Засланец Божий 4 (СИ) - Гриб Роман - Страница 59

— Древо Молодости. — поправил меня дракон. — Не знаю, откуда ты слыхал о нем в своем мире, но да, есть такая вещь. Каждый эльфийский народ создает собственное дерево, и у всех свои традиции в этом плане, но общий принцип един для всех миров, где встречаются остроухие. Каждый эльф, достигнув зрелости, связывает свою душу с главным деревом своего народа, подпитывая то своей жизненной энергией, а оно взамен прерывает его старение. Связь работает недалеко, на пару сотен километров, как правило. Именно на столько в среднем способны раскинуться корни Древа Молодости. Как правило, именно на такое расстояние и распространяются эльфийские государства. Если происходит перенаселение, часть молодого поколения, еще не связавшее себя с древом предков, уходит и создает новое древо на свободном пятачке. Это, кстати, основная причина, почему эльфы крайне редко воюют за соседние территории, но маниакально относятся к вторжениям чужаков на свои земли. Ведь если кто-то уничтожит их Древо, то это обречет их на медленное и мучительное старение. К новому Древу привязать душу невозможно.

— О, так это гигантские деревья-небоскребы что ли. Мимо которых мы тогда пролетали? — осенило меня догадкой. — А я думал, что это какие-нибудь секвойи или что-то типа того.

— Ну, технически, это секвойи и были… — задумчиво протянул Леха, в очередной раз пробегаясь глазами оп невидимому тексту. — Их проще всего зачаровать на долговечность, поскольку они от природы сами по себе долго живут.

— А если говорить еще точнее, то эту породу деревьев эльфы и вывели, и долговечность их пусть и заложена в их природу, но на самом деле не сама по себе возникла. — уточнил Гарик.

— Так это че получается, в нашем мире в Америке когда-то эльфы жили? — вот щас я по-настоящему удивился. — Лех, есть че в твоих справочниках по этому поводу?

— Не, нету. — ответил походный википедик. — Настолько подробных архивов я не загружал себе, не вижу смысла историческими хрониками всех миров память забивать. Может, жили, а может, шишка с семенами между мирами сама телепортировалась. Такое тоже часто бывает, ну ты слыхал о случайных провалах.

— Да и не только слыхал. — усмехнулся я. — В детстве у меня свисток был, на шнурке. Висел у меня над кроватью. Однажды он упал и прямо в щель между койкой и стеной. Я сразу под кровать полез, чтоб его достать. А его и нету. Ты представляешь? Я еще даже подумал, что мало ли, может отскочил, как это часто бывает с упавшими вещами, метра на два в сторону. Вообще весь пол, все углы в комнате обшарил — пропал. Я даже тогда подумал, что он куда-то в параллельный мир улетел. Ну не мог он просто исчезнуть, бабушка бы уборкой занималась бы, нашла бы когда-нибудь. А нет. Домовой украл, как говорила бабуля.

— Вот-вот. — весело усмехнулся Леха. — У меня так на даче родительской было. Нож за тумбочку на кухне свалился. Все отодвинул — нет его. Думал, может, как-то так отскочил и в дырку в подпол свалился, взял магнит, фонарик, полез искать. Все обыскал — нету! Пока сюда не попал, и не подумал бы ни о каких параллельных измерениях. Но вот теперь не сомневаюсь даже, куда он подевался на самом деле.

— Ну, что ж. К эльфам, значит к эльфам. — усмехнулся и обвел всех собравшихся. — Кто-то еще будет проводить испытания?

— Мне не нужно. — пожал плечами Гарик. — Я прекрасно представляю свойства клинка и как с ним обращаться.

— А мне для испытаний жертвы нужны. — развела ручками Миюффт и ушла в невидимость, уже оттуда добавив. — А это свойство и так очевидно.

— Я бы тоже испытала на ком-нибудь, а не на бездушных булыжниках. — улыбнулась Лиса. — На манекенах учиться — как для мужика хуй дрочить. Только когда совсем уж все плохо в жизни. Или просто скучно.

— Блин, еще пара таких сочных фразочек, и я на тебе женюсь! — произнес я и тут же получил невидимый пинок по ноге. — И нефиг пинаться! Сначала вырасти.

— А вот возьму и магией вырасту через неделю! — раздался голос из воздуха. — Будешь ходить, облизываться и сам себя сдерживать!

— А толку? Мозги то у тебя детскими так и останутся. — парировал я ее нападки.

