Оплот добродетели (СИ) - Демина Карина - Страница 10

Глава 6

Девица шмыгнула носом.

И Тойтек зарычал. Мысленно. Вот меньше всего ему хотелось, чтобы вид его вызывал у посторонних девиц острые приступы жалости.

Он привык к восхищению.

И поклонению.

И если уж слезам, то исключительно от восторга.

Она же, поднеся к носу ладошку, вздохнула и сказала:

— Это так… печально.

— Что именно? — соизволил уточнить сопровождающий.

— Все… простите, это я так, о своем, — она взмахнула рукой и улыбнулась так искренне, что тотчас захотелось улыбнуться в ответ. Правда, впечатление тут же испортилось, когда девица сказала: — Ему, наверное, плохо. Смотрите, как скривился.

Это не скривился. Это может, гримаса счастья такая.

— Судорога, — ответил сопровождающий и, наконец, соизволил сдвинуть кресло. — А вы здесь как оказались?

— Билет купила, — мило ответила девица. И тотчас вспомнила, что в приличном обществе следует представляться. — Шарлотта. Можно просто Лотта. Я вообще редко путешествую… очень редко. Можно сказать, что очень и очень… в общем, в первый раз за всю жизнь вот сподобилась.

Она шла чуть в стороне, с искренним любопытством разглядывая и кресло, которое в очередной раз пришло в движение, и Тойтека, в нем размазанного, и сопровождающего.

— Кахрай, — сказал тот после недолгой паузы.

Надо будет запомнить все-таки.

— Ага… а вы раньше летали?

— Летал.

— На лайнерах?

— Бывало.

Содержательная беседа. И главное, чего она привязалась? Идет вся такая радостная, раздражающе довольная, просто-таки счастьем лучиться. И бесит это, бесит несказанно… рыжие волосы, того темного насыщенного оттенка, которого не в каждом косметическом салоне добиться способны.

Кожа белая, гладкая.

И веснушки на ней выглядят причудливым узором.

А сама девица хороша. Нет, раньше Тойтек вряд ли задержал бы на ней взгляд. Он предпочитал женщин другого плана, стильных, сдержанных, аккуратных. А у этой волосы растрепались, на макушке и вовсе торчат рыжими пружинками. Туничка легкая съехала с плеча, это плечо выставив вместе со всеми веснушками.

Брючки слегка мятые.

Да и сама она… личико круглое, детское какое-то. Вздернутый носик. Аккуратная линия бровей, слишком аккуратная, чтобы быть естественной, хотя опять же добиться ощущения естественности далеко не просто. Губы бантиком.

Взгляд восторженный.

— А чем вы занимаетесь? — поинтересовался Кахрай, пропуская девицу перед собой. Прозрачная капсула лифтовой шахты была в достаточной мере просторна, чтобы вместить всех.

— Книги пишу, — девица мило зарозовела.

Шарлотта… имя тоже округленькое, мягенькое, совершенно несерьезное. И ей подходит.

— Про любовь, — уточнила она зачем-то.

И Тойтек скривился. Да, пожалуй, будь у него возможность, он бы с удовольствием воспользовался ею, дабы избежать подобной компании.

Книги, стало быть.

Про любовь.

Дурацкие дешевые романчики, в которых кипят неестественные страсти, заставляя адекватных в общем-то женщин переполняться несбыточными мечтами и чужими эмоциями.

— И как? — понять что-либо по тону Кахрая было сложно.

— Неплохо. Редактору нравится. Читателям тоже.

Она замолчала и легонько закусила губу. Тотчас встрепенулась и спросила:

— А вы… сопровождаете, да?

— Сопровождаю.

— И… что произошло?

— Несчастный случай.

— Сочувствую, — причем опять же было не понятно, кому именно она сочувствует, Тойтеку или Кахраю, который возвышался над ними обоими молчаливой громадиной. Но лифт замер, и двери его беззвучно распахнулись.

На обсервационной палубе было людно.

И девица растерялась.

Она сделала было шаг назад, словно разом передумав смотреть, спеша укрыться сперва в лифте, после в своей каюте, но тотчас мотнула рыжей головой. Глаза ее сузились, а на лице появилось выражение преупрямое.

И она шагнула вперед.

— Интересно, — едва различимо произнес Кахрай.

