Чертовка в Академии магии (СИ) - Черная Мстислава - Страница 30

— И всё же. То, что ты не видишь закономерности, не означает, что её нет. К тому же мне не нужна закономерность. Ты ведь сам говорил, что схема от случая к случаю меняется. Кто-то якобы гибнет на глазах у свидетелей, как несостоявшийся наместник, кто-то присылает письмо со старого материка.

— Ладно, я понял. Кофе допьём, и будут тебе имена.

— Кстати, а ты не помнишь, были случаи, похожие на случай Рамиса?

— В плане?

— Чтобы такая же внезапная всепоглощающая влюблённость с первого взгляда?

Рамис ставит передо мной кофе.

В комнате повисает молчание. Атмосфера расслабляет, а из мягкого кресла не хочется вставать. Я наслаждаюсь кофе. Когда ещё мне повезёт получить приглашение? Окончательно расслабиться мне мешает взгляд, который время от времени на меня бросает Рамис. Лукавый, с лёгкой не то хитринкой, не то смешинкой. Я отчётливо ощущаю, что прямо сейчас Рамис смотрит на меня не как на ученицу, не как на младшую коллегу, а как на девушку, причём без липкости, без малейшего намёка на похоть. Назвать неприятным его взгляд я точно не могу. Скорее, где-то в глубине души мне лестно, что Рамис искренне считает меня привлекательной. Но в то же время мне неловко. Ещё и цветок в волосах не кстати вспоминается.

Аромат кофе медленно тает, а в чашке остаётся последний глоток. Я отставляю чашку на столик. Рамис повторяет за мной и усмехается:

— Пойдём смотреть материалы?

Он легко поднимается с дивана. А я… Я, кажется, застряла. Пытаюсь упереться в подлокотники. До чего нелепо, должно быть, смотрится со стороны. Рамис явно находит картинку забавной, улыбается, но так, как умеет, пожалуй, только он — с насмешкой, и одновременно по-доброму.

Рамис протягивает руку, и я хватаюсь за его ладонь. Миг, и я стою на ногах, пойманная в его объятия. Он ничего не говорит, ладонь соскальзывает по моей спине, Рамис поддерживает меня за локоть и кивком указывает на одну из дверей:

— Прошу.

Как я и предполагала, за дверью скрывается кабинет. Ничего особенного: письменный стол, кресло за ним, стул для посетителей, вероятно, для студентов, закрытые шкафы. Столешница пуста, если не считать стопку литов чистой бумаги и писчие принадлежности.

— Спасибо, — машинально киваю я.

Рамис провожает меня к столу, причём к своему креслу и усмехается:

— Считай, что я твой секретарь. Чувствуй себя большим начальником и командуй. Какие данные ты хочешь проверить?

— Я хочу… список, — я сажусь и подпираю кулаком щёку. — Это должен быть перечень имён девушек, с которыми встречались пропавшие студенты. И, желательно, с уточнением, какие именно были отношения. Было похоже на приворот или нет?

Рамис ненадолго задумывается, затем пожимает плечами:

— Ну, давай проверять, — открывает шкаф и начинает одну за другой выгружать папки.

Ими весь шкаф забит. Это все пропавшие?! Нет, я знала, что в колонии жизнь небезопасная, с какой стороны ни посмотри, но абстрактные числа — это одно, а вот так, своими глазами увидеть папки… И ведь здесь только пропавшие без вести, чьих тел не нашли. А сколько ещё погибших? В портовом районе полиция даже видимость порядка не пытается поддерживать, драки, поножовщины, низкосортное пойло в кабаках. В среднем городе на улицах условно безопасно днём, но тоже могут по голове ударить и в бордель продать. И опасны не только люди. Случается, правда, сейчас намного реже, что в город забредают дикие звери. А ещё можно наткнуться на ядовитое растение. Стихия тоже любит жизни забирать. Два года назад город накрыло песчаной бурей. Длилась какой-то час, а раскапывали улицы потом чуть ли не неделю.

Рамис достаёт папку за папкой:

— Только студентов?

— Знаешь… А давай всех? И не только девушек, с которыми встречались, а просто девушек, появившихся в окружении жертвы незадолго до смерти. И не обязательно именно девушек. Женщины тоже подойдут.

— Мирта, честно говоря, я всё ещё не понимаю, что ты пытаешься найти.

