Однажды придёт отец...(СИ) - Белозерцева Таня - Страница 50

Ух ты! Гарри заинтересованно посмотрел на корявую букву, улыбнулся и стал писать.

«Капитан Кевин Кидд копал котлован, ковырял колуном, колол киркой, крошил крошкой, клал кучкой. К краю котлована, крадучись, кралась кошка, кропотливо караулила коноплянку, крота, кролика. Кошка колебалась — кого кисе красть? Крота? Коноплянку? Кролика? Капитан Кидд крикнул «Кыш!», кинул кирку, кошка кинулась к калитке — канула».

За рассказ Гарри получил пятнадцать баллов, а на следующем уроке вызвался почитать для мификов интересную историю. Читал Гарри очень выразительно, менял интонации и делал паузы, ловя на себе восхищенные и благодарные взгляды Гэвина, Зевса и Нели с Торином. Читал и думал о рисовании и о завтрашнем уроке зельеварения, который будет преподавать его отец.

Комментарий к Часть 20. Мифическая неделя Дерек и его Патронус:

https://sun9-17.userapi.com/dxWLgoNaMOeC-rEnKLPLxL1l0aU_nLQGZOnVXg/USqh-ew48ZI.jpg

====== Часть 21. Долгожданная пятница ======

Литературный час подошел к концу, Гарри дочитал отрывок про Тиля Уленшпигеля и пепел Клааса, получил пять баллов за выразительное чтение и хороший ритм. После чего ребята ответили на наводящие вопросы учительницы по поводу прочтенного. Ответил даже Торин, утвердительно кивнув на вопрос — у сердца ли бьется пепел Клааса? — и отрицательно помотав головой на следующий — на поясе ли висит мешочек с пеплом?

На урок рисования шли в приподнятом настроении. Во-первых, настал уже полдень и рисование было последним занятием в этот день. А во-вторых, четвертый день подряд они уже вместе учатся и прониклись теплыми симпатиями между собой, всё лучше и ближе узнавая друг друга. Ведь даже Драко Малфой и вредная Панси Паркинсон перестали сторониться мификов, и Драко вот уже какое-то время держался рядом с Гарри и его однокашниками-барсуками. Невилла чаще стали замечать среди слизеринцев, особенно в компании Трейси Девис и Миллисенты Буллстроуд. С ними Невилл почему-то чувствовал себя более уверенно, чем со Сьюзен Боунс и Ханной Аббот. Наверное из-за равного сословия: и он, и девочки были из старинных аристократичных родов.

Придя к двери студии, студенты с интересом переглянулись — что-то их ожидает на новом уроке? Вдохнули-выдохнули, кивнули Креббу и Эрроллу, те, как самые сильные, дружно толкнули двойные створки, выпуская из комнаты сноп солнечного света в полутемный коридор. Дети прищурились и полуотвернулись, загораживаясь руками, вокруг них радостно и хаотично заплясали сверкающие пылинки. Вошли в залитую золотым сиянием комнату и осмотрелись, ища прежде всего учителя рисования. Нашли того на балконе, невысокий мужчина стоял там и с непонятным любопытством наблюдал за ними. Нестройно поздоровавшись, дети ещё раз оглядели комнату, залитую золотым сиянием осеннего солнца, ряды странных высоких столов-кафедр с полочкам и наклонными поверхностями, простенькие картины на стенах, изображающие незатейливые пейзажи и натюрморты…

Пока не заметили, что Зевс с таким же интересом рассматривает учителя наверху. Нели заинтриговано пихнул его копытом.

— В чем дело, Зевс?

Тот, чем-то позабавленный, развел крыльями на манер рук и удивленно ответил:

— Никогда не видел настоящих людей.

Хмыкнув, ребята машинально поулыбались — очень смешная шутка, Зевс, как будто они не люди. Потом, однако, дошло — маггл? В Хогвартсе??? Простите, что?! Взгляды всех снова сошлись на неприметном мужичке в растянутом драном свитере, пушистом шарфике на шее и с длинной кистью, заткнутой за ухо…

Ну, лично Гарри и Пенни с Гермионой и прочими магглорожденными учитель-маггл не поразил так уж сильно, как чистокровных волшебников, они вежливо поздоровались и прошли к стоячим партам, выбирая себе место поудобнее. А вот чистокровки продолжали ошеломленно пялиться на простеца.

Гарри поправил лежавший на наклонной столешнице лист бумаги и озадаченно спросил, глядя на застывших у входа ребят:

— Ну, в чем дело-то?

