Седьмое правило академии Левендалль (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 27

Повернувшись к Линне, я хотела было присесть в книксене, но передумала. Только улыбнулась и сказала:

— Мы с тобой договорились, что в академии я твоя подруга, а не фрейлина. Подругам говорят «пожалуйста» и «спасибо».

— Я не привыкла умолять! И повторять не терплю! — Линна попыталась надавить, но я демонстративно села на кровать и повторила:

— Подруга, Линна. Подруга.

Она вздохнула, глядя мне в глаза, но, видимо, поняла, что я не уступлю. Плюхнулась на кровать рядом со мной и грустно ответила:

— Я не умею дружить. Научи меня.

Скосила глаза на меня и добавила:

— Пожалуйста?

— Вот видишь, уже умеешь, — тихонько рассмеялась я.

— Так просто? — удивилась она.

— А как еще? Надо показать, что ты уважаешь других, и они будут уважать тебя.

— Так ты поможешь мне подготовиться ко сну? Пожалуйста.

— Конечно! — ответила я и в порыве чувств обняла Линну за плечи. Она замерла, как камень, спросила сдавленным голосом:

— Подруги всегда так делают?

— Нет, не всегда, — устыдившись своей непосредственности, я отстранилась. — Если не хочешь, я больше не буду.

— Я… хочу. То есть… Мне нравится. Ну, ты понимаешь, да?

— Понимаю.

Острое чувство жалости к цесаревне пронзило меня насквозь. Столько слуг и ни одной подруги. Наверное, это еще тяжелее, чем жить без родителей.

— Ладно, — шлепнув ладонями по коленям, я встала. — Пошли, покажешь мне, как ты готовишься ко сну.

— Ты должна расчесать мне волосы, — обрадовалась Линна. — Я пыталась утром это сделать, но — сама посмотри, что у меня на голове!

— Я покажу тебе простой узел, который легко делать самостоятельно.

— Да-да, покажи! — она даже в ладоши захлопала, но потом спохватилась и, опасливо глянув, добавила: — Пожалуйста!

Процесс превращения цесаревны в подругу был запущен.

Роскошную гриву смоляных локонов Линны оказалось очень нелегко расчесать. А ведь нужно провести по волосам сто раз, чтобы очистить и восстановить ток крови по коже!

Так учили нас в пансионе, так делали и фрейлины цесаревны. Но уже на двадцать пятом разе моя рука устала. Немудрено — со всем тем, что я пережила за день! Мысленно я прокляла все на свете — академию, безвременье, прачешную, где встретила Линну, и даже себя, глупую, согласившуюся дружить с высокопоставленной студенткой. Подумала: как бы было хорошо, если бы щетка сама чесала… Ведь я из древнего рода, у меня есть сила, которой не нужны артефакты.

И вдруг запястья засвербило, браслеты напомнили о себе. Я ощутила такую приятную легкость в руках, что удивилась, а щетка вырвалась из пальцев и аккуратно провела по волосам цесаревны. Сама! И еще, еще раз, и снова.

Магия!

С улыбкой я стояла, глядя на то, как щетка работает без моего участия, и думала, что магия — это просто счастье.

Как все же хорошо, что она у меня есть!

Глава 12. Резиденция императорской семьи

Неделя пролетела очень быстро. Как будто стая диких гусей в небе — вот тут была еще несколько минут назад, а теперь уже скрылась за лесом, и только еще слышен пронзительный птичий крик.

Я втянулась в учебу с головой. Мне нравились профессора — по большей части милые и интересные люди, нравились лекции, особенно по артефактам и магобыту, нравилось то, что можно было задать любой вопрос и получить на него ответ. Я даже отличилась на лабораторных занятиях профессора Дорисски — очень красивой молодой женщины с поистине энциклопедическими знаниями в области трав и ядов. Наш монастырский способ сохранения всех полезных свойств сушеных листьев лесной рыжанки привел ее в восторг, и профессор даже загорелась идеей написать по этому способу докторскую диссертацию.

Все было бы отлично, если бы не Линна.

