Принцесса для великих королей (СИ) - "Лира Алая" - Страница 33

— Чтобы не смущать такое высокое общество оружием, нам дали маскировочные вещи. Например, у меня это кольцо, у Блейка — браслет. Очень удобно. Сегодня многие из охраны переоделись… все, все молчу. — Глен опасливо покосился на нахмурившегося Блейка.

— Прошу извинить, Ваше Величество, сэр Рошкар. — Блейк врезал под дых Глену и склонил голову. — К сожалению, родство с королями заставляет его забывать о приличиях. Но когда-нибудь он исправится. Скорее всего, на плахе, но мы надеемся на лучший исход.

И хотя слова Блейка были чрезвычайно вежливы, но не нужно быть гением, чтобы распознать сарказм в сторону товарища. Сэр Рошкар махнул рукой, а я с удивлением увидела легкую полуулыбку. Видимо, с этими ребятами он познакомился раньше. И если он так улыбался, то можно сказать, что эти первые рыцари сильные и надежные, потому как мой телохранитель никогда и никому просто так не улыбался.

— Думаю, нам пора. Принцесса Алисия, перемещайтесь как удобно, мы будем следовать за вами на расстоянии шага.

Это было достаточно удобным. У меня была пара часов, в течение которых я могла бы пообщаться со всеми высокопоставленными или же правящими людьми. Да, внешней политикой занимался Иштон, но мне тоже не помешает поладить с союзниками Далерии.

Вот только общение сначала не заладилось: слишком многие попросту боялись подходить ко мне. И проблема была даже не во мне, а в моей охране. Как повинился Блейк, их с Гленом многие знали в лицо, поэтому справедливо опасались подходить. А те, с кем я пыталась поговорить, при моем приближении разлетались как птицы от громкого звука.

По счастью, кое-какие знакомые лица были. Например, маркиз Рассел, который первым попал ко мне на аудиенцию, и оставил о себе более чем приятное впечатление, не только поздоровался, но и развлек меня светской беседой. Потом я заметила двух послов, которые побывали еще в Остаоне и воспользовалась возможностью подтвердить нашу дружбу.

Не обошлось и без ложки дегтя. Один из тех, кто подошел выразить мне свое почтение, неожиданно льстиво заулыбался и попросил меня передать кое-что моим мужьям. Моя охрана не растерялась и по моему кивку забрала записку из рук этого человека, полностью заслонив меня, и, тем самым, не позволив продолжить диалог.

Однако меня больше всего интересовал еще один человек.

— Кого-то ищите, Ваше Величество? — спросил Глен.

И впрямь — ни грамма манер, но я не стала злиться и ответила:

— Сестру.

— Она в левой части зала, пройдемте.

Прежде чем я успела отказаться, Глен настойчиво шел через толпу, заставляя людей расходиться перед ним. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Королева Далерии, — сестра склонила голову при моем появлении и сделала реверанс.

Я повторила то же самое:

— Королева Остеона, приятно вас видеть.

Окружающие нас люди, не сговариваясь, освободили небольшое пространство, чтобы мы спокойно могли поговорить. Я взглянула на новых охранников и сказала им отойти подальше. Растерянное выражение даже не мелькнула на их лицах — они повиновались беспрекословно. Остались только я, Анжела и сэр Рошкар.

— Благодарю вас за предоставленную информацию, сестра, — улыбнулась я. — А также за предоставленную идею — поговорить с непосредственным свидетелем.

Анжела сразу же улыбнулась в ответ, а в глазах появилось самодовольство.

— Король Белио был рад вам помочь. Поэтому, в связи с нынешней обстановкой, мы сможем и дальше помогать тебе сестра, если ты решишь отказаться от трона Далерии. Поверь, нашего совместного влияния хватит, чтобы…

— Король Белио? — перебила я Анжелу. — Что ты, я разговаривала вовсе не с ним. Он ведь не единственный свидетель произошедшего.

Пожалуй, смотреть на то, как Анжела легко теряет маску спокойствия и уверенности, было потрясающе приятно.

