Седьмое правило академии Левендалль (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 20

Прислонившись спиной к дереву, ощутила, как ноги слабеют, сползла на землю, обняв руками плечи. Мне стало так себя жалко, обреченную на жуткую смерть в одиночестве и в таком молодом возрасте, что слезы сами собой брызнули из глаз. Секунда — и я уже реву, как маленькая девочка, у которой отняли любимую и единственную игрушку. Громко, причитая на все лады, как тетки-кликуши на похоронах! И пусть меня найдут упыри, пусть! Вальтер будет виноват, что бросил меня! Лучше уж кричать на весь лес, чем сидеть и бояться в тишине.

— Ох ты ж мать наша, пресвятая Скорбящая Богородица!

Услышав этот сердитый голос, я мигом заткнулась, словно мне в рот сунули кляп. Сильные руки схватили меня за плечи, подняли и даже встряхнули для надежности. Глаза в глаза — я и мой неожиданный спаситель — мы стояли и смотрели друг на друга молча. Правда, у меня, наверное, был виноватый взгляд, а у него… У него молнии в глазах сверкали! И мне даже показалось, что он опять выругается, как сапожник, но мужчина сдержался. Вытащив из кармана сюртука платок с вензелем, мой спаситель весьма бесцеремонно вытер мне лицо и даже попытался высморкать нос, как ребенку, но тут уж я воспротивилась и вырвала платок у него из пальцев.

— Женщины, право слово, несносны, как беспомощные младенцы, — пробурчал мужчина. — И совершенно бесполезны! Ты шла в другую сторону! Какое восхитительное неумение ориентироваться!

Я колко ответила ему — но про себя. Промолчала, лишь подумала. Какая восхитительная бестактность, а также дерзость и желчность! Мужчины, право слово, полнейшие профаны в том, как следует обращаться с женщинами!

А он, видимо, распаленный моим молчанием, сказал громче:

— Вот зачем ты пошла туда, куда ходить нельзя?! А? Зачем сунулась в безвременье?

— Я не нарочно! — выкрикнула, не в силах больше сдерживаться. — Откуда мне было знать, что тут такие ужасы?

— Барышня, уж не пытаешься ли ты мне сказать, что пришла сюда случайно?

— Именно! Ну, почти. Я искала.

Запнувшись, решила не рассказывать о настоящей цели нашей с Вальтером вылазки в старинный парк. Мало ли. Нет, лучше ему не знать!

Мужчина профырчал что-то неразборчивое себе под нос, а мне показалось — здравия пожелал мне и всем моим предкам до седьмого колена. И потащил меня, не выпуская локтя, обратно к кладбищу. А я семенила следом и блеяла что-то про противную тропинку, про обманки, про вздыхающий лес. Меня не слушали. Меня провели мимо могильных камней и практически ткнули носом в точно такую же тропинку, ведущую в другую сторону:

— Вот! Вот куда тебе надо было пойти, чтобы попасть в академический парк! А ты, глупая девчонка, весело скакала прямо к болотам!

— Какое страшное место, — пробормотала, раскаявшаяся. Но мой спаситель не оценил, а рявкнул:

— Иди! И больше не возвращайся!

— Спасибо! — рявкнула я в ответ. — Сдачу можете забрать себе, милостивый государь!

И, вырвав локоть из цепких пальцев, зашагала по тропинке туда, где, как надеялась, ждал меня Вальтер. Боже, сделай так, чтобы я больше никогда в жизни не встретилась с этим противным, хоть и смелым незнакомцем! И с обидой комкала в ладони платок с вензелем…

Очередной.

Глава 9. Преступление и наказание

— Вальтер! — я шла и звала его потихонечку, время от времени. И злилась, что не слышу ответа. Злилась на Вальтера, а потом мысленно каялась. Ведь сама виновата! Вальтер велел никуда не отлучаться, а я не послушалась. Вальтер говорил, что мне не стоит ходить в старый парк, а я пошла. Теперь пожинаю плоды собственной глупости.

Остановилась. Топнула ногой в бессильном гневе. Тропинка мягко спружинила под туфлей, и пространство вокруг словно сжалось. Я испуганно пропищала:

— Вальтер?

— Камли, стойте на месте и не двигайтесь!

