Олигархов надо (ка)лечить (СИ) - Волгина Надежда - Страница 13

Отцом она гордилась — это сразу стало понятно.

Очередной вопрос Савелий задать не успел — за домом клацнула щеколда от калитки и звонкий женский голос прокричал:

— Есть кто дома?

Натали сразу же встрепенулась и вскочила с пенька.

— Блин!.. — растерянно посмотрела на Савелия.

— Блин, — кивнул он и не сдержал улыбки.

Нет, он, конечно, тоже серьезно относился к причине, по которой вынужден прятаться, но кажется, эта девушка воспринимала все даже серьезнее него.

— Что, блин?! — зыркнула она на него. — Это Верка. И что я ей скажу?

— Придумаем, — заверил ее он, откладывая на время салат и натянув кепку на лоб.

Очки, кепка, простецкая одежда… Никакая Вера не признает в нем Савелия Мамонтова. Нужно только врать убедительнее.

Глава 14

Натали

— А-у!.. Ната, ты где? — не унималась Вера.

Ну и не заметить дым, валивший от костра, она, конечно, не могла.

— Ната? Так тебя, значит, называют друзья? — прошептал Савелий.

— Это сейчас, естественно, очень важно! — огрызнулась Ната. — Я здесь! — крикнула и тут же заявила Мамонтову: — Выкручиваться будешь сам, мне надоело!

— Как скажешь, Ната, — ухмыльнулся он и вернулся на пенек к своему салату.

Ната же не знала, куда деть себя, пока на тропинке не показалась довольная Вера.

— А я сегодня отпросилась пораньше… Ой! — застыла она. — А у тебя… гости?

— Дорогие гости, — лучезарно улыбнулся ей Мамонтов. — Сава! — встал он навстречу Вере, протягивая руку и не переставая улыбаться. — Дядя Наты.

— Дядя? — продолжала оставаться удивленной Вера, хоть и уже машинально кривила губы в ответной улыбке.

С лица же Мамонтова эта проклятая улыбка не только не сходила, а стала еще шире. Ната же никак не могла собрать мысли в кучу, чтобы уже хоть что-то начать говорить и отвести от них всяческие подозрения. Вера, конечно, не гений, но ума, чтобы сложить два и два, у нее точно хватит. А догадаться она ни о чем не должна. И какой он, к черту, дядя?! Но сказанного не сотрешь, придется как-то выкручиваться.

— Вер, это брат моего отца, — заставила она себя проговорить и даже тоже выдавила из себя улыбку. — Мы вот тут решили сардельки пожарить. Присоединишься?

Скажи нет! — молила Ната про себя, но ни Вера, ни провидение ее не услышали.

— Да, с удовольствием. И я так проголодалась, — приблизилась Вера к мангалу, в котором Ната как раз ковыряла кочергой почти сгоревшие поленья. Но коситься на Мамонтова подруга не переставала. — А вы?.. Не слишком молодой для дяди? — хитро так поинтересовалась она.

Подозревает о чем-то или заигрывает с Мамонтовым? Ни одна из этих мыслей Нате не пришлась по вкусу.

— А у нас с братом разница в возрасте огромная, — не растерялся он. — Да, мне всего двадцать шесть, но я уже дядя. Только вот, племяшку свою давненько не видел.

— Очень давно, наверное… Кажется, на похоронах брата вас тоже не было?

Ната мысленно чертыхнулась, когда Вера об этом заговорила. Мамонтов и тут не повел бровью.

— Бизнес не пустил, — сокрушенно произнес он. — Зато сейчас я планирую все искупить сполна. Хочу вот дом племяннице подремонтировать, воду подвести, канализацию… В общем, мои руки в ее распоряжении.

Да что он несет такое?! Ната с трудом заставляла себя не буравить возмущенным взглядом болтуна. Но как будет выкручиваться, понятия не имела. А Вера уже в открытую восхищалась планами Мамонтова и пела ему дифирамбы.

— А вы далеко от нас живете?

— Очень. Добирался на оленях… И что это мы выкаем, давай на «ты»? Я же не совсем древний, хоть и дядя.

— Ой, да с радостью! Ты, значит, бизнесмен?

— Жизнь заставила, приходится крутиться.

