теперь Лев мог спокойно пересидеть без работы не один месяц. А тут речь идет всего-то о неделе или двух. Их бы потратить на то, чтобы как-то двинуть ситуацию с Разиным, но…

Жара, духота, зной.

В такую погоду хочется только лежать, пить, есть фрукты.

И заниматься любовью.

9.9

***

При такой температуре воздуха лучше всего было бы ходить нагишом. Но поскольку цивилизация и все такое накладывали определённые рамки — Левка ограничился тонкими нейлоновыми шортами и футболкой без рукавов, а Дина — топиком на узких лямках и длинной невесомой батистовой юбкой. Компанию им составила миска спелых медовых абрикосов, желтых и полупрозрачных.

Миска стояла на столике, Дина сидела на диване, Левка намеревался на этот же диване прилечь.

— Сударыня, могу я прилечь к вам на колени?

— Нет, мой принц.

— Я хочу сказать — положить к вам голову на колени?

— Да, мой принц.

Темноволосая голова устраивается на мятного цвета юбке.

— Вы думаете, у меня были грубые мысли?

— Я ничего не думаю, мой принц, — к Левкиным губам прижали абрикос. — Ешь и не болтай. Терпеть не могу Гамлета.

— Почему? — невнятно, но с абрикосом во рту иначе не получается.

— В школьном спектакле доводилось играть Офелию. Она идиотка.

— В этом весь смысл — разве нет?

— Ешь абрикосы! — ему в рот сунули очередной плод.

У абрикоса нежная бархатистая кожица, чуть надавишь — и течет сладкий густой сок, а там, внутри — нежная мягкость, которую только и остается что слизывать.

Левка выплюнул косточку и отправил ее на блюдце. Повернул голову… и ткнулся носом в низ женского живота. Туда где смыкаются бедра, где находится тайное средоточие женского, туда, где все наверняка такое же, как этот медовый спелый абрикос. Куда вдруг нестерпимо захотелось наконец-то прижаться губами и стереть все, что было до, очистить и оставить только свое…

Замерли оба.

— Прекрасная мысль — лежать между девичьих ног…

— Левушка… — шепчет она тихо, беспомощно, забыв к черту весь шекспировский текст. Почти испуганно.

— Предыдущий ответ мне нравился больше.

— Какой?

— Да, мой принц.

И он слышит этот ответ, когда она откидывает голову на спинку дивана и крепко зажмуривает глаза.

— Да, мой принц…

Сначала он целовал ее прямо сквозь мятный невесомый батист — живот, бедра, чувствовал, как робко и неумело касались его затылка и плеч ее пальцы — касались и снова отступали. Как начали дрожать бедра под его поцелуями.

Лев резко сел. Наклонился над ее запрокинутым в потолок лицом, поцеловал в губы. Он был уверен, что делает все правильно, он знал это твердо. Но Дина его поцелуй восприняла как вопрос, как просьбу о разрешении. И, не открывая глаз, снова прошептала:

— Да, мой принц…

Это было уже не позволение. Это — мольба. И в следующую секунду он уже стоял перед ней на коленях. Взметнулась ментоловым шатром невесомая юбка-солнце. Взметнулась — и скрыла темноволосую мужскую голову. Таинство дароприношения мужчиной женщине вершилось под покровом тончайшего мятного батиста.

Он снова целовал ее бедра — только уже не через ткань, а так — губами к коже. В мягком зеленоватом сумраке смотрел, как покрывается мурашками ее живот выше линии простых белых трусиков. А потом стянул их.

Долго-долго уговаривал колени снова разойтись в стороны, покрыл поцелуями каждый сантиметр гладкой кожи бедер. Чувствовал ее все нарастающую дрожь. А потом по-хозяйски обхватил ладонями бедра и припал губами.

Медовая, спелая, сладкая. Снаружи — нежная бархатистая кожа, внутри — гладкая влажная плоть. Как кошка, вылизывающая своего котенка до чистоты, он сейчас тоже языком убирал все, что отравляло когда-то Дину. Оставляя чистое влажное наслаждение. Но, впрочем, не вполне.

Когда Дина была уже почти на грани, он резко отстранился. С каким-то садистским наслаждением услышал ее громкий стон разочарования.