Я замерла. Излишне было вдаваться в детали — я не смогла бы сдвинуться с места, даже если бы захотела. Знакомый голос ввел меня в состояние транса. Ох, надо быстро вспомнить, не применила ли я где-нибудь какую-нибудь магию? Может быть, коснулась артефакта? Может, не стоило применять путеводитель? Ведь там должен быть камешек.

И вдруг похолодела: а если профессор Виссальди догадался, что это именно я разрушила башенную площадь?!

Все, теперь мне конец. Меня выгонят из академии на второй день пребывания! Даром, что посыл великолепный. И я даже не знаю, к кому бежать за помощью! Рохан и сам влип по самые помидоры. А Вальтер. Он, конечно, сын декана, но не захочет из-за какой-то там девчонки ссориться с профессорами!

— Камли, вы еще там?

— Да.

— Не двигайтесь!

В мое сжатое пространство внезапно проникла рука по самое плечо. Я узнала длинные пальцы профессора и манишку его рукава. Наткнувшись на мой локоть, рука вцепилась в него и с силой потянула. У меня перехватило дыхание, я зажмурилась, чтобы не кричать от страха, и с громким чпоком вылетела из безвременья.

Приземлившись на седалище, всхлипнула, икнула и открыла глаза.

Надо мной стояли, как олицетворенные столпы осуждения, четверо. Вальтера и профессора Виссальди я знала. Ректора видела мельком издалека, а вот четвертый был мне незнаком. Но большие черные миндалевидные глаза с полыхающими в зрачках огнями не оставляли сомнений в том, кто передо мной.

Декан факультета военно-лечебной магии.

Папенька Вальтера, профессор Стриц.

Именно он заговорил первым, и его голос звучал тревожно:

— Барышня, как вы себя чувствуете?

— Х-хорошо… — неуверенно ответила я и сразу поправилась: — Я чувствую себя хорошо, благодарю вас, сэр.

— Вы позволите?

Он наклонился и протянул руку. Каким-то образом я поняла, что это не знак приветствия и не помощь, чтобы встать, кивнула. Что он собирается делать?

Профессор Стриц медленно провел ладонью в нескольких сантиметрах от моего лица, огладил голову, не касаясь, присел и уже двумя ладонями прицелился мне в грудь. Тепло разлилось по всему телу, и я тряхнула головой, боясь сомлеть или уснуть. Отец Вальтера усмехнулся краешками губ и встал:

— Барышня в полном порядке, если не считать смятения и пережитого страха.

— Отлично, — припечатал меня сердитым взглядом ректор. — Вальтер, можете быть свободны. Остальные за мной, включая Камли.

Мне помогли встать, и я с ужасом отметила юбку в пятнах, грязную блузу, туфли, покрытые разводами жирного пепла от уничтоженных упырей. В руке я все еще сжимала платок незнакомца. А вдруг отберут? Спрятав за пояс скомканный кусок ткани, попыталась пригладить волосы и отряхнуться, но мне не дали возможности привести себя в порядок. Ректор кивнул профессору Виссальди, и тот, зажав в ладони прозрачный кулон, висевший на шее, второй рукой очертил большой овал в человеческий рост. Тотчас на некотором расстоянии, проглотив кусок парка, зажегся яркий огненный портал, в глубине которого я разглядела строгий кабинет с дорогой мебелью.

Первым шагнул в портал ректор, за ним Стриц, а профессор Виссальди втолкнул меня так быстро, что я не успела даже пикнуть, и замыкающим вошел в кабинет. Портал сомкнулся за нашими спинами с легким треском. Я выдохнула, чувствуя себя в ловушке. Все, мне конец. Выгонят, как пить поднести.

— Прошу вас, коллеги, располагайтесь, — сказал ректор, обойдя стол и сев. Руки он положил перед собой, сцепив в замок, и взглянул на меня. От этого взгляда внутри все сжалось и заледенело. Я отчаянно трусила, но решила, что буду держаться, как и положено честной девице — с достоинством. В конце концов, я не нарочно!

Ректору было лет сорок. Но выглядел он уставшим и замороченным. Серые глаза смотрели так, будто спрашивали: «Ну за что еще и ты на мою голову, студентка Камли?» Посеребренные сединой виски только усиливали впечатление. Ему бы в деревню, на свежее молоко и чистый воздух, выспаться и отдохнуть хорошенько, а не вот это вот все…

— Камли, извольте снять и отдать нам все ваши артефакты, — велел он мне тоном, не допускающим возражений. Но я возразила: