Битва за Эгрис - Дихнов Александр - Страница 66

Конечно, подобные теории требуют веских доказательств, но я не могу представить, как их получить. Поэтому придется удовлетвориться тем, что эта теория не несет в себе противоречий и прекрасно объясняет известные нам поступки сканков…

Мое же решение, послужившее отправной точкой для данного письма, является лишь неизбежным следствием данной теории. Еще до нашего освобождения, за которое я, конечно, весьма признателен, мы решили, что если, вернувшись, вновь обнаружим вокруг следы сканков, то сами сделаем их работу. Потому как наши народы все равно обречены (да и бороться со сканками бесполезно), зато это может предоставить минимальный шанс просто цивилизациям, следующим за Человечеством. Может быть, пока они будут расти, сканки будут смотреть в другую сторону…

Гроссмейстер.

P.S. В том маловероятном случае, если, господа, вам каким-то непостижимым способом удалось спастись из моей ловушки и это письмо попало к вам – надеюсь, вам было интересно!

P.P.S. Черт! Я и забыл, что этого языка все равно никто не помнит. Последний абзац можно смело зачеркнуть… А, ладно, не люблю пачкотни!"

После прослушивания этого послания я молчал так долго, что даже Принцу надоело ждать.

– Ну что же, Рагнар, каковы впечатления?

– Знаете, сегодня утром Лаура задала мне типичный риторический вопрос типа «а кто у нас дурак?». Впрочем, вы, наверное, слышали.

– Не обратил внимания. Но неважно. Я понял вашу мысль.

– Вот-вот.

Гэлдор тяжело вздохнул и с сомнением покачал голодной.

– Не могу согласиться с вами и считать это глупостью. Конечно, он еще молод…

– Кто молод? Гроссмейстер?! – Мне показалось, что я ослышался.

Прервавшись на полуслове, Принц обаятельно улыбнулся.

– Забавно. Вам это не приходило в голову? Ну, посудите сами, что отличает зрелость от молодости? Жизненный опыт, в первую очередь. Так?

Трудно было не согласиться.

– Вот. А теперь припомните, чем там Гроссмейстер занимался в те восемьсот лет, пока вы набирались этого самого жизненного опыта? Логические игры выдумывал!

Конечно, это рассуждение было не без изъянов, но в целом мне поправилось, хотя и здорово меняло мое восприятие образа создателя Клуба. Но по-настоящему меня позабавила другая мысль.

– Между прочим, это и к вам относится. Насколько я понимаю, из многих тысяч лет вашей жизни лишь несколько сотен были в той или иной степени активны. Значит, я как бы старше и вас?

– Так оно и есть, – спокойно согласился он. – Впрочем, это все слишком отвлеченные рассуждения…

– Нет уж, постойте! А Вайар? Он тоже, по-вашему, был еще юноша?

– Он – нет. Это другой случай… – Заметив, что я собираюсь выяснить, какой именно, он снова улыбнулся. – Ну что – Вайар? Пройденный этап. А вот то, что вы никак не даете мне сказать, – вот это действительно важно.

– И что же это?

– А то, что, несмотря на молодость и некоторую поспешность, проявленную Гроссмейстером, теория его весьма недурна. Она не несет в себе противоречий и хорошо объясняет известные нам поступки сканков. Вы, я вижу, хотите возразить. Что ж, попробуйте!

Вот тут-то я вдруг смутился. Нет, возразить я и вправду хотел, теория Гроссмейстера мне предельно не понравилась, но возразить-то было нечего. Потому как сентенции типа «это, знаете ли, слишком масштабно» или «так не может быть, потому что так не может быть никогда» не казались серьезными даже мне самому. А больше блеснуть было нечем…

Разговор вновь прервался, но на этот раз Гэлдор не стал меня торопить. И, пользуясь этим, я в который уже раз прокрутил в голове всю информацию о сканках, но в сущности так ничего и не обнаружил. Действительно, они просто уничтожали – не от злобы, а так, по необходимости, – демонстрируя коварство, вполне подходящее под доктрину Гроссмейстера…

Но все же я не спешил закрыть тему.

– Ну хорошо, если они такие могущественные и такие… гм… взрослые, то зачем же вся эта мышиная возня? Прихлопнули бы всех разом давным-давно и…

– И?..

