Академический дефектив (СИ) - Юраш Кристина - Страница 60

— Демон! Верни мне мою жену! — исступленно кричал мой папа, не слыша меня, а я видела светлое пятно, которое корчилось в центре круга.

— Папа! — крикнула я, бросаясь к отцу. — Папочка! Ей же больно!

Яркая вспышка стерла все грани, все очертания, смешала все, а я чувствовала, как теряюсь в ослепительном свете… Кто я? Почему я здесь? Почему я там?

Маленькая, растрепанная, в голубой ночной рубашке, прижимающая к себе любимую игрушку бежала, а потом упала, как подкошенная, стирая собой грани круга. Кто я? Почему я вижу себя со стороны?

Я прикасаюсь к своему лежащему телу, а перед глазами проносятся

воспоминания. Испорченный игрушечной феей торт, дракон, которого я гладила в зоопарке, волшебный салют на площади, мама, которая кормила меня с ложечки, давая попробовать новое блюдо. Папа, который усаживал на плечи и катал, а я боялась зацепиться за огромную люстру. Осенние листочки, которые я носила маме, чтобы она их заколдовала, и я могла их сохранить в книге сказок. Я. Я — Медея. Ме-де-я. Я — человек. И теперь у меня нет ни мамы, ни папы.

***

«Не оборачивайся, принц.», — звучал голос в моей голове, а я смотрел на свои руки. «Забудь ее навсегда.», — болью в сердце отдавались слова, а я не понимал, как можно забыть? Как можно забыть ту, перед которой ночами напролет стоял на коленях, целуя мертвенно-холодную, бессильную руку? Как можно забыть белые цветы и медные змеи волос, огибающие соцветия. Как можно забыть ее последний взгляд, когда она посмотрела на меня сонными глазами? Я сжимал ее в руках, сумел удержать тело, но не смог удержать душу.

Кому-то досталась ее душа, а мне осталось мертвенно-бледное, покинутое тело, которое я согревал в объятиях. «Она не вернется, ваше высочество», — слышал я голоса, прижимая ее к себе. «Ваше Высочество, мы все кого-то потеряли. Просто нужно жить дальше. Учитесь. Просто учитесь потихоньку.» — упрашивали меня, пока я гладил ее бледную щеку, положив ее обессиленную голову себе на плечо и вспоминая каждое мгновенье ее последнего дня.

— Я просто немного устала, — прошептала она, доверчиво прижавшись к моей груди, а я чувствовал такую нежность, которая смешивалась с моей. Каждое ее прикосновение дарило незабываемое чувство опьяняющей любви.

— Береги себя, — прошептал я, поцеловав в лоб и прижав к себе. — Храни себя.

Я плохо помню, как шептал эти слова, мысленно умоляя утро подарить ее снова. И не было никакого предчувствия. Не было знаков. Если бы были, я бы. Я.

— Я держу тебя, — шептал я, глядя на ее спящее лицо и убирая рукой медные волосы. Если она не чувствует, то может быть услышит, — Я с тобой…

«Ваше высочество. Все сроки вышли. Она. Она не вернется.», — слышались голоса, а я отказывался их слышать, видя лишь прикрытые веки и жадно ловя каждый ее вздох.

— Ты же еще дышишь, — шептал я, гладя ее щеку. Она не чувствует, как она мне нужна.

«Ваше высочество. Еще один не проснулся. И девочка не проснулась. Все сроки вышли. Не дышат.», — слышал я, веря в то, что она чувствует мою любовь, которую я дарю ей каждым прикосновением. Каждым прикосновением я умоляю ее проснуться, обещаю все на свете.

Я смотрю на белую комнату дворца, нарядно украшенную лепниной и картинами. Я вижу цветы.

— Все в черный, — приказываю я, понимая, что не в силах сдерживать разрушительное отчаяние, которое захлестывает все вокруг. — Все. Все уничтожить. Просто гладкие стены. И так в каждой комнате. Стереть все.

Слуги боялись ко мне подходить, молча выполняя приказ, а я чувствовал исходящий от них страх, смешанный с горечью.

Я гладил медь волос, глядя, как комнаты становятся одинаково черными.

— У меня мама не вернулась, — слышал я голос девочки — служанки, а от нее исходила боль.

— И сестра.

«Жизнь продолжается, Ваше Высочество», — я чувствовал волны понимая и сочувствия.

— Убивать все, — отдал приказ я. — Приказываю. С этого момента, не щадить ни одного человека. Если вы попали в Ад, то убивайте, убивайте, как можно больше. Всех, без разбора.

