Лесная невеста (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 13

Берт нервно сжал руки на руле. Снаружи послышался неприятный протяжный скрип, словно деревья склонились над дорогой, пытаясь получше рассмотреть машину. Я почти видела, как трещит их кора, выпуская зубастые рты, как сучья с неприятным трутся друг о друга.

Откуда-то донесся негромкий язвительный смех, и я была уверена, что он мне не померещился.

— Не пугайте меня, доктор Рихтер, — с какими-то детскими интонациями попросил Берт. — Я и так тут всегда места себе не нахожу.

— Почему? — удивилась я. Тому, кто работает с Арном Виландом, нужны не просто нервы — колючая проволока в три ряда. Он должен быть спокойным и холодным в любых обстоятельствах.

Иначе как ты будешь охотиться на ведьм и пытать их? Ты станешь их жалеть, а не мучить — и не задержишься в инквизиции надолго.

— Здесь очень много магии, — нехотя ответил Берт. — Скоро сами увидите.

Я и так чувствовала, что над нами и этим лесом лежит густая непроницаемая завеса. Есть такая штука — природная магия, вы и сами наверняка ее чувствовали, если забирались достаточно далеко в лес или выплывали в открытое море.

Именно природной магией объясняют легенды и сказки о водяных и леших.

Но в этом месте, в общем-то, недалеко от поселка и столицы, этой магии было слишком много.

И я подозревала, что это работа Виланда.

Дом я заметила не сразу.

Внедорожник остановился на большой круглой поляне, и Берт вздохнул с облегчением, словно теперь ему ничего не угрожало. Я удивленно посмотрела по сторонам. Стена леса, трава, торчащие стебли пижмы — все.

— Мы что, уже приехали? — удивленно спросила я. Берт озадаченно покосился на меня, а потом словно бы вспомнил что-то важное и улыбнулся.

— А, ну конечно же! Вы его не видите! — ответил он и добавил: — Можем выходить.

Я послушно выбралась из внедорожника и встала на траву. Тишина. Полное отсутствие птичьих голосов, ветра, шелеста листвы. И совершенно пустая поляна, на которой должен стоять дом.

Я усмехнулась. Ну конечно. Выродок Арн прекрасно понимал, как сильно ведьмы его любят. Он знал, что однажды к нему могут прийти те, кто хочет отомстить за свою жизнь или за близкого человека.

И он благоразумно подготовил место, в котором можно спрятаться, и которое не найдет ни одна ведьма. Даже Каппа со снятой печатью.

— Идите сюда, доктор Рихтер, — позвал Берт и протянул мне руку. Я послушно взяла ее, и в это время послышался легкий звук — словно лопнул огромный мыльный пузырь.

И на поляне появился дом. Секунду назад его не было — и вот он. Небольшой, но ухоженный, и сразу видно, подготовленный к долгой изолированной жизни. Берт повел меня к крыльцу, и перед моим внутренним взглядом замелькали картинки: погреб, наполненный припасами, несколько комнат, одна из которых набита медицинским оборудованием, которое способно работать в автоматическом режиме, запасы пресной воды и фильтры — да тут можно пережить ядерную зиму без особого беспокойства!

— Вижу, господин Виланд готов к разным сложностям, — заметила я. Берт кивнул и, поднявшись по ступеням, отпер дверь и нырнул внутрь.

— Проходите! — услышала я. — Обустраивайтесь и не стесняйтесь. Господин Виланд приедет вечером, так что пока… — Берт высунулся из дому и добавил: — Просто попробуйте отдохнуть.

Я поднялась по ступенькам и вошла в дом. Маленькая прихожая, за ней — небольшая, но уютная гостиная в северном стиле, и двери, по всей вероятности, на кухню и в спальню. Я устало опустилась на диван, небрежно застеленный пестрым домотканым покрывалом, и спросила:

— Берт, а вы не знаете, есть ли тут подзарядка для корсета?

Все панели на моей медицинской скорлупе были красными: корсет готов был отключиться.

Я только сейчас окончательно поняла, какими были эти два дня. Вчера утром я вела прием в клинике, и жизнь была вполне спокойной и предсказуемой. А сегодня утром самый лютый инквизитор страны снял с меня печать. А сейчас, в четыре, если верить круглым настенным часам, я окончательно стала беглянкой без документов.