— А ты ее в мозги что ли трахать собрался? — прищурившись, с ехидцей спросила Лиса.

Я даже растерялся от неожиданности и не нашелся, что ответить так, чтоб и мелкую не спровоцировать на очередной приступ домогательств, и чтоб совсем уж извращенцем не посчитали. Леха не скрываясь ржал над ситуацией. Да и кузнецы в стороне не остались и хохотали, наблюдая за нашим балаганом.

— Оставим мои фантазии и предпочтения в стороне. — наконец ответил я ей. — Кто захочет проверить, кого и куда я предпочитаю трахать — приходите ночью. Кроме мелкой.

— Бука ты. — раздался обиженный голос из ниоткуда.

— А ты чеширский кот. — ответил я невидимке.

— Че… Чё? — переспросила та и даже вышла из инвиза. — Какой такой кот?

— Да так, из сказки одной шизанутой. — отмахнулся я. — Может, расскажу как-нибудь.

— Обязательно расскажешь. — серьезно кивнула та и вновь растворилась в инвизе.

— Ну вот и скажи, ну не чешир ли она после этого? — со вздохом обратился я к угарающему Лехе. — Ладно, идем обмывать обновки, да к эльфам полетим, дезинфицировать перегаром священную рощу от вредителей и дровосеков.

Честно признаться, пьянка получилась так себе. Крылатые кузнецы вообще не пили. Зашкварно это, по их меркам. Мол, они живут полетами, а пьяные пилоты — продукт скоропортящийся и легкорасплющивающийся. Так, чутка дунули насинтезированной мною веселянки, «чтоб крылья легче были», да и все. Люди, что местные, что пришлые, оказались работягами до мозга костей, и сослались на то, что у них работы дома за глаза, до ярмарки надо столько всего доковать, что им аж страшно становится просто даже подумать, как там их подмастерья без них справляются. Они вообще от дел оторвались, только лишь потому, что Велхенст велел. Отмазки пришлось для непосвященных выдумывать такие, что даже не сравнить с тем, что опытные женатики умудряются нафантазировать, чтобы у жены на «рыбалку» к любовнице отпроситься.

Спасли ситуацию от полного уныния только дварфы и, как объяснил Леха, сатиры. И сатирихи. Хотя о последнем я бы никогда не подумал. Но, после разъяснений походного справочника, стало совершенно понятно, почему самок мелкого рогатого прямоходячего скота ни в одних мифах моего родного мира не упоминают. В отличие от тех же демониц-суккуб.

Дело, оказывается, в том, что инферналы, пусть их предки и прилетели с других звезд, очеловечились в процессе пребывания в огненных планах Земли за последние пару лямов лет. Где-то пожранные души сильных магов брали верх над сущностью инфернала и модифицировали их тела под привычный облик, а потом подгоняли соплеменников под свой облик. Где-то не самые отупевшие экземпляры потом под них подстраивались. А потом и вовсе пришел брат Сефоттина, Лйутсфэуз, и всем что надо — куда положено вставил.

С сатирами было гораздо проще. Происхождение у них было самое что ни на есть земное. Только вот у эволюции есть такой прикол — она магии душ подчиняется. Поэтому рано или поздно, под внутренним воздействием магии, возникают разумные экземпляры в каком-либо биологическом виде. Взять тех же дельфинов. Уже никаких сомнений у ученых нет, что они на порядок умнее человека, пусть и самолетов не строят, едят сырую рыбу, и мастурбируют головами крупных рыбин, хоть живых, хоть мертвых. Вообще, уже целые орды ученых предлагают осмысленный онанизм считать признаком высокоорганизованного интеллекта. Так вот. В сотнях тысяч миров обезьян не было, и душам не оставалось ничего иного, как трансформировать под свои нужды других животных, добавляя им прямохождение и пальцы на руки. Местами это стали копытные. А именно — козы и коровы. Они, к слову, и на земле то из скотины самые умные.

А теперь к тому, ради чего эта лекция была затеяна. Что у коз, что у коров, вымя — оно ж возле жопы! Ну, снизу, если такую скотинушку на задние лапы поставить, что эволюция и выкинула. А если набедренную повязку, или юбку натянуть, то ты никогда сисек и не увидишь! Это уже потом, когда наши древние предки забыли детали, истребив представителей иных рас, или повыгоняв их в другие измерения, художники и скульпторы начали и соски сатирам добавлять, и чертям мудя подрисовывать исключительно мужские.