— Ну хоть посмотрю на такого живьем. А то у нас тут весь бизнес — это мелкое фермерство. Вот и у моего папани небольшая ферма по разведению свиней…

Так эти двое болтали, пока Ната раскладывала сардельки на решетке барбекю. Попутно прислушивалась к их трепу и посматривала на Мамонтова. Если Вера вела себя как обычно — с жадностью ловя все то новое, что встретилось на ее жизненном пути, то в Мамонтове однозначно сейчас раскрывался недюжинный артистический талант. Да он просто виртуоз по перевоплощению! Сидит эдакий деревенский парень — вся рубаха в петухах, свой в доску… Врет и не краснеет.

Сардельки уже весело потрескивали и сочились над углями, когда Мамонтов, вежливо извинившись, скрылся за домом. Ну и Вера тут же налетела на Нату.

— Ты почему никогда не рассказывала про своего дядю?! Он же у тебя такой классный! Не мужик, а мечта, — блаженно закатила она глаза.

— Может, потому что и сама про него думать забыла? — с досадой отозвалась Ната. — А тут заявился, когда его не звали.

— Обижена на него, да? — участливо заглянула ей в глаза подруга. — Брось ты это. Не нужно копить обиды. Жизнь слишком коротка для этого.

— Вер, не начинай, — невольно рассмеялась Ната, зная, как любит подруга толкать философские речи или просто умничать. — И я не обижена ни на кого. Ты спросила — я ответила.

— Слушай, а он женат? — понизила Вера голос почти до шепота, хоть Мамонтов и не мог их слышать.

— Понятия не имею, — честно ответила Ната.

— Как так? Он же твой дядя? — округлила глаза Вера.

— Дядя, про которого я и думать забыла, напоминаю. У него и спроси.

А вот и он сам появился на тропинке. Ну и Ната еще какое-то время не могла избавиться от мыслей о нем и вопроса, женат ли он. Вполне возможно, что и женат. А если нет, то у него наверняка кто-то есть, кто о нем сейчас волнуется. Женщина… Оставалось надеяться, что ей он сообщил, что жив. Впрочем, не стоит об этом думать, потому как не ее это дело.

Засиделись они дотемна, пока не съели все сардельки с салатом и не наговорились вволю. В основном беседу вели Вера с Мамонтовым. Ната все больше слушала, отвечала, если обращались к ней на прямую. Но сдается ей, оставь она этих двоих наедине, они бы и не заметили ее отсутствия.

Мамонтов много рассказывал о своих студенческих годах. Не конкретизировал, где именно учился. Истории все были искрометные, и Вера ухохатывалась. Даже Ната порой с трудом удерживалась от смеха. И, кажется, он не врал, а, действительно, вспоминал истории из своей насыщенной жизни.

— Так не хочется уходить от вас, но мне пора, — с сожалением сообщила Вера, когда совсем стемнело, и только яркий месяц светил на них сверху.

Уже и угли полностью прогорели и остыли. А Ната всю посуду снесла в кухню и поставила греться воду. Да и пора было укладываться спать скоро, потому как завтра новый день и вставать ей привычно рано.

— Поздно уже, провожу тебя до деревни, — галантно предложил Мамонтов.

И хотела было Ната сказать, что не стоит ему шляться в ночи, но промолчала. В конце концов, мальчик он взрослый и может делать, что хочет. Вера же обрадовалась как ребенок, разве что приплясывать на месте не начала.

На кухне царил порядок. Грибы Ната перебрала и часть повесила сушиться. Сменила постельное белье на кровати, где спал Мамонтов. Все приготовила для инъекции антибиотика. А его все не было. Волнение возрастало, и Ната уже собралась отправиться на поиски, когда дверь распахнулась, и на пороге появился довольный Мамонтов.

— И как это называется? Нарываешься, да? — не сдержалась Ната и напала на него первая. Хотя, он и не собирался на нее нападать.

— Да брось… — отмахнулся он. — В деревню я не ходил, просто, мы с Верой завернули к озеру и посидели немного на берегу. Поболтали. Кроме нас, там больше никого не было.

Все это Мамонтов сообщил с такой радостью, что Ната моментально вспыхнула от злости.

— Да, с чего ты взял, что меня это все интересует? Надо было вообще запереть калитку и дверь, оставить тебя коротать ночь на улице. А вместо этого я сижу и жду тебя!

— И волнуешься, да? — подмигнул ей Мамонтов.

— Да, вот еще! Надо больно! Снимай штаны! — рявкнула Ната.