Весь этот свет - Макгвайр Джейми - Страница 21

Мысли о завтрашнем дне в школе вытеснили из моей головы тревогу о Поппи. Теперь придется работать еще усерднее, чтобы держать людей подальше от нас, и прикладывать еще больше усилий, чтобы держать Эллиотта подальше от дома. На Джунипер-стрит мы с ним были единственными ребятами одного возраста. Если не считать Тэсс и одного дошкольника, на нашей улице было полно пустых домов, а в других обитали пенсионеры, чьи дети и внуки жили за полстраны отсюда. Избегать или игнорировать Эллиотта будет не так просто.

Возможно, он быстро станет популярным и уже не захочет дружить со мной. Вероятно, он станет называть меня странной и плевать мне на волосы, как некоторые мои одноклассники. Наверное, этим Эллиотт упростит мне задачу, и я легко его возненавижу. Засыпая, я надеялась, что так все и будет. Ненависть делает одиночество проще.

Глава седьмая

Кэтрин

Короткие белые веревочки, привязанные к потолочному вентилятору, слегка покачивались в такт негромкому гудению, раздававшемуся в недрах школьной вентиляционной системы. Веревочки призваны были показать, что система кондиционирования работает – и она работала, правда, не очень хорошо.

Скотти Нил согнулся пополам, потянулся так, что достал до моей парты, потом издал тяжкий вздох. Он задрал подол своей футболки и утер им пот с покрытого алыми пятнами лица.

Теперь мои волосы отросли ниже плеч, но сегодня я собрала их в пучок на макушке. Короткие волоски на затылке щекотали мокрую от пота шею, и я пригладила их, чтобы не мешали. Другие ученики тоже беспокойно ерзали на стульях, изнемогая от зноя.

– Мистер Мейсон, – простонал Скотти. – Можно нам настольный вентилятор? Воды? Хоть что-нибудь?

Мистер Мейсон промокнул лоб носовым платком и уже в десятый раз поправил очки на узком носу.

– Это хорошая идея, Скотти. Перерыв на воду. Воспользуйтесь фонтанчиком за углом. На пути отсюда и до фонтанчика расположены другие классы, и в них идут занятия. Я хочу, чтобы соблюдалась тишина и чтобы вы вернулись через пять минут.

Скотти кивнул, ножки стульев заскрипели, двигаясь по приглушенно-зеленой плитке. Все встали и направились к дверям, совершенно не заботясь о соблюдении тишины. Минка прошла мимо меня, ее вьющиеся волосы почти свернулись тугими локонами. Она бросила на меня сердитый взгляд через плечо. Все еще сердилась, что я бросила их с Оуэном два года назад.

Мистер Мейсон поглядел на гомонящих учеников, закатил глаза, а потом заметил меня, единственную ученицу, оставшуюся в классе.

– Кэтрин?

Я подняла брови, показывая, что внимательно его слушаю.

– Ты разве не хочешь пить? – он помахал рукой, уже зная ответ. – Ах, этот цирк. Я понял. Тогда сходи к фонтанчику, когда все остальные вернутся, хорошо?

Я кивнула и принялась чертить линии и кружочки в тетради, стараясь не смотреть на пятно пота, расплывающееся по рубашке учителя в районе пивного животика.

Мистер Мейсон вдохнул, потом длинно выдохнул. Он явно хотел задать мне какой-то вопрос, наверное, о том, как у меня дела и все ли хорошо у нас дома, но, очевидно, передумал. Все «хорошо», «отлично» или «нормально». Год назад в его классе тоже все было «хорошо», «отлично» или «нормально». Раньше он каждую пятницу спрашивал меня об этом, но к рождественским каникулам перестал.

После того как половина учеников вернулась, мистер Мейсон посмотрел на меня поверх очков.

– Итак, Кэтрин?

Не желая протестовать на глазах остальных, я кивнула, встала и направилась к двери, не поднимая глаз от зеленых и белых плиток на полу. Смешки и перешептывания стали громче, затем в поле моего зрения показались несколько пар ботинок.

Я остановилась позади всех, а клоны захихикали.

– Очень мило с твоей стороны занять последнее место, – сказала Пресли.

– Я после нее пить не стану, – проворчала Анна Cью.

Я вонзила ноготь большого пальца себе в руку.

Пресли с усмешкой посмотрела на подружку, а потом обратилась ко мне.

– Как там дела в гостинице, Кэти? Когда я проезжала мимо нее в последний раз, мне показалось, что ваше заведение закрыто.

Я вздохнула.

– Кэтрин.

– Извини? – переспросила Пресли, делая вид, что возмущена тем, что я вообще подала голос.

Я посмотрела на нее.

– Меня зовут Кэтрин.

– Ой, – издевательским тоном протянула Пресли. – Кит Кат сегодня не в духе.

– Решила снизойти до простолюдинов, – проворчала Минка.

Я стиснула зубы и сжала кулак.

– Я слышала, у них там живут привидения, – вставила Татум, блестя глазами от восторга. Она отбросила со лба мешающие осветленные пряди.

– Да, – огрызнулась я, – а еще мы пьем кровь девственниц, – потом добавила, поворачиваясь к классу: – Так что вы все в безопасности.

Я вбежала обратно в класс, где мне ничто не угрожало в присутствии мистера Мейсона, и села на свое место. Учитель не заметил меня, хотя никто его не отвлекал, не разговаривал и не переходил с места на место. Было так жарко, что даже дышать получалось с трудом.

Вернулся Скотти, тыльной стороной ладони вытирая капли воды с подбородка. Этот жест напомнил мне Поппи, и я задумалась, будет ли она в гостинице, когда я вернусь домой, какая помощь понадобится мамочке и не заселился ли к нам новый постоялец, пока меня не было.

– Я могу тебе помочь? – спросил мистер Мейсон.

Я подняла глаза от тетради. На пороге стоял Эллиотт Янгблад, обутый в огромные кроссовки, похожие на маленькие лодки. В одной руке он держал белый листок бумаги, а в другой – полинялую красную сумку. Вернулись еще несколько старшеклассников и стали протискиваться мимо Эллиотта, словно он неодушевленный предмет, так что тому пришлось посторониться. Ни извинений, ни сожалений из-за того, что они потерлись об него своими потными плечами.

– Это мне? – спросил мистер Мейсон, кивая на бумагу в руке Эллиотта.

Эллиотт подошел к учительскому столу, едва не задев головой макет планеты Сатурн из папье-маше, висящий под потолком.

Я представила, за что могла бы его возненавидеть. Слишком низкие и слишком высокие люди обычно крайне чувствительны из-за таких особенностей своей внешности, и Эллиотт наверняка стал обидчивым и неуверенным в себе. Рядом с таким невозможно находиться.

Он протянул мускулистую руку и передал мистеру Мейсону бумагу. При этом он слегка сморщил нос. Меня злили его движения и мускулы, раздражало то, каким высоким он стал, что он не похож на себя прежнего и что выглядит старше. Главным образом я ненавидела его за то, что он бросил меня, когда умер папа. Я подарила Эллиотту целое лето своей жизни, мое последнее лето вместе с папой, но когда я так нуждалась в нем, он оставил меня одну.

Мистер Мейсон, прищурившись, прочитал бумагу, затем положил ее на небрежно сложенную на столе стопу других бумаг.

– Добро пожаловать, мистер Янгблад. – Мистер Мейсон посмотрел на Эллиотта снизу вверх. – Вы приехали к нам из Белого Орла?

Эллиотт слегка приподнял бровь, показывая, что шокирован таким невежественным предположением.

– Нет?

Мистер Мейсон указал на свободное место в заднем ряду, и Эллиотт спокойно прошел по проходу между партами мимо меня. Раздалось несколько смешков, и, обернувшись, я увидела, что он пытается уместить свои длиннющие ноги под партой. Я была довольно невысокой, и до сих пор мне не приходило в голову, что наши столы больше подходят для маленьких детей. Эллиотт же был невероятно высоким, и уместиться за такой партой ему было довольно трудно.

Он поерзал, пытаясь устроиться поудобнее, так что металлические петли заскрипели, и снова раздались смешки.

– Так, так, – сказал мистер Мейсон, вставая. Он поднял руки, призывая класс к тишине, и стали видны пятна пота на подмышках его рубашки. Ученики откровенно засмеялись.

Вошла школьный психолог, оглядела класс и, заметив Эллиотта, вздохнула с очень недовольным видом.

– Майло, мы же это обсуждали. Мистеру Эллиотту понадобятся отдельные стол и стул. Мне казалось, что здесь они есть.