Загадки академии темных сердец (СИ) - Пожарская Анна - Страница 40

Зилант собрался незаметно проследить за коллегой, но тот почти сразу раскрыл горе-шпиона. Пришлось остановиться и поздороваться.

— Приветствую, старина, — Магрей с чувством похлопал приятеля по плечу. — Какими судьбами? И как ты сбежал из академии?

— Отгрыз себе ногу, за которую был прикован, — отшутился Блейтон, хлопая Зиланта в ответ. — Я ужинать собирался. Не составишь компанию? Заодно и поболтаем немного.

— С огромным удовольствием, — солгал Магрей. Больше всего сейчас хотелось в объятья Меры, но он прекрасно знал, что, оставшись неудовлетворенным, проклятое любопытство испортит весь вечер.

— Тогда пойдем, — увлек за собой Блейтон. — Знаю тут отличное местечко.

В таверне, куда коллега привел Магрея, оказалось неожиданно приятно. Чистый светлый зал хоть и был заполнен до отказа, но не шумел ульем, а скорее журчал весенним ручейком. Пахло пивом и квашеной капустой. Мужчин проводили в дальний угол и устроили за небольшим столиком, притаившимся за низкой стенкой. Не отдельный кабинет, но вполне подходящее место, чтобы спокойно поговорить о делах.

Блейтон велел принести пива, не дожидаясь еды, и Зилант отчего-то решил, что сейчас речь пойдет о женщинах. Приятель всегда стеснялся говорить о них, а тут, видимо, настроился на откровения. Магрей мысленно призвал всю свою сдержанность: слушать о любовных страданиях коллеги не хотелось. С другой стороны, сам поинтересовался, зачем Блейтон ошивается в столице, настало время насладиться объяснением.

Принесли выпивку, и, звякнув кружками, мужчины сделали по внушительному глотку. Блейтон покачал головой и приложился к кружке еще раз. Зилант мысленно смирился с тем, что приятель останется ночевать здесь же, похоже, тот собирался напиться.

— Я предложение делал, — решительно выдохнул Блейтон. — Дите. Примчался, как только узнал, что вы расстались. Сегодня с отцом ее разговаривал.

— Ясно, — ухмыльнулся Магрей и развел руками на встревоженный взгляд собеседника.

Об интрижке бывшей невесты с профессором из Северной академии знал давно, но не думал, что Блейтон влипнет настолько, чтобы делать предложение. Наверное, следовало бы злиться, но не получалось. Нет, он сердился на Диту, когда узнал, что та спит с другим мужчиной, но это скорее напоминало обиду на делового партнера, который нарушает договор. Не больше. А сейчас и вовсе хотелось только порадоваться за приятеля. Дита — великолепная партия, разве что ее отец противник договора, но по большому счету это так себе недостаток. Особенно если принимать во внимание размер приданого.

— Когда свадьба? — поинтересовался Зилант, отхлебнув из кружки. Алкоголь окутал рот приятной горечью, отчего-то подумалось, что на чаепитии так и не удалось перехватить ни одной сладости с королевского стола. Предательски засосало под ложечкой. Поесть бы…

— В конце лета, — Блейтон улыбнулся. Видимо, ожидал от коллеги другой реакции, но откладывать разговор не считал возможным. — Сразу как закончатся экзамены.

— Прими мои поздравления! Пусть Нориаль пошлет вам достаток и счастье!

— Как поженимся, так и поздравишь, — Блейтон снова приложился к кружке. — Дита, сам знаешь, девушка ветреная. Дождемся мы еды сегодня или нет… А то будущий тесть не дал пообедать толком, все приставал с разговорами о политике. Никогда не думал, что у человека, не имеющего отношения к магии, есть мнение о договоре. Отмалчиваться было неудобно. Только поговорим, только соберусь поесть… оп! Уже и смена блюд.

Магрей хохотнул. Любовь к болтовне о политике отцовского делового партнера он заметил еще в юношестве, поэтому в гости к Дите всегда ходил сытым.

— Как твои исследования? — поинтересовался Блейтон, когда еду все-таки принесли и коллеги утолили первый голод.

— Не настолько хорошо, как надеется король, но дело движется, — отрапортовал Магрей, привычной фразой. — Амулеты с нужными свойствами у меня получаются, но вид у них так себе, в побрякушку не вставишь. А почему тебя это интересует?

