Иностранка - Теплова Арина - Страница 4

Лиза кинула собакам свое пирожное. И собаки, проглотив его, опять начали злобно скалиться и рычать.

– Мы уже все вам отдали! – сквозь слезы прохныкала Лиза. – У нас больше ничего нет!

Но собакам словно нравилось держать девочек в окружении, и травить их. Чувствуя свое превосходство над маленькими девочками, они злобно скалились и продолжали лаять.

– Ты что плачешь, Лиза? – нервно воскликнула Маша, чуть обернув лицо к сестре. Она была на полголовы выше Лизы и чувствовала себя сейчас гораздо старше Лизы, хотя была старше всего на год. – Я запрещаю тебе плакать!

– Но я их боюсь! Они никогда не отвяжутся от нас, – прохныкала Лиза.

– Собачки, у нас нет больше пирожных, – начала увещевательно Машенька, показывая пустую коробку животным. – Ступайте куда бежали!

– Пошли прочь! – вдруг раздался сбоку от них грозный мужской голос и девочки затравленно обернулись. Офицер, которого они видели в кондитерской, уже приблизился к ним с небольшой палкой. В следующий миг офицер больно ударил палкой ближайшую к нему собаку, и уже, спустя минуту вся свора, поджав хвосты, быстро ретировалась на соседнюю улицу, а военный, обратив взор на испуганных девочек, участливо спросил:

– С вами все в порядке, барышни?

Быстро придя в себя от столь стремительного спасения, Маша вымученно улыбнулась незнакомому молодому мужчине, который уже бросил палку в сторону и теперь стоял лишь с одной коробкой в руке, и пролепетала:

– Спасибо Вам, сударь.

– К вашим услугам, – кивнул он, снял треуголку и снова надел ее. – Хорошо, что я решил посмотреть, что тут за лай.

– Они напали на нас. Мы с сестрицей даже убежать не успели, – объяснила Машенька, рассматривая высокого офицера с приятным добрым лицом и серыми глазами. На вид ему было лет двадцать пять, его густые усы и волосы были русые. Мужественное волевое лицо и плотно сжатые губы, выдавали в нем человека с характером.

– Почему вы гуляете одни по улице? Где ваша няня или гувернантка? – спросил строго военный.

– О, мы живем поблизости, в усадьбе, – ответила Лиза.

– Нас отпустили, – сказала сухо Маша, нахмурившись. – Еще раз благодарим Вас сударь, но нам пора идти, – добавила она и, схватив сестру за руку, потянула ее, боясь, что офицер начнет расспрашивать далее обо всем и поймет, что они тайком убежали из дома.

– Спасибо Вам, – протараторила Лиза, устремляясь за сестрой, которая тянула ее за руку по улице. – Собаки съели все наши пирожные, – всхлипнула Лиза, вытирая кулачком слезы от обиды, едва они отошли на три шага от военного и он невольно услышал слова девочки.

– Перестань! Это ты все, – строго заметила Маша, устремляясь по улице вперед и дергая сестру за руку за собой. – Давай на улице, да давай на улице. Вот видишь, как все вышло!

– Барышни, постойте! – окликнул девочек офицер, в несколько шагов догоняя их.

– Да? – обернулась к нему Маша, останавливаясь. Лиза тоже внимательно посмотрела на мужчину.

– Если вам угодно, я могу отдать вам свои пирожные, – предложил молодой человек, учтиво улыбаясь девочкам. – Чтобы вы не расстраивались.

Офицер ласково улыбнулся девочкам, стоящим перед ним и вновь внимательно посмотрел на темноволосую девочку в голубом шелковом платье, которая была чуть выше сестры и имела невозможно яркие, синие большие глаза.

– Ваши пирожные? – опешила на миг Машенька.

– Вы, правда, хотите отдать их нам? – промямлила Лиза и ее глаза загорелись.

– Вот, возьмите, – по-доброму улыбнувшись сказал военный, протягивая коробку темноволосой девчушке. Еще в лавке кондитера она показалась ему довольно бойкой, и когда собаки напали на них она также своей позой, словно защищала русоволосую сестру. Невинскому импонировал ее характер.

– Но Вы, наверное, купили их своим детям, – замялась неуверенно Маша, боясь взять коробку.

– Да, сыну, – кивнул он. – Но вы не переживайте, я вернусь в кондитерскую и куплю еще. Берите.

– О, спасибо Вам большое, – выпалила довольно Лиза и тут же схватила за сестру коробку. – Вы очень добры.

– Кушайте на здоровье, – кивнул военный и, поднеся руку к треуголке, тихо сказал. – Честь имею.