Двумя сутками ранее

Моим информатором стал король Норман, хотя о короле так говорить непозволительно. Его островное королевство Велирон было надежно защищено от других не только территориально, но и мощным морским флотом, потому не было глупцов, которые рискнули бы пойти войной. Что весьма положительно сказывалось на экономике и сельском хозяйстве. Уклад, территория, климат — все это делало Велирон независимым в политическом плане, а самого короля Нормана — беспристрастным. У него была отличная репутация, а его часто просили быть независимым судьей на советах стран.

Почему он лично прибыл в Далерию, а не отправил посла, для меня было загадкой. Но его присутствие было благом.

Король Норман был со мной честен, потому сразу сказал, что расскажет лишь о своей судьбе своей дочери, потому что ему неведомо, что случилось с другими принцессами. У короля Нормана было четверо детей. Младшей и единственной дочерью была Фелисити. И вся семья ее обожала за живой и яркий характер, потому во многом потакала.

— Она не сильно любила балы и собрания аристократов, ей куда ближе была охота и сражения. — Сплошь испещренное морщина лицо короля Нормана чуть разгладилось, даже посветлело, когда он начал говорить о своей дочери. — Мы тогда как раз налаживали торговлю с Далерией, а потому получили приглашение на королевскую охоту.

А во время королевской охоты Фелисити встретила Эрона и безумно влюбилась в него. Эрон, чтобы не спровоцировать конфликт между государствами, сразу предупредил короля Нормана об особенностях брака в Далерии: начиная от тройственного союза и заканчивая тем, что магически неподходящая невеста может умереть, если вовремя не прервать ритуал. Но также сказал и о том, что Фелисити может стать одной из претенденток на трон. После долгого разговора короли сошлись на том, что через год, если Фелисити не передумает, то она может приехать в Далерию и попробовать пройти ритуал. Разумеется, она будет не единственной претенденткой, и тут будет решать магия, а не симпатия.

Король Норман очень хорошо знал, что происходило во время ритуала, потому что с помощью магического вестника отец и дочь обменивались письмами за считанные секунды.

— Сначала все шло хорошо. Моя Фелисити — она умная и красивая девочка, пусть и немного несдержанная для королевы. Но я знал традиции Далерии и о том, что если моя девочка станет королевой, то ее будут беречь и холить, не будут ломать ее не совсем правильный по меркам нынешнего времени характер. — Король Норман покачал головой, замолчал, словно не мог говорить, но потом собрался: — Короли Далерии заверяли, что опасности нет, если вовремя остановить ритуал, когда проявятся признаки неприятия магией. Но откуда же я мог знать, что Фелисити смолчит об этих признаках?! — последнюю фразу король Норман сказал громче, почти выкрикнул, словно хотел вложить в нее всю боль и вину.

Короли Далерии изначально предупреждали о признаках, которые свидетельствуют о том, что магия не принимает будущую королеву. Например, постоянная усталость, временная потеря зрения и прочие проблемы, которые никогда не наблюдались у молодых женщин. Иногда на запястье проявлялся черный рисунок. Он нечеткий и больше напоминал кляксу, в отличие от моей татуировки. Все это признак того, что магия отвергает этого человека. Если человек продолжал упорствовать в ритуале, точнее, в подготовке к ритуалу (интересно, кто перепутал термины — король Норман или сами короли Далерии предоставили неверную информацию?), то умирал.

Ежегодно среди приглашенных кандидаток в королевы были те, кто умирал. Очень редко проблема была в том, что не вовремя заметили признаки того, что магия отвергает претендентку как королеву. Чаще именно скрывали. И мотивы были не самыми благородными: жажда власти, богатство. Магия такого не прощала — так предупреждали короли Далерии. У Фелисити был другой случай — влюбленность. Если бы она не зашла так далеко — дальше, чем многие — то она бы точно выжила. Правда раскрылась, когда она попробовала войти в магическую комнату и потеряла сознание.

— Она призналась мне только в последнем письме, что все скрывала — свое состояние, кляксы по всему телу, появление жутких болей. До последнего верила, что магия так испытывает ее. Искренне просила не винить королей и никого, если с ней что-то случится. Я и не мог их винить, единственный, кого я имел право винить — это я сам. Я не учел упрямый характер Фелисити и позволил ей так глупо погибнуть.