Тонкие нейлоновые шорты полетели на пол, снова взметнулась шатром ментоловая юбка, когда Левка устраивал Дину у себя на коленях. Впился жадным поцелуем в ее губы, делясь сладким, абрикосовым, медовым.

— А кончать ты будешь как положено хорошим девочкам… — хрипло и задыхаясь проворил он, — …от члена…

Хорошая абрикосовая девочка укусила его за слишком болтливый язык. Но что ей было приказано, исполнила беспрекословно. А после Левка гладил ее дрожащей рукой по дрожащей спине. Как их уносит-то, а? Уже обоих. Где и у кого вменяемость и разумность? Ау?

— Тебе ведь понравилось?

— Я о таком даже не мечтала…

9.10

***

Жара спала через неделю. Через неделю позвонил Разин. Как раз во время завтрака. Поздние завтраки стали уже их особым ритуалом. Почти семейным ритуалом. И тут, как раз когда Дина разливала кофе, а Левка курил в окно, раздался звонок телефона.

Лев обернулся. Дина вытирала ладони о джинсы и смотрела на телефон. Смотрел так, будто это была раскачивающаяся перед смертельным броском ядовитая змея. Он сразу понял, кто звонит, хотел схватить, забрать телефон, но Дина успела первой. И решительно поднесла аппарат к уху.

— Да, Игорь. Хорошо. Да, давай. Нет, сейчас не могу. Я тебе позже напишу, где и когда. Хорошо. До связи.

Лев затушил недокуренную сигарету, и они долго молчали. Потом Дина снова вернулась к прерванному занятию.

— Давай пить кофе. Я вчера купила такое вкусное и рассыпчатое печенье.

Да к черту печенье!

— Сам не ешь, так другим не мешай!

— Цыц, я кому сказал!

— Что ты ему скажешь? — Лев медленно опустился на стул.

Дина размеренно размешивала кофе. Подняла на него взгляд.

— Ты ревнуешь?

Кажется, она об этом уже спрашивала. Ничего не изменилось. Нет, стало еще хуже.

— Ужасно, — нехотя буркнул Левка.

Дина неожиданно встала, подошла и обняла его сзади за плечи. Он почувствовал, как к макушке прижались ее губы.

— Тебе глупо ревновать к нему. Он для меня теперь никто.

— Есть кое-что, что вас по-прежнему связывает, — он накрыл своей рукой ее ладонь на своем плече.

— Я знаю, — вздохнула Дина и еще раз прижалась губами к его макушке. — Я знаю, хороший мой, но…

— Позволь мне… — Лев не чувствует, с каким нажимом звучит его голос. Не просьбой, как на словах. А почти приказом. — Позволь мне пойти с тобой.

— Зачем? — в голосе Дины слышно изумление.

— Я… — он не может объяснить внятно. Все намешано в нем сейчас — и ревность, и опасение, и просто дикое нежелание, чтобы они встречались наедине. И плевать, что это буде публичное место! — Я просто… В качестве моральной поддержки. Вот.

— Левушка… — она вдруг гладит его по голове очень неожиданным движением, каким-то… раньше ей несвойственным. — Это только разозлит его, понимаешь? Я не хочу ссоры, скандала. Будет лучше, если мы с Игорем поговорим спокойно.

«А если он тебе что-то сделает?!» — хочется орать ему. Но понимает, что для такого поведения причин нет. Объективных. А то, что внутри все мерзко ноет от нехорошего предчувствия — это не объяснишь.

— Пообещай мне, — Лев резко развернулся и ткнулся лицом в ее грудь. А потом поднял лицо — Пообещай мне, что пошлешь его к черту. Совсем. Мы что-нибудь придумаем с «Ингер продакшн», я обещаю. Если я чем-то смогу помочь — я сделаю все, что от меня зависит. Но ты должна окончательно расстаться с… ним.

Она какое-то время молча смотрела на него сверху вниз. Потом кивнула.

— Хорошо. Обещаю. А теперь давай пить кофе.

9.11

***

Лев: Степка, как думаешь, у нас в роду мужики ревнивые?

Степан: Ты пьяный, что ли?

Лев: Три часа дня. Трезвый, конечно.