Хозяйка корней (СИ) - Лебедева Ива - Страница 15

— Ты, милок, слушай, когда умную вещь говорят, — влезла бабушка Му. — Давай денежку, как обещался, да пошли, траву-та купим тебе. Али не хочешь?

Орк еще пару секунд размышлял, а потом радостно взревел, сунулся было ко мне, напоролся на строгий взгляд и вдруг подхватил пискнувшую от неожиданности бабульку, закружил ее, хохоча и подбрасывая.

— Охти, оглоед! — тоненько верещала бабка. — Пусти, ирод, пусти, а не то веником по пустой балде дам!

Базар радостно ржал, наблюдая бесплатное представление.  Ждали-то, небось, триллер — оторванную голову. Или хотя бы расплющенную. А вышла — комедия.

Глава 16

Лимеас из клана Остролиста

 Уверенный взгляд — это хорошо. Хорошо, когда собеседник смотрит спокойно, не боясь. Или даже боится, но страх надежно прячется на дне его глаз. Залюбуешься.

Вот только я не философ. Я начальник стражи, поэтому волей-неволей оказался в положении, когда такие уверенные, умные, бесстрашные, бесстрастные и кристально честные взгляды можно коллекционировать. Например, взгляд убийцы, рассказывающего, как давно и крепко он дружил с покойным, как известие о гибели друга поразило его в самое сердце. И не знающего, что за ширмой ждут двое свидетелей преступления.

Или взгляд богатенькой вдовушки, получившей за свои страдания при старике деньги и относительную свободу. И ничего не имеющей против пикантного романа с легендарным, хотя и страшным Отступником.

Так вот. Каких только взглядов я не повидал за время своей работы. Но вот такого еще не было. Острый, быстрый и в то же время легкий, без враждебности, без неприязни. Мой внешний вид явно пришелся по вкусу де… нет, все же женщине. Но она при этом не впала в экзальтацию и не собиралась испускать восторженные вздохи и ловить каждое мое движение. Она мной любовалась как… произведением искусства. С удовольствием, но без вожделения. Красивая статуя, но я ее не хочу — вот что сказали мне ее глаза.

И поневоле я сам, как говорит наш секретарь-простолюдин, «занозился». Эта женщина стоит того, чтобы узнать о ней больше.

Вот, например, глаза умеют лгать. Руки — нет.  И я только что увидел, как руки этой женщины сделали то, что смог бы далеко не каждый мужчина. А быть может, ни один мужчина в этом городе.

И без магии. Я бы почувствовал, что рядом творится ворожба, мне для такой мелочи амулеты не нужны.

В голову лезет пошлая фраза из бульварной книжки или водевиля: «Я хранитель покоя горожан, поэтому мне интересны все необычные происшествия». Нет, это не так. Меня интересует не необычное происшествие. Мне интересна эта необычная женщина. И вопросов с каждой нашей встречей становится только больше. К примеру, почему такая мастерица ходит в застиранной холстине? То, как уверенно она работает, командует, как она одним движением ресниц остановила радостное буйство пациента и перенаправила его в нужное русло… Далеко не каждая хозяйка большого и богатого дома умеет так уверенно управляться со служащими или гостями и привычно ждет от них послушания.

Я прищурился, прокручивая в голове возможные варианты — кто она? Изгнанница из клана? Незаконный ребенок кого-то из высших? Кто? Откуда умение лечить? Тем более зубы. Благородных девиц такому не учат даже в элитных заведениях.

Я задумчиво потеребил кант на форменном плаще и уже собирался задать странной женщине несколько вопросов, но мне помешал Флессан. Он выскочил из экипажа и спешил ко мне. На кожаной накидке сидел быстрокрыл.

Срочные новости хорошими не бывают — мне показалось, будто у помощника заболел еще один зуб. Когда я взглянул на донесение, то сам себя выругал: зачем вспоминал давние истории с убийствами?

Накаркал. Хуман бы побрал это все...

Теперь мне будет некогда думать о посторонних женщинах, их загадках и необычных глазах. Надо возвращаться в управу.

Уже направившись к экипажу, я вспомнил о том, что Флесс так и не решил свою проблему, и досадливо поморщился. Ладно, подожду, подумаю.