А то…

Раньше Тойтеку было как-то не до людей. Имелись объекты для наблюдения куда как более занимательные. Да и времени вечно не хватало.

Теперь же…

По палубе прогуливались люди. Неспешно. Разглядывая не столько галоэкраны, на которых пылало желтое солнце Британии, сколько друг друга. Вот весьма тучный господин в сером костюме, шитом по неовикторианской моде, вежливо приподнял шляпу-котелок, приветствуя даму, что на первый взгляд казалась обнаженной. На второй становилось ясно, что на ней комбинезон в модном ныне стиле «вторая кожа», по сути второй кожей и являвшийся. Наряд украшали россыпи симбионтов, которые то просыпались, и кожа вспыхивала бледным свечением, то вновь впадали в спячку. Сверхкороткие их циклы создавали удивительные узоры.

Пять видов колоний, как минимум.

И чего ради?

Вот излишне высокий костлявый парень застыл, устремив взгляд куда-то вдаль. Некоторая несуразность фигуры его — вытянутой и излишне хрупкой, в сочетании с характерной бледностью, выдавали в нем выходца из Сумеречного мира. И яркий наряд лишь подчеркивал эти особенности. Кружилась стайка дамочек весьма характерного вида. Вроде и вместе, но в то же время каждая ищет добычу по себе. И на прочих особей женского пола они поглядывали весьма ревниво.

— Как здесь… интересно, — девица не ушла, она отступила, будто прячась за могучей фигурой Кахрая, из-за которой разглядывала всех собравшихся. — Никогда не думала, что люди… столь разнообразны.

И удивление ее было вполне искренним.

Пожалуй, если бы Тойтек мог говорить, он бы рассказал. И про то, почему морщится сумеречник — ему неуютно при столь резком освещении, а пользоваться фильтрами парень явно стесняется. Но хоть не побрезговал гравитационными подавителями, верно, поняв, что в поле повышенной для себя плотности жить не так и просто. Показал бы и супружескую пару лахвитян, которые выделялись простотой нарядов и удивительной схожестью, появившейся в силу брачной генетической модификации.

Кольпарца, дорвавшегося до дармовой выпивки, и теперь глушившего коктейль за коктейлем в надежде, что количества их хватит, чтобы пробить естественную защиту и хоть немного опьянеть. Но Тойтек искренне надеялся, что не хватит.

Пьяные кольпарцы весьма буйны.

— Ближе? — прогудел Кахрай.

Меж тем лайнер разворачивался, и бортовые камеры передавали на экраны картинку отступающего солнца. В золотой его короне терялись крохотные тени планет, а спутники их и вовсе были неразличимы. Выделялась лишь общей несуразностью станция технического обслуживания грузовых кораблей, что занимала орбиту между второй и третьей планетами. Издали она походила на комок проволоки, в котором застряли кажущиеся крохотными бусины-трейлеры. Их было не так и много.

— Девять… ужасающе низкая загрузка, — Лотта покачала головой. — А ведь изначально было понятно, что станцию необходимо или закрывать, или перепрофилировать.

— Почему? — Кахрай склонил голову, и на лице его — вот интересно, откуда он сам родом? — появилась этакая тень легкой заинтересованности.

— Здешняя станция имела смысл, пока не ввели в эксплуатацию комплекс на третьем секторе, — Шарлотта смотрела на экраны. — Там и расположение удобнее, и к первичному сектору переработки добираться проще, всего один переход. А сюда — три. Да и Гарраш рядом с его пустотными фабриками.

— А почему тогда сразу там было не построить?

— Близость сверхновой мешала. Энергетические искажения шли, а щитов, чтобы гасили, не было. Вот и построили на Новой Британии. Как появились, так и станция встала… нет, эту можно бы перепрофилировать как раз под обслуживание пассажирских кораблей. Но деньги нужны. А денег, как понимаю, нет. И главное, — это было сказано с немалым удивлением. — От кредитов тоже отказываются. Боятся потерять контроль, не понимают, что еще пару лет и просто-напросто обанкротятся…

И откуда у простой писательницы подобные познания?

Или…

Сердце болезненно сжалось, а потом застучало быстрее, подгоняемое адреналином. Ведь очевидно, что Тойтека попытаются добить. И что пришлют не Эрику, она слишком засветилась. Сомнительно даже, что ее вообще в живых оставят…