Сбежавший вампир(ЛП) - Сэндс Линси - Страница 36

– Ты можешь умереть? – спросила она. – Ты не бессмертен?

– Мы можем умереть, но нас трудно убить. Нам должны отрезать голову и убедиться, что она находится вдали от тела в течение определенного времени. Или мы можем сгореть заживо.

– Итак, эти бессмертные, которые покончили с собой ...?

– Обычно поджигают себя. Или убеждали кого-то отрезать им головы.

– О, – выдохнула Мэри, думая, что агония, должно быть, была слишком сильной, чтобы довести этих бедных людей до такого ужасного конца.

– Те, кто выжил, сделали это, потому что не сдавались. В конце концов, нано заставили своих хозяев пройти своего рода эволюцию, чтобы получить кровь, необходимую им для продолжения работы.

– Клыки, – предположила она торжественно.

Данте кивнул. – У наших людей появились клыки, чтобы собрать необходимую нам кровь. Но они также развили увеличенную скорость и силу, чтобы помочь им в охоте, а также лучший слух, лучшее зрение и даже ночное видение.

– Поэтому твои глаза светятся серебром? – с любопытством спросила Мэри. – Я имею в виду ночное видение? Кошачьи глаза светятся ночью, и у них должно быть хорошее ночное зрение.

– Не уверен, – признался он. – Я знаю, что серебро как-то связано с нанотехнологиями. У всех бессмертных есть серебряные или золотые искорки в глазах, которые светятся при определенных обстоятельствах.

– Какие обстоятельства?

– Когда нам нужна кровь, – ответил он. – Или когда мы чувствуем ... страсть.

– Ах, – пробормотала Мэри и поднесла кружку к губам. Найдя ее пустой, она положила ее в держатель и сложила руки на коленях, просто ожидая.

– Мы также внезапно получили способность читать мысли и управлять людьми, что сделало охоту без обнаружения намного проще.

– Думаю, да, – сухо ответила она, а затем нахмурилась и спросила: – Но как нанотехнологии это сделали? Я имею в виду, они не запрограммированы на это.

– Нет, но их главной задачей было поддерживать хозяина в наилучшем состоянии, – заметил Данте.

– Да.

– И для этого им нужна была кровь.

– Но они потребляют больше крови, чем может произвести человеческое тело, – вспомнила Мэри его слова.

– Si, – кивнул он. – Итак, я предполагаю, что нано просто добавили получение крови как часть своей задачи, чтобы завершить первоначальную задачу.

– Ты полагаешь? – спросила она. - Разве у ученых, которые это разработали, нет идеи?..

– Ученые, разработавшие нанотехнологии, не пережили падения Атлантиды, – перебил он.

Мэри подняла брови. – Ни у кого из них не было нано?

– Очевидно, нет, – сказал он, пожимая плечами.

– Итак, только человеческие морские свинки выжили в Атлантиде, – медленно произнесла она. – И они понятия не имеют, как действует вещество в их телах?

– Теперь у нас есть кое-какие знания, – заверил ее Данте. – Среди нас есть ученые, которые многое открыли и всегда работают над тем, чтобы открыть еще больше. Однако, как я уже сказал, технологии в новом мире, в котором оказались наши люди, были далеко позади Атлантиды. И никто из них не был ученым. Им пришлось подождать, пока наука немного наверстает упущенное. Большинство открытий о наших нанотехнологиях было сделано только в прошлом веке.

– Значит, твой народ скитался веками, не имея ни малейшего понятия о том, что у него в теле, – пробормотала Мэри. – Сверхъестественно.

– Как ты думаешь, большинство людей с кардиостимулятором знают о механизме внутри груди? – весело спросил Данте, – или люди, которым делали искусственные сердца до тех пор, пока не была найдена трансплантация, как ты думаешь, много ли они знают о механизмах этого?

– Наверное, не очень, – криво усмехнулась она.

– Хм, – кивнул он.