Лилька

Сама не ожидала от себя такой меркантильности — все же я врач государственной поликлиники. Но меня даже не так обрадовало, что я стопорнула пациента суровым взглядом с одной попытки. Важнее оказалось — заплатит или нет? Я уже понимала, что заработанного хватит и хорошо поесть, и приодеться, и сделать новый взнос краеугольному камню. И еще на кое-что важное.

К счастью, эйфория не обернулась забывчивостью. Орк протянул монету и отправился с бабушкой Му в Зеленый ряд. Игги семенил рядом, время от времени оглядываясь на меня и знаками показывая, что щас-щас, сию минуту вернется, подожди, мол. Зная характер бабки, я не сомневалась — орку сегодня придется еще потратиться. И не только на травки. Ой! Забыла! Надо ж бабусе намекнуть было, что продавцы в Зеленом ряду тоже заработают на таком покупателе, так что неплохо бы с них поиметь процент… Или рано? Надо двух-трех подвести, а потом и разговор начинать? Пожалуй, так правильнее.

Пока я стояла и раздумывала на всякие интересные темы, диспозиция в Цирюльном ряду поменялась, и вдруг обнаружилось, что я осталась одна, потому что эльф-красавчик, опознавший в орочьих зубах стрелу, тоже куда-то делся. Жалко, красивый, зараза. Мне всегда лучше думалось, когда я смотрю на красивое. А сейчас мне есть о чем подумать.

Так вот, оказалось, что одиночество мое совсем некстати, так как стоило мне расслабиться — и я тут же стала жертвой нападения. Напал на меня не разбойник из-за угла, а тот самый окорзиненный гномик, уже, оказывается, пришедший в себя после общения с орком-пациентом. Очухался, хмырь бородатый, увидел у меня в руке золотую монету, которую мог бы заработать. И решил возмутиться такой вселенской несправедливостью.

— Красавица! Ты мою корзину брала? Брала. Инструмент брала? Брала. За место платила? Нет. Клиента увела! Вот тебе два сребреника… ладно, три, по доброте моей, а это давай мне! — И он попытался цапнуть золотой кругляш, который я все еще рассеянно крутила в пальцах. Правда, рассеянность моя моментально кончилась, и монета бородатому не досталась. Гномик насупился и воинственно встопорщил растительность на лице.

Вокруг одобрительно гудели его коллеги-цирюльники, которым на фиг не нужна была на их рабочем месте непонятная выскочка-конкурентка. Остальные базарные зеваки просто глазели и переговаривались, но в целом я уловила настроение: за меня никто заступаться не будет.

Отбиваться придется самой. И сделать это надо так же, как и экстрадировала инородный предмет из пасти орка, — быстро и точно. Только без анестезии.

— Золотушку тебе отдать?  А что ты еще хочешь? Хочешь, я к тебе в подмастерья пойду?

Бородатая слегка оглушенная рыба проглотила наживку с крючком.

— А... ну, вообще… можно подумать. — Было понятно, что гном издевается, но некая мысль уже ищет в густой шевелюре путь к его черепной коробке. — Только смотри, хозяин я строгий да требовательный.

— Что же ты от учеников требуешь? — спросила я с искренним любопытством.

— Ну, черную работу делать: топить очаг, носить воду, корнеплоды чистить. В работе — струмент подавать, мыть. Иногда доверю трудное дело, на испытание, как сейчас. Парнишка в подмастерьях пять лет обычно. Девка — дело особое, ну, десять давай.

Я с трудом сумела подавить смех.

— А еще я могу менять пеленки.

— У меня детеныша нет, — слегка ошарашенно ответил гном.

— Тебе менять пеленки. Качать тебя в колыбели, петь песенки и рассказывать, как надо лечить зубы, чтобы тебе платили деньгами, а не подзатыльниками. Потому что ты зубы лечить не умеешь, и это все сейчас видели.

Толпа вокруг взорвалась ревом и смехом, ржали даже коллеги-цирюльники.

— А за аренду инструмента — две медяшки, — уверенно сказала я, ни капли не заботясь о том, что в кармане у меня вошь на аркане. Ничего, выкручусь.

Глава 17

Лимеас из клана Остролиста

 Донесение было кратким, понятным и исчерпывающим. Ничего лишнего, но я будто побывал на месте происшествия.