Она занимала все мое время. Она была рядом на лекциях, то и дело отвлекая вопросами, заданными шепотом. Она была рядом во время обеда и ужина — в столовой, которая по странному совпадению вдруг стала пользоваться популярностью среди аристократок. Она была рядом в бане, в комнате, на прогулках вечерами. Не то чтобы Линна мне мешала. Просто ее было очень много, и она наполняла почти все свободные минуты. Причем Вальтер стал сторониться меня. И мне было совестно перед ним. Несколько раз я пыталась заговорить об этом с Линной, но она не слушала. Зато девицы из родовитых семей, как Нина Ховански или Дарина Бельштам, постоянно садились на лекциях рядом и старались заговорить с цесаревной.

Конечно, если они виделись на балах, трудно сохранить секретность.

Зато я совсем не встречалась с Велконти. И это радовало. Хамовитость этого персонажа ввела меня в ступор один раз, но больше я не желала видеть своего случайного спасителя. Все равно его помощь мне больше не потребуется. Браслеты работали, как знаменитые пикарийские часы — без сбоев. Иногда я ощущала покалывание в запястьях, и это означало, что моя природная магия жаждет вырваться на свободу. Однако браслеты сдерживали ее в подобающем русле. Хватало лишь на лабораторные занятия и управление магическим пером. Щетка Линны слушалась меня уже как прирученная кошка. А я старалась упражняться в магии по ночам, когда закрывалась в своей комнате.

Иногда после захода солнца в сумрачной тишине маленькой комнаты мне слышались голоса башни. Они страдали и звали меня, но я лишь отмахивалась, пользуясь тем, что звучали они совсем тихо. Страх перед возможным разрушением еще чего-либо, как я сделала это с башенной площадью, не позволял вслушиваться в голоса. И тогда я брала учебник и читала вслух, чтобы отвлечься. Или открывала данную профессором Виссальди книгу «О старинных и современных артефактах» и погружалась в таинственный мир кристаллов и украшений, рассказанный уважаемым доктором наук в очень доступной форме и с увлекательными примерами.

Кинжал Эммер с тремя ларимарами будоражил воображение.

Он мне даже снился.

Вечером пятницы после занятий Линна весело сказала мне:

— Милая Адриана, надеюсь, что ты не забыла — сегодня мы едем на выходные ко мне!

Я даже запнулась. Да. Забыла. Не то, чтобы мне не хотелось… Но было страшновато. Увидеть императрицу, говорить с ней. Это превосходило во многом то, о чем я только могла мечтать. Одна лишь мысль вдохновляла меня на выходные во дворце: я увижу Рохана!

Поэтому ответила Линне с улыбкой:

— Конечно, я ничего не забыла и жду этого момента.

— О, я жду не меньше твоего! — Линна зажмурилась, сложив руки на груди. — Наконец-то увижусь с маменькой! Наконец-то приму ванну с лепестками розы и магнолии! Мороженое! Ты обязательно должна попробовать мороженое, которое готовит наш кондитер! Оно восхитительно!

— Наверное, нам надо переодеться в цивильное платье, — мою голову занимали практичные мысли. — Не поедем же мы во дворец в академической форме?

— Не будем терять времени, — отмахнулась Линна. — Бежим оставить учебники в общежитии и сразу же на стоянку карет!

— Спаситель, за тобой приедет карета? Ну конечно, я глупа, как пробка. Ты не можешь идти пешком.

— Да, моя милая Адриана, — рассмеялась Линна, выбегая на крыльцо алхимического корпуса, где мы только что окончили заниматься вытяжкой лекарственной осоки. — Правда, не личная карета маменьки, но тоже очень удобная!

— Ты знаешь, я ездила всего один раз в карете, — призналась я подруге, заражаясь веселым настроением. — И это была почтовая карета!

— Какой ужас, Адриана! Поторопись! Мне так хочется побыстрее показать тебя мою комнату! И оранжерею! И сад возле женского крыла! И да, ты же не забыла, что с этого момента становишься моей фрейлиной?

Я фыркнула. Что изменится? Линна перестанет говорить «пожалуйста» и «спасибо»? Сильно! У меня будут новые обязанности? Не больше, чем в академии. Разве что только…

— Скажи, а Ее Величество не будет против меня? Ведь я не принадлежу к знатному роду. Линна схватила меня под локоть и потянула к общежитию:

— А мы ей не скажем. Пусть сама думает и ищет!