Они замолчали на мгновение, и Мэри чувствовала себя с ним достаточно комфортно, пока не заметила беспокойство на его лице. Она подозревала, что это из-за черного фургона, который начал преследовать их несколько миль назад. Скорее всего, это похитители, и она не сомневалась, что они попытаются что-нибудь предпринять. Проблема была в том, что они не знали, где, когда и что это может быть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Расскажи мне о своем детстве, – внезапно попросила Мэри, чтобы отвлечь их обоих. – Каково было расти вампиром в 1905 году?

Данте поморщился, и в его голосе прозвучала боль, когда он сказал: – Мы предпочитаем называть себя бессмертными.

– Но ты можешь умереть, так что ты не бессмертен, – заметила она. – Однако у тебя есть клыки, и ты пьешь кровь, как вампир.

– Да, но мы существовали до того, как англичане изобрели вампиров. Еще до даков и их стригоев. Мы – Атланты и бессмертные, – закончил он.

Поскольку он был так щепетилен на эту тему, Мэри решила пока оставить все как есть и спросила: – 1905? Италия? Представляю, как это было красиво? Нет загрязнения, нет автомобилей, нет…

– Нет, – сухо ответил он.

– Нет? – удивленно переспросила она.

– Мэри, я был ребенком в 1905 году. Я мало что помню, – мягко заметил он. – Но я знаю, что загрязнение было не лучше, чем сейчас. На самом деле, могло быть и хуже.

– Неужели? – удивленно спросила она. – Я всегда думала, что это более современная проблема.

Данте покачал головой. – Из того, что говорит моя бабушка, загрязнение было проблемой в течение некоторого времени. Особенно в более населенных районах. Она сказала, что это было проблемой даже в римские времена.

– Что ж, – пробормотала Мэри, – это удручает.

Данте слабо улыбнулся.

– Тогда расскажи мне, как ты рос, – предложила Мэри.

Он перевел взгляд с камеры заднего вида на дорогу и пожал плечами. – Что ты хочешь знать?

Мэри обдумала вопрос. Она почти спросила, каково это – быть близнецом, но не хотела, чтобы он думал о своем пропавшем брате, поэтому вместо этого спросила: – Тебе нравилось учиться в школе?

– Мы с Томаззо учились на дому, – печально сказал Данте.

«Вот и лучшие побуждения, чтобы не заставить его думать о брате», – подумала Мэри.

– Как и большинство рожденных бессмертными, – добавил он. – Так безопаснее.

– Насколько безопаснее? – с любопытством спросила она.

– Ну, дети не отличаются самообладанием и не задумываются о последствиях, – заметил он.

– И они могут наброситься на другого ученика в школе? – предположила она, пытаясь понять его рассуждения.

– Возможно, – согласился Данте. – Или они могут получить травму на игровой площадке, что может быть не менее опасно. Серьезная травма может привести их в больницу прежде, чем взрослые бессмертные смогут предотвратить это, что может привести к анализу крови или чему-то еще, что может выявить наночастицы в их крови, – указал он, а затем добавил, – но даже небольшие травмы могут вызвать проблемы, потому что они заживут так быстро, что привлечет внимание.

– Да, я предполагаю, что это было проблемой, – согласилась Мэри вдумчиво.

– И тогда есть риск, что молодой бессмертный поделится знанием о том, кто они такие, со смертным другом, думая, что они никогда не предадут их, – продолжил Данте. – К сожалению, дружба не всегда длится всю жизнь, а даже если и длится, у друзей бывают ссоры, и смертный может раскрыть эту тайну в момент злобы.

– Значит, в основном бессмертные дети ... что? – спросила она, – они держат вас только среди других бессмертных детей?

Данте покачал головой. – Обычно бессмертные дети ведут очень уединенную жизнь. По крайней мере, в отношении других детей. Конечно, у них есть семьи, но в прошлом бессмертные были очень распространены, и у них редко были друзья их возраста. Если только им не повезет и у них не будет близнеца, как у меня, – тихо добавил он.

– Как у тебя, – твердо сказала Мэри, боясь, что он корит себя за то, что бросил брата. Чтобы отвлечь его от мыслей о Томаззо, она спросила: – Почему бессмертные рассредоточились?

– Слишком много охотников в одном районе – риск.

– Что? – сразу спросила она.

Данте поколебался, а затем сказал: – Жизнь для нас была другой до того, как появились банки крови. Мы должны были охотиться.