Утомлённые заклёпкой (СИ) - Зеленин Сергей - Страница 64

– Хорошо! Кремний и полупроводники из него – это на «дальний прицел». Пока же делаем диоды и транзисторы на основе германия.

Постепенно, к дискуссии стали подключаться попаданцы в зале:

– «Германий»? Редкий элемент – в отличии от того же кремния.

Однако, тот был крепко теоретически подкован:

– Не «редкий», коллега, а «рассеянный» – содержится в природных силикатах, в некоторых рудах металлов. Особенно много – в бурых углях! В технологии же его производства нет ничего сложного: исходное сырьё перемалывается в пыль, промывается водой – из которой затем органическими сорбентами выделяется осадок. Последний сушится, сжигается и получившаяся зола растворяется в соляной кислоте – в получившимся осадке мы будем иметь технический тетрахлорид германия. Дальше уже дело техники – получить из него двуокись германия и восстановить металлический германий в водородной среде. Несколько раз очистив (не обязательно зонной плавкой – можно и в графитовом тигле), получим монокристалл германия с чистотой 99, 995… Для производства диодов и транзисторов из германия, никакие «сверхтехнологии» – типа электронной пушки, нам не нужны! На «таблетку» германия кладём два кусочка индия с электродами и просто нагреваем до начала его, индия, плавления. Это – уже промышленное производство, если что! Единственное, что надо – микроскоп и чуткие руки сборщика – например, из часовщиков.

Посыпались вопросы:

– И, много у нас в России «часовщиков»?!

– Можно детские руки – труд воспитанников колонии Макаренко, использовать…

– Или девичьи – мастериц-кружевниц, например, – подсказал коллега Сталк, автор попаданческо-производственного романа «Кооперация с USSA», – у меня в романе они на часовом заводе работали – у местных пацанов, руки больше под топор заточены…

– Тупиковая ветвь, коллеги, – в зале нашёлся ещё один «специалист», – надо сразу двигаться на кремнии! А добывать его надо не из песка – пусть даже и самого чистейшего, а из рисовой шелухи…

Не дослушав «ботаника», «Мэтр» электроники – сам Вологдин, попытался с помощью веских аргументов закончить затянувшуюся дискуссию:

– Всё равно, даже германий – очень сложно для существующего уровня имеющихся технологий, коллега! Так или иначе, но начинать придётся с ламп – для них не нужен ни микроскоп, ни ионная пушка, ни сверхчистые материалы. Должной чистоты Вы нескоро добьётесь, а в полупроводнике – пара атомов на кусочке диатомового германия или кремния изгадят весь ваш многочасовой труд.

Неожиданно, на сторону «Выскочки-Менеджера» перешёл сам Лаврентий Павлович:

– А пускай коллега помучается с полупроводниками: если не транзистор нам сделает – так хотя бы отработает технологию очистки металлов. В свете предстоящей нам ядерной программы – по любому пригодится… А я ему кое-что подскажу, что он сам не знает!

Сталин, опять сорвавшись со своего места, задумчиво ходил вдоль стола и внимательно слушал – пока ни во что не вмешиваясь.

Всевозможные предложения и просто реплики – подбадривающие или наоборот – расхолаживающие, посыпались как из рога изобилия. Менеджер не слушал их, задумавшись об чём-то об своём, потом – как будто нехотя выдал:

– Пожалуй, вы все во многом правы – ни с германием, ни с кремнием не получится быстро поднять российскую электронику на ту высоту – которая ей должна быть… Поэтому, я снова возвращаюсь к «Кристадину» инженера Лосева!

Вологдин, чуть не плюнул в сердцах… Минц, пренебрежительно махнул рукой: типа «мели Емеля – твоя неделя»! Лишь, Векшинский стараясь вслух матерно не выражаться, предельно вежливо ответил:

– Коллега! Кажется, я предельно доходчиво объяснил Вам, что «Кристадин» появился от нашей нищеты в начале двадцатых годов… Как только страна получила доступ к более-менее современным мировым технологиям, про него забыли как о ночном кошмаре – и ваш Лосев в первую очередь.

Тот, возразил уверенным тоном:

– Ну, прям уж так и «от нищеты», коллега! Изобретённый инженером Лосевым усилитель – работающий на принципе генерации кристаллом, был одно время довольно широко распространён в Америке и во Франции. Не знаю, кто у кого скоммуниздил саму идею – но французы, это устройство тоже называли «Кристадином».