И меня обвиняют в покушении на убийство куратора. И хорошо, если не припишут похищение Киры Виланд и убийство Эммы Хаунд, чтоб уж до кучи.

— Должна быть, — ответил Берт и открыл одну из дверей. Я невольно вздохнула с облегчением. Вскоре он появился с большой серебряной пластиной, опутанной проводами, и озадаченно признался:

— Вот только я не знаю, как все это подключать.

Я ободряюще улыбнулась.

— Ничего. Я попробую разобраться. Это ведь мне надо поправиться как можно скорее.

Теперь уже Берт вздохнул с облегчением. Интересно, о чем думал этот добрый парень, когда шел работать в инквизицию? Хотел пытать ведьм, искать справедливости или просто сделать карьеру и заработать?

Я напомнила себе, что это не мое дело.

— Мне пора, доктор Рихтер, — сказал Берт. «Наконец-то избавится от такого пугающего общества», — подумала я, а Берт добавил: — Там справа кухня, все есть, так что приятного аппетита. А вон там телефон. Господин Виланд вам позвонит.

Я улыбнулась ему так искренне и сердечно, как только могла.

— Спасибо за заботу, Берт. Берегите себя.

Он быстрым шагом покинул дом, и я услышала, как машина развернулась на поляне и поехала назад на такой скорости, словно за Бертом гналась Дикая охота — ведьмы верхом на лошадиных скелетах.

Что ж, пожалуй, можно отдыхать. За эти два дня я страшно устала от террористов, инквизиторов и мерзавцев.

Телефон зазвонил вечером, когда солнце уползло за деревья, и на поляну рухнула непроницаемая тьма. Я зашторила окна, включила свет в гостиной и подумала: хочется верить, что это место скрыто не только от ведьм, но и от обычных людей.

— Ваших следов они пока не нашли, — сказал Виланд, не утруждая себя приветствиями. — Эксперты все еще в доме. И во дворе — ищут отпечатки шин.

Я понимающе кивнула. Представила, как Виланд стоит у окна в своем кабинете, спрятав руки в карманы: высокий, ссутуленный от той тяжести, которая снова рухнула ему на плечи. От него во все стороны рассыпались огненные брызги ненависти и злости.

И возле дома наверняка нетерпеливо гарцевали журналисты. Очередное горе Выродка Арна должно выйти в мир на первых полосах газет и в прямом эфире. Так, чтобы все ведьмы процитировали Писание: по делам твоим да воздастся тебе — и плясали от счастья.

— Хорошо, — ответила я. — Арн, я не осматривала дом… тут есть компьютер? И выход в сеть?

— Есть, конечно, — ответил Виланд. — Зачем вам?

Я вздохнула.

— Дело в том, Арн, что подсознание оперирует образами, которые мы уже видели и знаем. И Кира уже видела именно таких волков. Белых, с серым пятном на загривке.

Кофе-машина на кухне сварила мне большую чашку мокко и пискнула, выключаясь. Я едва не подпрыгнула от неожиданности — настолько резким был электронный звук в мягкой тишине дома.

— Честно говоря, я плохо разбираюсь в волках, — устало ответил Виланд. — К чему вы клоните?

— Если это животное-эндемик, то можно вычислить место, в котором содержат Киру, — сказала я и не смогла удержаться от крошечной шпильки: — Вы знаете, что такое эндемики?

Виланд фыркнул. Презрение и злость придали ему сил — я чувствовала, как его усталость отступает перед раздражением.

Отлично. Значит, он будет держаться. Пока в нем пульсируют сильные эмоции, они будут толкать его вперед и не позволят сдаться. Арн Виланд выживет только ради того, чтобы добраться до меня и сжать мою шею.

— Я ходил в школу, доктор Рихтер, — процедил Виланд. — Это животные, которые обитают в каком-то определенном месте, и больше нигде.

— Да, — кивнула я и объяснила: — Арн, я специально бешу вас, чтобы вы не утонули в своем горе. Чтобы опирались на другие сильные чувства, например, на вашу ненависть к ведьмам. И хочу, чтобы вы это понимали.

Виланд помолчал, а затем ответил:

— Да. Держаться на сильных чувствах.

— Я поищу этих волков, — сказала я. — У нас есть волки, Керн Хаммон и проект «Имаго». Мы их найдем, Арн. Всех. И я вам не враг. Надеюсь, вы это знаете.