Академия нежити. Кафедра неприятных последствий (СИ) - Зингер Татьяна - Страница 2

Я с трудом выбралась из захвата и вопросила:

— А что не так?

— Всё не так! — взвыла Рита, падая на кровать. — Я с тобой четыре года провела в одной спальне не для того, чтобы схорони-и-ить…

Слезы скатывались по её щекам, смывая идеальный макияж.

— Ты преувеличиваешь. Напоминаю, что с нежитью у нас заключен мирный договор не-помню-сколько-лет-назад, — лекторским тоном изрекла я. — Кого мне опасаться? Миролюбивых упырей с подточенными клыками? Или европейских ведьм, которые настолько безграмотные, что руны-то с трудом читают? А может, безобидных банши? Я ж почти дипломированный специалист!

— Ну-ну, — Рита притянула к себе бутыль и залпом осушила её. — Упыри срываются, когда чуют кровь. За последний год, если верить официальной статистике, ими были чисто случайно покусаны и умерщвлены две тысячи сто пять наших сограждан. Ведьмы злопамятны и запросто перережут тебе горло за неуместную шутку — а с чувством юмора у них проблемы. А банши настолько безобидные, что от их крика люди периодически теряют рассудок.

Я поежилась. Нет, конечно, и сама всё это знала, все-таки основы нежетелогии мы проходили на первом семестре — но со стороны звучало совсем безрадостно. Отказаться, что ли?

С другой стороны, через год мне выдадут диплом, где алым по белому будет написано: «специалист в области некромантии». А какой я специалист, если практику проходила на кладбище, где мне строго-настрого запретили кого-либо оживлять, ибо смотрителю «не хватало только гоняться за всякими жмуриками». Никаких потусторонних сущностей за четыре года обучения я так и не повстречала. С тех пор, как лет двадцать назад приняли закон о миграции, в Москве и окрестностях запретили появляться любой нежити. Потому единственным нечеловеком из всех моих знакомых был преподаватель-дракон. Его тоже приняли далеко не сразу, но многовековой опыт и мудрость, помноженная на смертельное пламя, сыграли свою роль.

Нет уж, союз этот обоюдополезный. Я ещё не знаю, в чем заключается моя польза для АНиПС, но нежить мне пригодится не только в качестве подопытных существ, но и для дальнейших деловых связей.

— Рит, я всё решила.

И отослала соседке воздушный поцелуй, окидывая комнату сканирующим взглядом: что из одежды взять, а что оставить здесь.

— Тогда я еду с тобой! — Рита вскочила на ноги и уперла руки в боки.

— Ага, езжай, — усмехнулась я. — Кто ж тебя отпустит.

Фырча от негодования, она выскочила в коридор. Тем временем я открыла дверцу шкафа, достала из-под кровати запыленный чемодан на колесиках и, поразмыслив, скинула в него всё содержимое полок. Чемодан жадно принял в себя вещи, канувшие в третье измерение. Сверху я уложила любимую кожаную куртку и две пары кроссовок.

На том сборы закончились.

Конспекты брать незачем, как и многотомные учебники — вся информация сохранена в стареньком ноутбуке. Я сходила к девчонкам с потока и коротко попрощалась, пообещав привезти каких-нибудь местных сувениров — «нет-нет, никаких костей или гниющей плоти» — из академии.

Уже на обратном пути, на лестничном пролете меня отловил человек, с которым я не хотела иметь никаких связей. Мой бывший парень. Артур. Само очарование, кучерявый что ангелок и обходительный, правда, пока дело не касалось ревности — тогда он был готов кидаться с кулаками на всех подряд. Месяц назад мы расстались, о чем я ничуть не жалела.

Артур собственнически прижал меня к стене.

— Слышал, ты уезжаешь в Сибирь… — трагическим шепотом произнес он.

— Угу.

— Только попробуй там с кем-нибудь замутить. Убью.

— Отвали, — В голосе появились стальные нотки, из-за которых Артур окончательно озлобился.

Ещё с минуту, пока я спускалась на свой этаж, до меня доносились красочные проклятия. Что ж, есть в этом отъезде и свои плюсы. Глядишь, через полгода Артур переключится на новую жертву.

