Академия нежити. Кафедра неприятных последствий (СИ) - Зингер Татьяна - Страница 32

Девочки-однокурсницы поедали то меня, то Александра любопытными взглядами, ожидая увидеть в нас что-то, что породило бы новые сплетни. Но колдун был невозмутим. Его ладони упирались в стойку, голос звучал ровно и жестко. Он описывал чары подробно, но не заунывно, приводил любопытные примеры. Если честно, я заслушалась им. И, что уж обманывать, залюбовалась…

Какая девочка не мечтает о сильном мужчине, который придет, разгонит все тучи над её головой и заставит её подружек смотреть на него с восхищением? Александр олицетворял непокорную силу. Не рафинированный учитель-теоретик, который дальше научных исследований мира не видел, а настоящий практик. Воин. Даже самые ленивые сокурсники слушали его с неподдельным интересом, жадно ловили его слова и впитывали их в себя.

Как оказалось позже, наш декан попросил его поделиться бесценным опытом с неразумными студиозами, а Александр согласился с единственным условием: делиться опытом он будет исключительно с моим потоком. Разумеется, ни о каком Александре, что погиб во имя сопротивления, речи ни шло. Новое имя, новое положение, новый статус — человек за кафедрой был всего лишь магом, что посвятил свою жизнь некромантии. Собственно, его легенду я вызубрила давно.

Он не задавал мне каверзных вопросов, вообще не обращал на меня никакого внимания, а я отчего-то вся напряглась и изучала острые линии его лица, взглядом пробегалась по плечам, шее, кадыку, волевому подбородку. Останавливалась на губах. От воспоминаний о том, как эти самые губы скользили по моей коже, тело охватывала приятная дрожь. Его губы пусть и недолго, но принадлежали мне. Его пальцы переплетались с моими. Его голос звучал в моей голове.

Это было чертовски странно, но Александр запутался в моих мыслях, переплелся с моими нервными окончаниями. И я ничего не могла с этим поделать.

«Сходим куда-нибудь?» — написала я ему за десять минут до конца пары.

Александр извинился перед аудиторией и прочитал сообщение незамедлительно. Блин, я надеялась, что он дождется перемены! На его лице не дрогнул ни один мускул, но пальцы набрали ответный текст, а затем я поймала быструю улыбку колдуна.

«В качестве наказания за опоздание выбираю оперу».

Я страдальчески закусила губу.

Колдун пообещал заехать за мной вечером пятницы, и весь следующий день я бегала с выпученными глазами, пытаясь отыскать в своем гардеробе что-то, смутно напоминающее вечернее платье. Рита прошлась по знакомым, но ни у кого в общежитии не было платья подходящего фасона и не заходящее за рамки приличия. Большинство наших девочек под вечерним нарядом понимали цветастый кусочек ткани, едва прикрывающий бедра.

— Сейчас всё будет, — сказала Рита, когда я совсем отчаялась, и вытащила из шкафа свое платье.

Черное, в пол, максимально закрытое, оно бы всем меня устроило, если бы не тот факт, что нас с Ритой разделяло три размера, и то, что для неё считалось легким декольте, на мне выглядело бы разрезом до пупа.

— Так, а теперь приступим к курсам кройки и шитья, — вздохнула подруга, после чего взялась одной рукой колдовать всякие подручные средства, а второй прикладывать платье ко мне.

У неё получилось экстравагантно, но симпатично. Несоответствие размеров скрылось за складками ткани, гигантское декольте превратилось в оголенный вырез на спине. Рита помогла мне накрутить волосы — что бы я без неё делала! — а затем всхлипнула от умиления как мать, впервые отправившая своё чадо на школьную дискотеку.

— Не представляешь, как я счастлива, что ты дала мне второй шанс, — призналась подруга.

Я обняла её и на высоченных каблуках поковыляла во двор, где уже заждался колдун. Он придержал мне пассажирскую дверь, и всю дорогу я ловила на себе его взгляд, от которого кожа покрывалась мурашками. Мы молчали, но воздух между нами искрил.

— Как ты относишься к итальянской опере? — спросил Александр, припарковавшись в центре города.

— Под неё замечательно спится? — предположила я.