Вологдин, ехидненько так:

– И, как далеко они продвинулись в деле полупроводников?

– В данный момент я говорю не про французов – а про американцев, коллега Векшинский! Конечно Америка, далеко не такая нищая страна – как послевоенная Советская Россия, но… Ламповый триод «Тунгар» фирмы «Дженерал Электрик», был размером с хорошую луковицу и, стоил как две месячные зарплаты квалифицированного рабочего. К тому ж, эта лампа не отличалась долговечностью – несмотря на наличие «запасной» вольфрамовой нити в конструкции и, быстро разряжала батареи – которые тоже, надо понимать, деньги стоили. Короче – не айс, далеко не айс, коллеги!

Троица радиоэлектронщиков переглянулась:

– Вы это к чему?

– «Мы» это к тому, что среди американцев тоже нашлись свои «инженеры Лосевы» – которые пытались обойтись без слишком дорогостоящих и ненадёжные первых радиоламп. В городе Монтклер, штат Нью-Джерси группой энтузиастов радио было проведено множество экспериментов с подачей напряжения смещения на различные кристаллы. В отличии от нашего Лосева – остановившего свой выбор на кристалле цинкита (окиси цинка), американцы наилучших результатов добились с кристаллом карборунда…

– «Карборунд»? – чуть не подпрыгнул Берия, – это же – абразив!

– Да, это – абразив, коллега! Конечно, не из…

Однако, его уже не слушали, весело стебаясь:

– Ха! Компьютер из наждачного круга… У меня «пригорело», коллеги!

– Что он нам мозги любит?! «Карборунд», это тот же кремний! Вернее, его сплав с углеродом…

Терпеливо дослушав всё нехорошее – хотя и донельзя весёлое в свой адрес, Менеджер продолжил:

– Характеристики детектора на основе карборунда были более впечатляющими, чем у Лосева. На него удавалось принимать больше частот, он работал не только при «точечном контакте» – но и с «пятном»: это позволяло не бояться тряски и устанавливать такие радиоустройства на движущихся объектах. Наконец, чувствительность такого детектора менялась простым регулированием усилия специальных тисков – в которых был зажат сам кристалл карборунда!

Тотчас, появилась заинтересованность у коллег-электронщиков:

– Судя по всему, эта технология не получила широкого распространения и дальнейшего развития… Почему?

– Потому что, все финансовые потоки ушли на развитие электровакуумных приборов, я думаю.

– А Вы, значит…

– А я, значит, предлагаю маленькую толику направить на эту технологию – тем более, сам Лаврентий Павлович поддерживает моё намерение пораньше заняться сверхчистыми материалами.

– Ну, раз САМ(!!!) Лаврентий Павлович…, – неприлично расширил очи Вологдин, – каков будет план действий, коллега?

Менеджер, не особо долго думая:

– Американцы случайно натолкнулись на явление – понять механизм которого, они не были готовы. Но мы то, о полупроводниках знаем достаточно много! Первым делом, нужно достижение достаточно высокой степени очистки. Хотя, для карборунда это дело не такое геморрное – как для чистого германия или кремния: его плотная кристаллическая решётка сама выталкивает «чужие» атомы при кристаллизации…

Вологдин, снисходительно ухмыльнувшись:

– Коллега не знает самых элементарных основ? Не знает, что не все примеси полупроводникам вредны? Про такой термин, как «допирование» слышали?

Менеджер сделал рожу пистолетом:

– «Коллега», ещё не про то слышал! Да, действительно: плотная решётка карборунда не позволит создать из него (может быть – просто ещё никто не пробовал?) планетарные транзисторы и далее – микросхемы… Современную нам электронику, короче говоря. Но, «туннельные» приборы в локальном допировании не нуждаются – достаточно будет общего! Поэтому, транзисторы из карборунда должны получиться неплохие – вполне микроскопических размеров и достаточной мощности. Короче, чтоб минимизировать нашу электронику перед войной, создать те же радиовзрыватели для зенитных снарядов – нам вполне хватит и «сборок» из «элементарных» диодов и транзисторов… А там глядишь и, германий с кремнием подоспеют!