Глава 2

Риту отпустили. Точнее — декан сказал что-то типа: «Да мне плевать, сколько вас туда поедет, одаренные вы мои» и пообещал договориться с руководителем её кафедры. Она вернулась опечаленная, но уверенная в своей правоте, и полночи собирала сумки. Бурчала, что матирующая пудра не переживет поездки, а в АНиПС качественной косметики не найти. Хлюпала носом, надрывно прощаясь то с зеркалом, то с любимой подушкой, то с кофеваркой, подаренной каким-то из предыдущих ухажеров.

Не спалось. Я восседала на подоконнике, уставившись в туманную даль, и голоса не подавала. Очертания деревьев и многоэтажек Москвы, на окраине которой приткнулся наш университет, сливались в размытое пятно. На глаза наворачивались слезы от неминуемого отъезда, но я не позволяла себе эмоций, особенно — при Рите. Та хоть и безобидная выпускница факультета лекарей и травников, а проницательнее любой пророчицы. Заклюет ведь и будет права.

На рассвете мы сверились с наручными часами, выждали, когда обе стрелки окажутся на цифре «шесть», а затем заперли дверь на тройной магический ключ и потопали к автобусной остановке.

— Мы никогда сюда не вернемся, — предрекла Рита, за что получила от меня увесистый подзатыльник. — Ай! Садистка.

— А ты уж больно много стенаешь для человека, который подписался на это добровольно.

— Не добровольно, а за повышенную стипендию.

— Тем более не ной.

Если честно, я была ей благодарна: не всякая подруга согласится променять уют родных стен на пугающую академию где-то на задворках России. Там, куда мы ехали, было морозно и малолюдно, а ещё опасно. Зато декан пообещал Рите аттестат с отличием, если она воротится сама и воротит меня в относительной целостности. Принимающей стороне он сообщил, что выпускница-травница будет писать дипломную работу о местных растениях и влиянии неблагоприятного климата на целительные свойства отваров. Те на удивление легко согласились принять нас обеих.

— Хочу и ною, у нас свободное государство, — шмыгнула носом подруга. — О, а вот и карета подъехала.

Лупоглазая машинка цвета спелой вишни поморгала фарами и бесшумно затормозила возле нас. Багажник открылся автоматически, и следующие несколько минут мы безуспешно пытались впихнуть внутрь свои сумки, набитые одеждой. Тетрис не складывался — мой чемодан не вмещался. В итоге я плюнула и запихнула его в салон, поставив сверху ноги. Рита произнесла:

— Ну, в добрый путь!

После чего перевела взгляд вперед и застыла соляной статуей. Тут следует отметить, что машинка была предоставлена принимающей — всё хочется добавить «загробной» — стороной, а потому и водитель нам достался специфический.

— Это что… скелет? — замогильным шепотом вопросила подруга.

Глаза её поползли на лоб, а дыхание участилось. Пальцы Риты потянулись к ручке, но дверь оказалась предусмотрительно заблокирована.

Я нервно усмехнулась.

Не просто скелет, а облаченный в белую рубашку, пиджак и кепку с нашивкой АНиПС. Его череп лишь наполовину был обтянут кожей, вместо левого глаза зияла дыра, а желтые зубы оскалились в приветственной улыбке.

— Есть предпочтения по музыке? Попса, рэп, старая добрая классика? — Водитель подмигнул нам уцелевшим глазом.

— Выпустите меня! — прохрипела Рита, но я положила руку ей на колено и ободряюще брякнула:

— Назад дороги нет.

Моя впечатлительная подруга сползла с сидения, бледнея и задыхаясь.

— Давайте русский рок, — хихикнула я. — Что-нибудь про вурдалаков и обескровленных девиц.

Машинка тронулась под надрыв гитарной струны. Поездка предстояла долгая, но увлекательная.

Вскоре мы выехали на шоссе меж мирами, где разогнались до скорости, при которой очертания и предметы превратились в месиво из красок. Через полчаса Рите надоело изображать припадочную, и она принялась донимать несчастного водителя.

— А вы дышите? А как? А у вас что-нибудь болит? — выслушав ответ, она важно кивнула. — Ясненько. О, вы официально трудоустроены? Да? В академии есть профсоюз? А членские взносы какие?

С первого курса Рита подсела на всю эту правовую белиберду, а потому боролась то за права студентов, то за учительские премии, то за равноправие полов. Каждый раз она бралась за что-то с энтузиазмом, но после природная лень брала свое — и Рита потихоньку забивала на ущемленных и обездоленных.