Да-да, я не была знатоком искусства, не дневала в художественных галереях, не знавала прим Большого театра и предпочла бы книгу в мягкой обложке любому выходу в свет. Но в мире Александра было принято ходить в театр, и мне пришлось смириться с этой малостью. Я держалась за его локоть, на моей коже оседал аромат его парфюма, и казалось, что нас рассматривают все вокруг. Что реальность замерла, секунды замедлились, а после и вовсе остановились. Есть только два человека и никого, кроме нас.

Если подытожить, то на опере я не уснула, что само по себе достижение. После мы поужинали в рыбном ресторане, а потом Александр отвез меня к общежитию и напоследок коснулся завитой прядки моих волос, пропустил её сквозь пальцы, задержался на мне голодным взглядом.

— Ты очень красива, Ника.

Моё дыхание сбилось, воздуха стало катастрофически мало.

— Ты тоже ничего так, — отшутилась я и рванула к общежитию, пока не захотелось совершить чего-то необдуманного, глупого, что терзало бы потом во сне и наяву.

Итак, в четвертый раз я увидела Александра тем вечером, после чего он надолго уехал, извинившись передо мной за срочность. Мне не снились сны с его участием, колдун не спешил примчаться на своей дорогущей тачке в МУКИ, а мне отчаянно хотелось рвануть с ним куда-нибудь, чтобы ненадолго очутиться наедине. Это становилось похожим на манию. Не знаю, что происходило с моими мыслями, с моим телом, но Александр умел въедаться под кожу.

Что ещё требуется зеленой студентке, чтобы влюбиться во взрослого и шикарного колдуна?

Хотя нет, влюбленностью здесь не пахло. Это было что-то другое, сродни инстинкту, наваждению, жажде. Никаких бабочек в животе, никакого имени на языке. Что-то неконтролируемое лезло из меня, пыталось уцепиться за Александра, выискивало новые черты, задавало один и тот же вопрос: «Что заставило вас сблизиться за этот год?»

Но ответ лежал на поверхности. Именно прыжок в будущее и сблизил нас, именно моё желание разобраться во всем примагнитило к Александру.

Ну а тем вечером я вернулась в нашу комнату и скинула неудобные туфли, когда увидела, как Рита общается по скайпу с Антоном. Они ворковали о чем-то, вполголоса, и упырь показывал что-то на пальцах, от чего Рита хихикала как школьница. Но, едва завидев меня, Антон буркнул:

— Потом поговорим.

И моментально отключил связь. Экран почернел. Рита обернулась ко мне с тяжелым вздохом, но развела руками. Мол, ничего не могу поделать с этой враждой.

Да ничего и не нужно было делать. Всё и так очевидно. Мне запомнились глаза упыря, его холодный, липкий взгляд, поджатая линия губ. Неприязнь, почти неприкрытая ненависть, способная спалить дотла.

И вспомнился тот, о ком я не могла забыть ни на секунду. В ночных кошмарах я бежала к нему босыми ногами по стеклу, путалась в лабиринтах чувств. Пыталась вымолить прощение у того, который улыбался по-доброму, понимающе. Но он раз за разом исчезал, не позволяя мне коснуться его ладони. Растворялся в утреннем тумане. Уходил, пока я рвала глотку, крича его имя. Сгорал в пожарах, тонул в бурных водах реки.

Да, то, что я испытывала к колдуну, не было влюбленностью. Потому что пока моё тело рвалось к Александру, душа накрепко увязла в Игнате.

Александр приснился мне вновь спустя месяц редкого общения по телефону, но это был не тот сон, который я бы вспоминала с краской на щеках. Нет, передо мной в кромешной тьме проступил его силуэт. Бледный и осунувшийся как после бессонной недели. Отчаянный, уставший человек, исхудавший донельзя. Он пытался что-то сказать, но задыхался, жадно ловил воздух губами. Испарина покрывала его кожу крупными каплями.

А когда я присмотрелась, то увидела алое пятно, растекающееся по его футболке цвета слоновой кости. Крови стало так много, что она стекала ручейками по бедру, лужей расплывалась под ногами. Я попыталась подбежать к колдуну и зажать рану рукой, но сон затормаживал меня, и каждое движение было невыносимо медленным, почти бесконечным. Я хотела приблизиться, но лишь отдалялась с каждым новым рывком.