Неокортекс (СИ) - Никсон Ник - Страница 20

— Мой врач не велит мне долго говорить. Иначе я не доживу до окончания съемки. Остальное вам расскажет новый начальник. Мой сын Платон.

Все перевели ошарашенные взгляды на Платона. Тот упрямо смотрел на экран, не обращая ни на кого внимания. Его лицо не выражало эмоций, словно он смотрел не последнюю исповедь отца, а инструкцию к управлению кофеваркой.

— Я желаю вам удачи и верю в ваш успех. И помните — вы больше чем просто команда. Вы представители человечества. Прощайте.

Экран погас. Казалось вместе с ним умерло и все живое в кабинете.

Тетерин подпирал стену, с мольбой вглядываясь в Платона. Ясон Джад смотрел на черный экран, слегка улыбнувшись. Остальные сидели молча, сливаясь с тишиной.

Илья не мог прийти в себя от услышанного. Его мир рухнул. Осознание стучалось откуда-то издалека, но он отказывался его впускать. До последнего ему хотелось верить, что все это какая-то шутка, бред умирающего главы корпорации. Но чем больше он наблюдал за невозмутимостью Платона, тем быстрее рушились его иллюзии. Все вставало на свои места. За попаданием Платона в пилоты корабля, за чудесными совпадениями в его прошлом стоял отец. Всегда. Как же Илья был глуп, поверив в слезливую историю о мальчишке из низов.

Илья вдруг задумался. А если бы он не попросил Ясона Джада отдать место Платону в буровой бригаде? Неужели это тоже было частью плана Платона? Втереться Илье в доверие, а потом управлять, словно куклой на веревочках. Илья заглотил наживку, как глупая рыбешка. И вдоволь отыграв свою роль, стал не нужен. Вот почему с момента прилета они почти не виделись и не общались. Илья убеждал себя, что Платон занят, устал, его мучает депрессия. Ложь Платона поглотила Илью, заставив мыслить по собственным правилам.

— Платон, — разрушил тишину Тетерин. — Вы будете работать здесь или вам подготовить кабинет за стеной? Я распоряжусь вынести оттуда весь хлам и…

Платон встал, прервав монолог бывшего начальника.

— Я прошу всех спокойно заниматься своими обязанностями. Сегодня я пообщаюсь с каждым.

На последнем слове все засобирались. Илья выскочил из кабинета первым, так и не переглянувшись с Платоном ни разу.

ГЛАВА 5. Изгой

На следующее утро Ясон и Егерь покинули базу. Их путь пролегал на юг вдоль домашней расщелины, тянувшейся на четыре сотни километров. Местность здесь ничем не отличалась от любой другой на ледяной планете.

Егерь вел транспортник мастерски и, как и обещал, добрался до Изгоя за два часа и ни минутой позже.

С тех пор как двигатель Изгоя навсегда перестал подавать признаки жизни прошло полтора года. Ясон и Егерь посещали брошенного друга дважды. Это стало для них своего рода традицией. Здесь, в полной тишине и гармонии с природой, вдали от отчетов и сроков, они предавались болтовне и воспоминаниям. На этот раз Ясону это было особенно нужно. Накануне он видел сон, заставивший его снова погрузиться в терзавшие последние дни мысли.

— Ты веришь в то, что мы здесь делаем? — спросил он Егеря.

Они сидели в кабине Изгоя — Егерь в кресле управления манипулятором, а Ясон в командирском. В таком же составе два года назад они в течении нескольких месяцев крошили лед бурильными насадками Изгоя, вырубая пещеру под базу. Эта была изнурительная и интересная работа. Настоящее искусство.

— Мы тут гости и наш создатель здесь не властен, — Егерь безотрывно наблюдал за Ио, ближайшему к Юпитеру спутнику. На фоне газового гиганта Ио перемещался довольно быстро и выглядел беззащитной крохой. Казалось, вот-вот Юпитер схватит его и утащит в горячие недра. Но Ио не сдавался.

— Разве мы когда-либо спрашивали разрешения, что нам делать? Ломали, что хотели, бурили где хотели.

— То было наше болото. Здесь все по-другому. Так нам это с рук не сойдет, Яси. Ты видел, что случилось с Мариком. Не ищи ответов в технике.

— А где искать? Я не понимаю, что происходит.

Егерь взглянул на Ясона с серьезным, не свойственным ему выражением лица.