— Помнишь я приезжал зимой? На праздник? Так вот, Луклей тогда отдала мне свои записи, сказала, что хочет только преподавать. Она всегда себе на уме была, а тут сбагрила все. Целую коробку папок. Все найденное после того как решила работать отдельно. Понятия не имею почему, да и неважно. Я покопался и, кажется, вывел нужные свойства для амулета созвучного. Смог бы ты сделать гибрид? Не несколько камней в одном украшении, а камень, совмещающий свойства нескольких? Внешний вид неважен.

— Зависит от свойств. Опять же, надо пробовать, — Зилант нахмурился. — Наш разговор не для этих стен.

— Согласен, — уткнулся в тарелку Блейтон. — Напишу тебе по внутренней почте.

Магрей кивнул и тоже занялся едой. В голове вертелось множество вопросов, но задавать их тут, где разговор могли услышать, не следовало. Насколько помнил, амулет, что разрабатывал Блейтон, относился не столько к созвучным, сколько к подавлению силы темного сердца во время ее формирования. Что-то вроде таблетки от темных сердец в принципе. Луклей полагала: камень поможет темным сердцам зачинать совместных детей, однако помощь с зачатием имела побочный эффект: с появлением ребенка терялась магия. Вот и получалось, они с Блейтоном вроде работали над благородной целью, но на деле выходило, искали способ отнять у собратьев магию. И совершенно неясно, к чему мог привести успех в поисках. Особенно если результат попадет в руки противников договора.

— Вот что, приятель, — вынес вердикт Зилант. — После весеннего бала у меня будет неделя без занятий, приеду к тебе на север, и мы потолкуем предметно. Идет?

— По рукам, — кивнул Блейтон, в очередной раз прикладываясь к кружке.

В академию Магрей вернулся затемно. Осторожно пробираясь по притихшим коридорам особняка, он мечтал только об одном: заключить свою созвучную в объятья. Возможно, расстояние и должно было ослаблять связь, но с Мерой оно помогало плохо. Зилант соскучился так, будто не видел ее не полдня, а неделю, не меньше. Знал бы он в юности, что с созвучной будет настолько сладко, ни за какие коврижки не отпустил бы от себя дальше, чем на полшага.

Отрыл дверь в свою комнату, зажег едва заметный свет и огляделся. В клетке, сиротливо спрятав клюв под крыло, дремал Лео, на кровати валялась оставленная с утра неподходящая для визита к королю рубашка, кресла и диван пустовали. Даже следов присутствия Меры в спальне не было.

Зилант покачал головой, мысленно отругав любовницу за нерешительность, и спустился вниз, побеспокоить старшую старосту и компанию. Постучался громко и решительно. Безрезультатно! Прислушался и, прошептав заклинание, заглянул в комнату. Пусто! Ни Билар, ни Меры…

Глава девятнадцатая

Мера не надеялась на раннее возвращение Зиланта из столицы, и поэтому легко согласилась на предложение Лары прогуляться до ближайшего городка после занятий. На улице становилось все теплее, и сидеть в четырех стенах в такой замечательный вечер совсем не хотелось. Соседки прихватили плащи и вышли на улицу.

Светило солнце, дул нежный ветерок, и Лара, задрав веснушчатое лицо, подставила его ласковым лучам. Мера только покачала головой. С самого утра староста пребывала в хорошем настроении. Вероятно, ее или обрадовал профессор Куд, или Панту наконец расстался с другой, а может, дело и вовсе было не в мужчине, но так или иначе лисица постоянно улыбалась и насвистывала веселые песенки.

— Пойдем в другое место, — предложила Лара, когда Мера привычно повернула в сторону городка, где они с Магреем катались на карусели. — Идти на полчаса дольше, но зато город побольше. Ты же не была там?

— Нет, — нахмурилась созвучная, прикидывая, успеют ли они вернуться до темноты.

— Обратно наймем экипаж, на двоих будет недорого, — поспешила успокоить Лара. — Мне там нравится больше, чем в Лутсе. Да и наших там почти не бывает.

— Уговорила, — согласилась Мера, мысленно отмечая, что название городка с каруселью слышит впервые.

Свернули в нужную сторону и бодро зашагали по дороге. Болтали об учебе, заданиях и предстоящем бале. Мера не решилась расспрашивать о мужчинах: после того, что поведала Лара о той ночи с Луклей, и неприятности с Панту, и роман с Кудом казались мышиной возней. Раз за разом созвучная прокручивала в голове эту жуткую сцену и искренне удивлялась, как Ларе удавалось оставаться спокойной хотя бы внешне. Не считая мертвых птичек и тайных слез, боль старосты никак себя не проявила. Ни дать ни взять помогала медитация.