«Я был там! Там не все так, как рассказывают. Люди почти не отличаются от нас, демонов. Только говорят странно. Я пять лет там жил. Думал, что не смогу вернуться. Но повезло. Нашел способ. Там тоже есть магия! И нас убивают боевые маги!», — слышался голос, а я все смотрел на ее бледное лицо, вплетая пальцы в роскошные волосы.

Как ты там? С кем ты? Что они сделали с тобой?

«Маги заточают нас в камни. Я просидела в камне сто лет. Сто лет одиночества. Я верила, что хоть кто-нибудь меня отпустит. У меня маленький ребенок. Был», — слышал я голос, пока прикасался к тонкой ткани платья.

— Она не дышит! — закричал я, а неудержимая волна ужаса пронеслась по замку. Я сам чувствовал, как перестаю себя контролировать. — Она не дышит.

— Ваше Высочество. Вам просто показалось. Она дышит. Дышит, — успокаивали меня, а я отмахиваюсь от чужих утешений. — Уверяем вас. Она дышит. Успокойтесь, пожалуйста.

Показалось. Мне просто показалось. Черные стены молчали, а я стоял возле окна. Стоит ли мне жить без тебя? Я попрощался, я простил, простила она. Она знает, что люблю ее. Но не может вернуться.

«Ваше высочество, мы сказали всем, как сделать артефакт, который вы показали. Это знают все демоны. Даже дети. Все предупреждены по поводу Академий. Есть те, кто мечтает попасть в мир людей», — а я пытался успокоить мою девочку прикосновением. Я боюсь убрать руку. Что, если сейчас она меня чувствует, и ей нужна поддержка? Я не знаю, в какой момент она ей понадобится.

Стоит ли жить без тебя? Мне сказали, что боль пройдет, но она не проходит. Я уничтожу мир людей. Сотру его в пыль. Они слабы, их магия слаба. Достаточно небольшого отряда. Я смогу призвать их, как только окажусь там, в Аду.

«Я бы даже сказал, что внешне их не отличить от нас. Только готовьтесь к тому, что они не умеют передавать чувства прикосновением. Чаще используйте эмоции. Они так лучше понимают. Им так привычней. Скорее всего, она в медальоне… Маги очень любят, когда демон постоянно исполняет желания. Меня вообще по наследству передавали шесть поколений», — снова слушал я, глядя на бахрому ресниц и тень, которую они отбрасывают.

Нет мира людей, нет больше смертей в нашем мире.

«Мы ничего не чувствуем. Мама говорит, что постоянно прикасалась ко мне, но я не чувствовал. Мне повезло. Я пробыл там полгода», — внимательно слушал я, сжимая бледную руку.

Может и ей повезет? Может и она станет исключением? Я столько раз представлял, как однажды она просто открывает глаза. Столько раз представлял, как она обнимает меня. Даже если она вернется, я все равно уничтожу их. Всех до единого. Нет людей, нет желаний.

«Ваше высочество! Не стоит прибегать к такой магии. Это очень опасно. Этот проход запечатан много тысячелетий назад.».

Я знаю. И знаю, что шепчет тьма: «Забудь ее навсегда. Забудь, что с ней связано. Как только ты забудешь — тогда поймешь. Готов ли ты ее забыть, принц? Не оборачиваться в прошлое? Обернешься в прошлое — потеряешь дорогое тебе будущее, принц.».

Ее нетронутые комнаты были перекрашены. Все, что было с ней связано, сгорало в пламени, а я не смотрел. Я просто стоял, отвернувшись, и пытался забыть. Я нес ее на руках, пряча от самого себя во тьме. Осталось спрятать ее в сердце. Не думать о ней. Просто не думать о ней. Забыть ее имя. Забыть ее глаза. Забыть ее волосы. Все стереть и все забыть.

И тут я почувствовал, как тонкая грань рвется, а меня невидимая сила тащит сквозь тьму, чтобы выбросить в центре круга. Наконец-то. Нашелся идиот, который воспользовался медальоном. Интересно, что он загадает? Знает ли он, кого вызвал? Или нет? Я поднимаю глаза и вижу медные волосы и перепуганные глаза. Сквозь свет мне показалось, что это — она. Так похожа, и так непохожа. Я поклялся себе не вспоминать больше любимую. Никогда. Не вспоминать.

— Потерпи, — шепчу я, прикасаясь к волосам, которые так похожи. Я поклялся не вспоминать. Забыть навсегда… — Потерпи.