Иностранец ищет жену (СИ) - Багирова Марина - Страница 23

— Может, это она полезла?

— Эта ледышка?! — рассмеялся Эрих, но смех был глумливый, едкий.

— Меня всегда восхищало, — спокойный голос Марка контрастировал с яростью старшего Ноймана, — насколько хорошо ты понимаешь людей. Твоя сила, твоя энергия затягивает, все вокруг считают тебя неотразимым. Мы знаем, что так и должно быть, но ты умудрился развить то, что тебе было дано по праву рождения, и я преклоняюсь перед тобой за это.

— Но? — хмыкнул Эрих.

— Но иногда ты совершаешь непростительные ошибки… да, непростительные. И в упор не замечаешь очевидного.

— Это ты об этой? — Эрих кивнул в сторону спален, в одной из которых жила София.

— О ней тоже…

Скрипнуло кресло — София представила, как Эрих в него устало падает.

— Как же я устал…

— Так что теперь с Дарьей? — спросил меж тем Марк, как будто и не было предыдущего разговора.

— А то ты не знаешь!

— Когда?!

— Где-то через неделю. Из её поля еще можно тянуть энергию.

— Смотри не перестарайся. Её гражданский муж пороги всех госучреждений обивает, так скоро и шумиху поднимет.

— Тебе ли не знать, что с этим делать, — отмахнулся Эрих.

Мужчины помолчали.

— И все же, что со второй делать будешь?

Сердце Софии дрогнуло — даже не видя лица Марка, она по его голосу поняла, что мужчину волнует её судьба. Эрих, видимо, пришел к тому же выводу.

— Чего ты в неё вцепился? — Нойман подался вперед.

— А ты чего? — не спасовал Марк. — Зачем держишь её в этом доме? Что тебе от неё надо?

— Может, понравилась?

— Тогда я ей не завидую. Женщины вокруг тебя мрут как мухи. Я помню одну… кажется, её звали Сабрина. Красивая женщина была, тебя любила. Её в речке нашли, не так ли?

— Не смей!

Послышался грохот: Эрих резко поднялся со своего кресла, да так, что оно отъехало к стене, схватил Марка за горло, и припечатал к стене. — Не смей о ней говорить!

— А о ком говорить? — голос Марка звучал всё так же равномерно, казалось, мужчина совершенно не был напуган. — О Сафрон, которая была твоей невестой, и которую ты, вместо того чтобы оберегать и защищать, унизил, и на глазах у которой совратил её кузину…

— Молчи, Марк, иначе не посмотрю, что ты мой брат…

— Слишком много слов, Эрих…

И тогда София ощутила ЭТО: какую-то волну, невидимую, но столь сильную, что хотелось упасть на землю, и скулить. Эту волну создал Эрих Нойман! Волна эта была невидима, но она была!

София не знала, откуда она это знает, но решила, что подумает об этом позже.

В тот момент София впервые по-настоящему ощутила, насколько Эрих Нойман силен! Марк вспомнил о какой-то женщине, и этим, видимо, сильно задел Эриха, ведь тот впервые выпустил наружу то, что она не могла описать, но что так отчетливо ощущала на себе.

Страшно! Страшно!

Софии хотелось упасть на пол, и скулить. Она бы сделала что угодно, выполнила любой приказ, лишь бы это ощущение прошло.

Эрих Нойман! Он был так силен! Она не знала, что это за сила, как она действует, но ей было очень, очень страшно. Ей даже думать не хотелось о том, каково Марку находиться в эпицентре этой силы.

Она что есть сил рванула обратно к себе в комнату. Вернувшись, заперлась на замок, затем сползла по стене на пол, обхватила руками колени, и устало откинула голову на стену. Здесь, в комнате, ей сразу полегчало, ощущение неконтролируемого страха понемногу покидало её тело.

София позорно разревелась. Оказаться в руках такого чудовища — это же ад. Чудовище, способное на такие ужасные вещи, всесильно. И этим чудовищем был Эрих Нойман.

И что, если в один прекрасный день эта сила будет направлена не неё?!

Не имело больше смысла скрывать очевидное: Эрих Нойман ищет именно её, Софию, и подслушанный разговор только это подтвердил. И, судя по всему услышанному, когда найдет, София перестанет принадлежать сама себе.

