Сбежавший вампир(ЛП) - Сэндс Линси - Страница 40

– Верно, – пробормотала она, гадая, какие у нее были раны. Из того, что он сказал, они были опасны для жизни, но была ли это травма головы, или она была придавлена? Раздавлена? Проткнута куском металла?

Возможно, она не хотела знать, решила Мэри и призналась: – Я знаю, что мы съехали с шоссе, а потом как будто RV взорвался.

– RV взорвался, – сказал он, но быстро добавил: – После того, как я тебя вытащил.

– О. – Она вздохнула с облегчением и поморщилась. – Этого я не помню. Я просто помню, как все летело на меня, и ... – она повернулась и с тревогой оглядела комнату. – Где Бейли?

– С ней все будет в порядке, – заверил он, положив руку ей на плечо, чтобы усадить обратно на стул. – Она в ветеринарной больнице.

– И они продержали ее четыре дня? – с тревогой спросила Мэри, снова вскакивая на ноги. Ветеринары не держат собак так долго, если это не очень серьезно. Черт, у нее были собаки, которых прооперировали и отправили домой в тот же день.

– Рассел... убедил их оставить ее на несколько дней, потому что мы решили, что будет лучше, если ее не будет здесь, пока ты будешь проходить поворот, – успокаивающе объяснил Данте.

Мэри не нужно было спрашивать, что он имел в виду, когда говорил «убедил»

– Это было к лучшему, – добавил Данте. У нас было достаточно дел, чтобы присматривать за тобой и не дать никому позвонить в полицию и сообщить об убийстве. Мы не могли наблюдать за Бейли.

– Какое убийство? Зачем кому-то звонить в полицию? – спросила она со смешанным чувством тревоги и смущения.

– Мэри, – торжественно произнес он. – Поворот очень болезненный. Ты кричишь так, что у тебя голова идет кругом уже четыре дня. Нам пришлось делать это по очереди: двое из нас держали тебя, чтобы твои путы не порвались, и ты не поранилась, а один из нас в коридоре контролировал всех, кто находился в пределах слышимости.

– Ты связал меня? – удивленно спросила она.

– Нам пришлось. Иначе ты бы поранилась, – извиняющимся тоном сказал Данте.

– Я бы не стала, – с негодованием заверила его Мэри. – Я не занимаюсь резкой или любой другой самоуничижительной вещью.

– Это не вопрос, а личность насильника, – заверил он ее. – Дело в том, что боль так велика ... – Данте сделал паузу, как бы ища пример, а затем вздохнул и сказал: – Я слышал однажды о повороте, который ударил себя в глаз, пытаясь прекратить агонию.

– Фу, – сказала она, резко садясь.

– Si. Именно так, – кивнул Данте. – Я не хотел, чтобы ты сделала что-то подобное.

– Спасибо, – пробормотала Мэри, пытаясь представить, какой сильной должна быть боль, чтобы заставить человека сделать что-то подобное. Она даже не могла себе представить это. Это казалось таким чуждым. Покачав головой, она призналась: – Я не помню, чтобы испытывала боль.

– Тогда это благословение, – сказал Данте и начал придвигать тарелки с едой ближе к ней.

Мэри посмотрела на еду перед собой, потом подняла глаза и спросила почти извиняющимся тоном: – Ты сказал, Рассел уверен, что похитители следили за нами?

Он кивнул.

– Значит, они съехали с дороги, а потом позволили Расселу и Фрэнсису забрать нас и привезти сюда?

– Не совсем, – сухо ответил он. – Когда похитители заставили нас свернуть с дороги, Рассел и Фрэнсис сидели во внедорожнике прямо перед нами. Я думаю, что люди в машине даже не поняли, что они были там. RV, вероятно, закрывал им обзор.

Мэри кивнула. Она заметила внедорожник, о котором он говорил. Он практически сидел на переднем бампере их RV. Она не сомневалась, что похитители не знали, что они здесь, и, вероятно, думали, что дорога пуста, когда они заставили RV съехать с дороги.