— Я никогда не видел тебя таким напуганным, Яси. И поверь, я боюсь не меньше. Я думал, что смогу спрятаться от страха там, на орбите, но стало только хуже. Мы подошли слишком близко. Нам подали сигнал. Пока еще желтый.

— Кто подал? Дьявол?

Егерь рассмеялся, закашлялся.

— Бог, дьявол — называй как хочешь. Суть не изменится. Мы вторглись в замысел. Мы пришли, думая, что нам все дозволено. Здесь другие правила. И нас наказали.

Ясон снова вспомнил сон. Они готовили термобур к спуску. В следующий миг Ясон оказался на месте термобура, подвешенный над скважиной. Он брыкался и кричал Хакасу с Тадлисом освободить его, но они не слушали. Стенки скважины под ним зашевелились, на них блестели зубы — сотни и тысячи рядов, острых, как бритва. Ясон кричал и умолял. Потом он увидел Хакаса, сжимавшего в руке шаманский бубен. Он стукнул по нему колотушкой. Звук был громкий, словно раскат молнии — зов чудовищу внизу. Ясон заплакал. Как тогда в детстве, когда бабушка впервые рассказала ему про Черного. Он рождается вместе с нами и живет пока живы мы, говорила она. Его цель — разрушение и смерть. Он питается страхом и болью, он искушает и толкает на злобу, и победить его можно только став сильным, научившись не слышать его зова. Нужно встретится с ним лицом к лицу и сказать, что ты его не боишься. Сказать без страха.

Бабушка оставила его на ночь в сарае. Ту ночь Ясон запомнил на всю жизнь. Он смотрел в дальний угол куда даже днем никогда не попадал света. Она говорила, Черный появиться там… И он появился. Ясон плакал и закрывал глаза, но даже через непрозрачные веки видел их… Щупальца. Тогда он убежал. Наутро солгал бабушке, что встретился с Черным. Она похвалила сказав, что он выдержал главное в жизни испытание. Чудище испугалось его смелости и теперь навсегда будет похоронено под толстым льдом самого далекого океана. Всю оставшуюся жизнь Ясон считал произошедшее всего лишь детской фантазией. Старой традицией горного народа — фольклором, ставшей частью воспитания настоящего мужчины. Но когда Ясон ступил на поверхность Европы он ощутил то самое чувство. Будто он снова сидит в сарае и смотрит в темноту.

Ясон летел вниз по скважине. Прорастающие сквозь лед зубы раздирали его тело. Оказавшись в воде, он понял, что может дышать. Черный не хотел, чтобы он захлебнулся, хотел сам убить его. Вокруг было темно и холодно. Черный показался из темноты, словно подсвеченный изнутри мелкими извивающимися змеями. И тогда Ясон увидел, что щупальца были крохотной частью его. Чудище было всей планетой.

Проснувшись, разрываемый криком, он осознал, что ему не победить. Нет ни малейшего шанса. Нужно бежать и бежать как можно быстрее.

— Ничего не будет. Я закрыл скважину. Томаш мертв, а значит миссии конец. Мы возвращаемся домой.

Егерь усмехнулся.

— Домой… Не думаю, что это возможно теперь.

— Ты вытащишь нас отсюда, мой друг. Как вытаскивал меня из всех передряг.

— Я больше не чувствую себя достаточно сильным для этого. Прости, Яси. Я не могу. Нужно было отговорить тебя лететь. А теперь…

— У них еще вся жизнь впереди. Мы не можем их подвести.

Егерь покивал.

— Тадлис не простит тебя.

— Он поймет. Когда-нибудь.

Со дня прибытия на Зимовье Илья схуднул на восемь килограммов. Такими темпами он в скором времени превратиться в стройняжку. Однако в худобе нашлись и минусы. Скафандр висел на нем, как чехол от рояля.

Уже полчаса буровая бригада ждала Ясона Джада у выходного шлюза. Никто из команды не пытался заговорить с новым механиком, да и Илья не стремился заводить друзей. Больше всего Илье сейчас хотелось, чтобы все это как можно быстрее закончилось, и он вернулся к работе над МАКС.

За стеклом, отделявшим шлюз от базы, маячил Кирилл. Илья сделал грузное лицо, постучав по несуществующим наручным часам — напомнил мальчику о занятиях, которые начнутся через несколько минут. Улыбнувшись, Кирилл помахал рукой и исчез также быстро как появился.