Тут, очевидно, дошло до Гермионы, потому что она пораженно вскрикнула:

— Ой, магглы же не видят Хогвартс! — посмотрела на балкон и удивилась: — Как он сюда прошел?!

Всё поняв, Гарри с интересом посмотрел на учителя. Тот продолжал стоять наверху и смотреть на них с веселым вниманием, как зритель на клоунов. К счастью, это противостояние взглядов вскоре закончилось, опомнившись, чистокровки заняли места за партами, а учитель, насмотревшись, спустился с балкона в класс. Подошел к столу в углу комнаты, взял с него журнал и начал знакомиться с первым курсом. Зачитывал имя и бросал взгляд на детей, выискивая отозвавшихся, кивал и читал дальше. Голос его, да и сам он весь, от каштановой лохматой макушки до кончиков старых разношенных кроссовок, был настолько обычен, что аристократы чуть не плевались, с отвращением глядя на презренного маггла. Но руки поднимали, отзываясь, потому как воспитание обязывало… Ознакомившись с курсом, учитель назвал себя:

— Ну, а меня зовут Филипп Паркер, будем знакомы. Признаться, я был весьма удивлен, узнав, что на свете существует настоящая школа для волшебников, до этого мне как-то в голову не приходило, что маги тоже где-то учатся. Думал, что они так и рождаются, с палочками в руках и умением колдовать с рождения. Но это оказалось не так, волшебники тоже учатся и, как ни странно, обучаются волшебству. Прекрасно понимаю ваше удивление насчет моего появления в Хогвартсе и постараюсь объяснить… Дело в том, что в раннем детстве я увидел единорога в лесу Дин, куда меня свозил дедушка на каникулах. Встреча со сказочным зверем меня потрясла настолько, что, придя домой, я тут же выразил встречу на листе бумаги, выплеснул на неё все свои эмоции. Тот единорог вышел очень точно, как живой. Он же впоследствии стал моей музой, вечным моим вдохновителем, благодаря той волшебной встрече я стал художником. Это был его подарок мне… После я где-то прочитал, что встреча с волшебным существом так или иначе оставляет след в душе человека. Так и единорог, он подарил мне возможность увидеть кусочек чуда, стать единой частью с ним.

Тут он помолчал, смотря на детей — те сидели тихо и молча внимали ему. Нерешительно уточнил:

— Вам интересно?

— Да, сэр, — очень серьезно ответил Зевс. — Продолжайте, пожалуйста, мистер Паркер.

Гарри отметил, что Зевс не назвал его профессором, и сделал зарубку в памяти. А учитель тем временем продолжил рассказ:

— Обычно люди, столкнувшись с каким-либо чудом, тут же стараются это чудо доказать. И если не миру, то хотя бы самим себе. Бывает, полжизни тратят в погоне за чудом, бороздят моря и океаны, ищут и ловят русалок и белых китов… Создают и совершают многолетние экспедиции во все концы света и уголки мира в поисках Мокеле Мбембе или Несси, или ещё какое-нибудь косматое и невиданное чудо вроде йети или брауни.

Наш писатель, Артур Конан Дойл, к примеру, тоже малость спятил после встречи с феями, бедняга так впечатлился ими, что потерял сон и аппетит, ходил и грезил о феечках. Бедного дядюшку пожалели племянницы, будучи искусными мастерицами, они при помощи ножниц и папиросной бумаги, тончайших кружев и невидимых лесок создали чудесных фей, ничем не отличимых от настоящих. И сфотографировали. Не поверите, но весь мир буквально сошел с ума от тех фотографий! Даже разделились на два лагеря, одни орут — феи настоящие, известный писатель не станет врать! Другие с пеной у рта доказывают — фальсификация, искусная подделка, Дойл — лгун распоследний, ему это просто, придумал же он Шерлока Холмса, что ему какие-то феи?!

Я же, в свою очередь, доказывать никому ничего не стал. Напротив, я ездил по миру в поисках чудес, чтобы воплотить их на холсте, запечатлеть вечность на картине. Наверное, волшебные существа наблюдают за нами, потому что мне они показывались часто, помногу и без боязни, видя, что я не болтаю о них направо-налево, не пытаюсь поймать кого-то из них и сфотографировать. Я их просто рисую, всех, больших и малых, прекрасных и удивительных, загадочных и непостижимых. В полях Каллоддена ко мне вышли земляные тролли и подарили мне истинное зрение, чтобы я мог видеть то, что спрятано от глаз обычного человека — скрытые волшебные миры и всех их созданий.