– Рассел и Фрэнсис сразу же остановились, когда нас столкнули с дороги, – продолжил Данте. – По-видимому, они обменялись выстрелами, и затем похитители, должно быть, решили не подвергать себя риску. Фургон тронулся, Рассел и Фрэнсис бросились в погоню, но мы были всего в нескольких милях от города. Расселу и Фрэнсису пришлось притормозить, как только они достигли более населенного района, чтобы не навредить невинным смертным. Фургон, однако, не сделал этого, и они потеряли их. Рассел и Фрэнсис вернулись за нами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Понятно, – пробормотала Мэри, принимая вилку. Ей удалось дождаться, пока он займет свое место, а потом она принялась за работу. Буквально. Она внезапно проголодалась, ее желудок скрутило от голода, поэтому она начала с какого-то блюда из макарон, которое было довольно хорошим, затем на полпути взяла куриную ножку и начала попеременно грызть ее и зачерпывать пасту в рот, пока не поняла, что Данте наблюдает за ней с неприкрытым весельем. Осознав, какую отвратительную картину она, должно быть, представляет, она отложила вилку и куриную ножку и потянулась за стаканом воды, который он пододвинул к ней.

Мэри сделала глоток прохладной воды, затем поставила стакан на стол и спросила: – Я всегда буду жадно поглощать еду? И если да, то как, черт возьми, нанотехнологии собираются держать меня в моем пиковом состоянии?

Данте усмехнулся и покачал головой. – Ты не всегда будешь так голодна. Без сомнения, это результат сочетания поворота и того, что ты не ела в течение четырех дней. Что касается нанотехнологий, которые держат нас на пике, они будут это делать. Это просто. Ты можешь есть весь день и ночь и они будут держать тебя на вершине. Они также будут использовать много крови, чтобы сделать это, однако, это означает, что тебе придется потреблять больше крови.

– О, – Мэри снова взяла вилку, но теперь опустила ее на стол и обеспокоенно посмотрела на свои новые руки. Она не рассматривала эту часть сделки. Это было потрясающе и прекрасно снова выглядеть и чувствовать себя молодой и сильной, но он заставил ее сделать это. Ей придется употреблять ... кровь. Мэри не была уверена, что сможет это сделать. Она даже бифштекс не любила. Кровь отключила ее.

– Ешь Мэри, обо всем остальном можешь позаботиться позже, – мягко сказал Данте.

Она колебалась, но потом сдалась и снова взяла вилку. Желудок все еще сводило от голода, а она не ела уже четыре дня. Она напомнила себе об этом, а потом решила, что, если она умрет с голоду, это, вероятно, будет означать и лишнюю кровь.

Когда Мэри снова принялась за еду, Данте взял вилку и продолжил есть. Некоторое время они оба молчали, а потом Мэри сказала: – Все так пахнет... сильно, – закончила она, наконец, потому что не могла придумать другого способа, выразить это. Хорошие запахи все еще пахли хорошо, но были сильнее, и это было то же самое для плохих запахов. Мэри никогда не любила голубой сыр, этот запах всегда беспокоил ее, и на тарелке в центре стола лежал очень маленький, тонкий ломтик сыра, вероятно, больше как гарнир, чем что-либо другое, но ей показалось, что у нее под носом был фунт голубого сыра.

Но это был всего лишь один из запахов, напавших на нее. Мэри чувствовала запах, как будто он был концентрированным и располагался прямо у нее под носом ... включая Данте. У него был глубокий, почти дымный запах в сочетании с более высокой нотой, которая была немного медной. Это было чудесно, и для нее пахло вкуснее, чем любая еда на столе.

– Я же говорил тебе, что нано улучшают навыки и чувства, – мягко напомнил ей Данте.

– Ты сказал, что они улучшили скорость, силу, зрение и слух, – возразила она. – Ты не упомянул о запахе.

–Ах, – пожал он плечами. – Я родился бессмертным, поэтому никогда не ощущал разницы. Я могу сказать только то, что мне говорили другие, – заметил он. – Подозреваю, правда в том, что нанотехнологии улучшают практически все.

– Хм, – пробормотала Мэри и вернулась к еде. Через мгновение, однако, она снова посмотрела на него и сказала: – Это означает, что мне больше не нужны мои очки, не так ли?

Данте поднял брови. – Ты носила очки?

– О, – покраснела она и опустила глаза. – Они были нужны мне только для чтения. Я никогда не нуждалась в них, когда была моложе. Тогда у меня было зрение лучше, чем двадцать на двадцать. Только когда я стала старше, у меня начались проблемы с чтением и тому подобным.