Я заткнулся, и он рассмеялся.

– Бросьте, вы же прекрасно знаете ответ. Сами говорили принцессе – они так развлекаются. Хотя, – продолжил он серьезно, – возможно, тут есть что-то еще. Может быть, например, они из этических соображений не хотят убивать или уничтожать, как сказал бы Гроссмейстер, никого своими руками. И делают это лишь в крайних случаях…

– Но мы-то не крайний случай, – машинально отметил я и неожиданно задумался над собственными словами. – А вот это, кстати, важный момент. Какой интерес мы представляем для сканков сейчас? У нас нет цивилизации, ни опасной для них, ни вообще. Почему же они не оставили нас в покое после катастрофы Человечества?

– Да, это хороший аргумент. – Мне послышалось, что в голосе Принца проскользнула нотка печали,

Я подождал, пока он попытается мой аргумент опровергнуть, но этого не случилось.

– Принц, что-то я не возьму в толк. Вы вроде хотели доказать, что теория Гроссмейстера верна? Или нет? Или вы согласны, что сканками движут иные мотивы?

Он промолчал, но я почувствовал невысказанный ответ.

– И то и другое?

– Да.

– И вы знаете, что это «другое»? – Я впился глазами в его благородное лицо, словно пытаясь определить ответ по нему.

Однако в этом не было необходимости, потому как после маленькой паузы Принц не стал отпираться.

– Да. Знаю. Точнее, думаю, что знаю.

Он умолк. Конечно, я мог бы спросить его прямо, но тогда ему пришлось бы столь же прямо не отвечать, а мне не хотелось ставить его в неудобное положение…

Так что я просто немного поразглядывал скалы, наслаждаясь теплом созданного мной солнца. Здесь я сделал все, что мог. Пора было уходить…

Я взглянул еще раз в его лицо и развел руками:

– Мне пора!

– Да, конечно. – После секундного колебания он добавил: – Это наша последняя встреча, Рагнар!

– А почему вы так думаете?

– А вот это я не думаю. – Гэлдор закрыл глаза. – Это я знаю.

– Тогда прощайте!

– Прощайте!

Глава 2

Кофе был хорош. Сигара еще лучше. Настроение отвратительное. Примерно в такой обстановке я завершал свой рассказ Оракулу о событиях последних дней. И закончил я его чертовым письмецом Гроссмейстера – последовавшую затем беседу с Принцем Гэлдором я все же решил не афишировать. Даже не потому, что ее малопонятная концовка не располагала к откровенности с единственным сородичем Принца. Просто об этом не хотелось говорить… Но Оракул сам коснулся этой темы.

– А что думает Гэлдор?

– По поводу, – уточнил я, надеясь избежать при удаче самых неприятных вопросов.

– По поводу теории Гроссмейстера, конечно.

– Он считает, что теория верна, – весьма нейтрально ответил я, и Оракул не преминул обратить на это внимание.

– Вы с ним не согласны?

– Он меня убедил.

– Что-то вы не склонны к излишней детализации, – с ноткой укоризны заметил он.

– Извините, подустал. – Это, как ни странно, было правдой.

– Может быть, стимулятор?

Я даже не определил, серьезно он это или издевается, но на всякий случай порекомендовал скормить двойную порцию Альфреду, если, паче чаяния, они встретятся. Может, тогда сканк благополучно преставится окончательно.

После этого Оракул какое-то время переваривал вновь поступившую информацию, а я пытался последовать его примеру, но без особого успеха. Единственным интересным уловом, выуженным мной из хаоса своих мыслей, было осознание, почему же мне сразу так не понравилась теория Гроссмейстера. Собственно, дело было не совсем в ней… О чем я и сообщил Оракулу, когда тот завершил свои раздумья фразой:

– Право, я всегда утверждал, что Гроссмейстер – талантливый аналитик!

– Это верно. Но одну большую ошибку он все-таки в этом послании демонстрирует.

– Какую же?

– Да ту, что со сканками, по его мнению, невозможно бороться. А мы, между прочим, объединенными усилиями разок их…

– Не их. Альфреда, – перебил Оракул небольшой поправкой, заставившей меня оставить предыдущую фразу неоконченной.