— Ты же говорил, что подозреваешь некую группу. Вот я и хочу убедиться, что преступники не действуют через приворот. Это же самое очевидное, нет? Что может быть менее подозрительное, чем парень уходящий вечером с любимой девушкой? А то, что он после этого пропал… Она легко соврёт, что ночевать он не остался. Или наоборот, остался. Соседка охотно подтвердит ложные свидетельства.

— Прости, но…

— Звучит бредово? — закачиваю я фразу.

На самом деле я ещё облагородила свою версию, чтобы совсем уж сумасшедшей не казаться. Просто иногда, чтобы решить задачку, достаточно заглянуть в «дано». Если мы ищем некую группу, то такая группа уже есть. Зачем искать кого-то ещё? Неестественно красивые девушки, скрывающие рецепт красоты, но иногда посвящающие в свою тайну новеньких. Какая связь между красотой и смертями?

Может, рассказать Рамису вообще всё как есть? Я бы рассказала, но сказать-то толком нечего. Рамис, я приревновала тебя к двум девицам, явившимся на «Самооборону», поэтому пытаюсь навесить на них подозрения в убийствах. Шикарно, да? Зато честно. Хоть как-то объяснить свои подозрения, я не могу. Даже сказать, что у меня пресловутое чутьё сработало будет ложью, потому что это ни разу не интуиция, это ревность.

Рамис неожиданно накрывает мою ладонь своей:

— Мирта, не смущайся, ладно? Во-первых, иногда самые безумные теории оказываются правдой. Во-вторых, обязанность следователя проверять все версии, а не отбрасывать их только потому что они кажутся странными.

— Спасибо.

— Мирта, я тебя не успокаиваю. То есть успокаиваю, да. Но я говорю серьёзно. К тому же у меня версий вообще нет. Я в академию пришёл, чтобы что-то найти, понять на месте, собрать больше информации.

Я решаюсь:

— Ты видел, что некоторые девушки особенно красивы? Точнее… Есть просто красивые, от природы. А есть идеальные, как фарфоровые куклы?

— Наверное. Не обращал внимания.

— Дженна фарфоровая, и я понятия не имею, как она добилась такого эффекта.

— Ты хочешь сказать, что девушки убивают ради косметики? Но почему тогда тела исчезают? Я допускаю, что для изготовления помады нужна, допустим, кровь, но не поверю в то, что используют тело целиком, это противоречит главным принципам зельеварения. Но, допустим, есть причина. Всё равно не тот уровень. Группа, которую мы ищем, дотянулась до старого континента, и не просто дотянулась, а уже закрепилась настолько, что отправляет поддельные письма. Девочкам, увлёкшимся чёрным зельеварением, такое не по зубам.

Вот поэтому и не хотела говорить. Критики моя шаткая теория не выдерживает.

— Но я хочу проверить.

Я беру чистый лист бумаги и расчерчиваю на три колонки. В первой будет имя пропавшего. Во второй — имена девушек из его окружения. В третьей — примечания, упоминают свидетели влюблённость, похожу на эффект приворота или нет.

— Хочешь — проверим, — легко соглашается Рамис и ухмыляется. — Я же обещал, что сегодня я твой секретарь. Первое имя…

Глава 30

Через три часа я потягиваюсь, и то ли в шее, то ли в спине что-то хрумкает. Шея затекла от долгого сидения в одной позе. Не верю, но мы закончили. Рамис захлопывает последнюю из папок, убирает в шкаф.

— Что дальше?

Я поворачиваюсь к окну и морщусь:

— Подозреваю, что ужин. Если ты про девочек, — кроме таблицы я составила отдельно перечень имён, — то надо на них всех посмотреть и отметить фарфоровых.

Да-да, самое очевидное, что Рамис высказывать не стал, я и сама знаю. Серьёзная группа, промышляющая ритуальными убийствами, не стала бы «светиться», выставляя свою инаковость. Разве что изменение внешности — это побочный эффект, но всё равно не сходится. Зачем к ритуалу допускать всех?

Не хватает информации.

— У тебя есть имена девушек с «Самообороны»?

— Естественно.

— И?.. Они из «фарфоровых».

Рамис открывает другой шкаф и подаёт мне две папки. Видимо, с личными делами.

Я открываю первую — угадала. Жаль, что много из личного дела не почерпнуть. Это не досье, подготовленное полицией, а всего лишь справка, когда родилась, кто родители, где живёт, что закончила. Насчёт закончила — вообще формальность. На всю колонию два колледжа, один — ступенька перед академией, второй — уже профессиональное немагическое образование. Закончили обе девицы колледж.