Он уже почти развернулся, но Лиза выпалила:

– А как Ваше имя, сударь? Мы расскажем матушке, о Вас. Что Вы помогли нам избавиться от этих злобных собак.

– Лиза, – Маша ткнула сестру в бок. – Негоже так расспрашивать.

– Невинский Михаил Александрович, – сказал улыбнувшись он и обратив взор на Лизу, добавил. – И на вашем месте я бы не стал ничего рассказывать Вашей многоуважаемой матушке. Накажет она вас за то, что вы ушли без спроса из дома.

– Это не так, – смутилась Маша в ответ.

– Не так? – он перевел свой взор опять на темноволосую девочку и хитро прищурившись, добавил. – Вы можете обмануть француза кондитера, но не меня, мадемуазель Озерова.

– Откуда Вы знаете мое имя? – опешила тут же Маша, теряясь от настойчивого какого-то укоряющего и в тоже самое время изучающего взора молодого офицера. – Ах да, месье Буланже называл нас…

– Я могу проводить вас до дому, чтобы с вами еще что-нибудь не приключилось, – предложил Невинский.

– Нет, благодарим Вас сударь, но это лишнее, – тут же выпалила Маша, понимая, какой будет конфуз, если офицер приведет их домой да еще с пирожными. – Мы сами дойдем, тут недалеко.

– Что ж, дело ваше, – прищурился Невинский, еще раз осматривая храбрую темноволосую девчушку, с яркими глазами и вновь отмечая, что никогда не видел подобного насыщенного цвета синевы глаз у кого бы то ни было. И добавил. – Да ступайте побыстрее домой, барышни. Пока вас не хватились.

– Спасибо Вам, мы пойдем, господин Невинский, – сказала Машенька, нахмурив лобик, потянув за собой сестру. Девочки, взявшись за руки, быстро поспешили по дороге, а Михаил, проводив взглядом их маленькие фигурки в дорогих платьях, развернулся и направился обратно в кондитерскую, чтобы вновь купить сладости сыну и жене, с которыми не виделся уже несколько лет, ибо только на той неделе получил увольнение со службы. А сейчас направлялся в московскую усадьбу тещи, у которой гостили Надежда с Сашей.

Девочки быстро пробрались обратно в сад и, спрятавшись в маленьком боскете, уселись на траву и, развязав коробку, начали с упоением поглощать пирожные. Лиза, набив рот и облизывая пальчики, довольно произнесла:

– А все же хороший он, этот господин Невинский. Уж очень мне понравился.

– Да, – кивнула Машенька, так же откусывая от большого пирожного с ягодами. – Как он вовремя появился, когда собаки уж было нас не покусали.

– Мне кажется он очень добрый и положительный. Вот бы мне такого мужа, – увлеченно добавила Лиза.

– А по мне, так он в мужья совсем не годится, – поморщив носик, сказала Маша.

– Отчего же? Он такой смелый, что собак не испугался и очень добрый, раз пирожные свои нам отдал.

– Потому что, он вовсе не красивый. А я хочу найти мужа по любви. И полюбить я смогу только красивого молодого человека, никак не иначе, – сказала важно Машенька. – И обязательно, чтобы он умел красиво говорить и одеваться по моде. А этот, что ж, в форме офицерской зеленой. Фу. Да и некрасив лицом.

– Да неправда это. Он вполне приятный, – сказала в защиту Невинского Лиза.

– Ничего-то ты не понимаешь, Лизок. Любить можно только красивых, с ними жить приятнее, я так думаю. А этот смотрит так строго, словно провинились мы. Нет, мне его взор совсем не понравился…

Глава II. Фрейлина

Санкт – Петербург, Зимний дворец,

1789 год, Декабрь, 20

Очередной раз, оправляя платье, Машенька медленно поднялась по импозантной беломраморной лестнице дворца в сторону комнат императрицы Екатерины Алексеевны. Все последние дни девушка очень волновалась за свою новую должность придворной фрейлины. Именно благодаря отцу, который занимал высокое положение в окружении императрицы, Машенька неделю назад получила эту должность. Поначалу пообещав ее отцу устроить Машу фрейлиной к юной жене Александра Павловича, своего внука, императрица вскоре поменяла свое решение и решила оставить миловидную и сообразительную девушку при себе. Ибо цесаревна Елизавета, едва увидев Машеньку и позавидовав красоте девушки, почувствовала в ней соперницу и дала про нее нелестный отзыв императрице, надеясь, что молоденькую восемнадцатилетнюю прелестницу Озерову удалят от двора. Но государыня, весьма ценила отца Машеньки, Кирилла Петровича, и оттого решила более внимательно присмотреться сама к девушке. Оттого оставила ее пока в списке своих личных фрейлин.