Он не обычный человек. Он кто-то или что-то, чего в этом мире быть просто не должно! И он её ищет…

•• Эрих ••

Эрих держал Марка за горло, и отпускать не собирался.

А братец-то — молодец, держится, хотя Эрих влил в него столько энергии страха, что другой бы уже ползал в ногах и молил о пощаде. А этот держится! Силен братишка, сразу видно, что они с ним одной породы!

Эрих никогда не вредил младшему брату. Они были родными, они были семьёй… Но иногда Марк ковырял те раны на теле Эриха, которые не просто не заживали — они гноились, разрастались по телу, а этот… добивал. Такого Эрих спустить с рук не мог даже собственному брату.

— Никогда не смей о ней говорить! — сказал Эрих сквозь зубы. — Никогда не смей упоминать её имени вслух. Понял?!

Марк слабо кивнул, и Эрих в тот же момент разжал руку. Марк упал на пол, и начал надрывно кашлять.

— Ты болен на всю… голову, — прохрипел мужчина спустя какое-то время.

— Я прекрасно себя контролирую, — возразил Эрих. — Ты можешь говорить и делать всё, что тебе вздумается, я и слова не скажу. Но никогда не упоминай её имени.

Эрих подошел к бару, и налил себе еще бурбона. Из коридора послышался какой-то шум, но мужчина не обратил на это внимания. Перед тем как начать этот разговор, он повлиял на поле, чтобы никто не смог подслушать, о чем они говорят, поэтому сейчас был уверен, что их разговор останется только между ними.

— А что будет, когда ты её найдешь?

Марк последовал примеру Эриха, и тоже подошел к бару. Налил себе бурбона, и жадно опрокинул в себя всю порцию.

— Так что будет, когда ты её найдешь?… Скажи мне, Эрих? Я не враг тебе и ты прекрасно об этом знаешь. Но мне жаль эту девочку. С тобой сложно, и она — не Сафрон, которую всю жизнь воспитывали для тебя и под тебя. Эта женщина может быть кем угодно и с какими угодно взглядами на жизнь. Что если она откажется быть с тобой? В клетку её посадишь? Помнится, одна из твоих женщин уже много лет сидит в подобной клетке, а ведь твоя вина не меньше, чем её.

Эриху это было прекрасно известно. И он знал, что, если бы в этом мире существовала справедливость, для него бы тоже была уготована отдельная клетка.

Но мир несправедлив…

•• • ••

Она лежала на кровати в своей комнате, и вспоминала. Тот вечер, ту ночь, когда всё началось. Так много времени прошло, казалось, всё это случилось в другой жизни. В той жизни не было Ноймана, Марка, не было девушек, что попадали в больницу после секса. В то время единственной её заботой было, чтобы её дело приносило прибыль.

Семнадцатое августа. То был обычный вечер знакомств: принаряженные девушки, предвкушающие мужчины, много выпивки, много желания спрятаться от одиночества.

София была одета строго, чтобы не отвлекать внимание от основного блюда — девушек, что искали себе знакомств. Хозяйка брачного агентства была вежлива, сдержана, это был не её праздник.

Так было до тех пор, пока к ней не подошел Сэм. Будь ты проклят, Сэм!

Сэм был архитектором американского происхождения, но жил в Женеве. Хороший мужчина, наверное, но уж очень самоуверенный. Такие попадались в каждой «партии» приезжих иностранцев, и они были худшими женихами, так как возможностей имели немного, зато их эго парило где-то на уровне Ротшильдов.

Сэм был уверен, что стоит ему обратить на женщину внимание, и она сразу же ответит взаимностью. К сожалению, внимание он обратил на Софию. Как говорили её помощницы Таня-Тоня, «губа у мужика не дура».

Он предложил хозяйке агентства пойти с ним на свидание и «to grab a cup of bear”. Предложил очень вежливо, и она так же вежливо отклонила это приглашение.

Затем эта свинья обиделась, заявилась на то мероприятие, напилась вдрабадан, и когда София вышла в подсобное помещение, свинья пошла за ней следом.

В подсобке иностранец осмелел, и начал распускать руки. Сволочь!

Сэм был жирным наглым боровом, который, видимо, всю жизнь копил силы на подобное отчаянное действие — зажать женщину в подсобке, получить силой то, что ему добровольно никто не даст. Мерзкая свинья, он копил силы долго, потому что вырваться из его захвата у неё не получалось.