Компенсация. Книга первая (СИ) - Шалдин Валерий - Страница 17

   - Да фоткай, - согласилась Тимофеевна. - Это мой блаженный внучок Василёк. Головой он сильно страдает, бедняжка. Еле-еле научился говорить несколько слов и ходить.

   Тимофеевну обрадовал рубль, полученный от гостя, поэтому она к нему прониклась:

   - Может, милок, сам молитву прочтёшь, и водички колодезной попьёшь? Господь он милостив.

   Платон, подумав, согласился. В виде эксперимента, конечно. Какая молитва? Какая вода? Ересь. Но надо уже закругляться с этой дурной деревней и ехать домой. Цикла статей про подпольное лечение людей явно не получится. Разве что написать про поимку лешего в летающей тарелке или о самогоне без димедрола. Тьфу ты, куда я качусь!

   - Что бы ты, милок, хотел от Господа получить касательно здоровья? - спросила Тимофеевна перед тем, как начать читать молитву.

   Платон задумался. Есть у него на теле одна неприятная особенность. Это пятно на коже. Какая-то неизлечимая кожная болезнь. Было не больно, но неприятно, так как пятно было достаточно большое и шло по шее до середины правой щеки. Все люди, с которыми приходилось общаться Платону, прежде всего, обращали внимание на это уродство. Естественно, все делали вид, что ничего страшного, но, всё равно было неприятно.

   - Ну, если пятно вот это исчезнет, то буду рад, - сказал Платон. Естественно, он не верил, что оно вдруг возьмёт и исчезнет. Нонсенс.

   Платон стал вместе с Тимофеевной читать Отче Наш. Креститься он не стал. Зачем. Потом Тимофеевна поднесла ему кружку с холодной водой. Её блаженный внук и кошка внимательно смотрели, как Платон пьёт воду. Что сказать? Вода действительно была отличная. Да не просто отличная, а супер. Такую воду Платон никогда не пил: прохладная, бодрит, заряжает какой-то энергией, так что голова закружилась. Наверное, это минеральная вода. Вот повезло хозяйке, что на её участке такой колодец. Теперь понятны слухи. Всё дело в минеральной воде. Только и всего.

   Платон получил запечатанную пробкой бутылку и покинул этот дом. Почему-то настроение у него улучшилось. Ещё бы, Василёк, поняв, что гость расплатился целым рублём, влил в больную точку гостя целых две магических единицы. Ибо в их с Тимофеевной условиях рубль это просто замечательно: целых пять булок белого хлеба.

   Платон по белому и чистому снегу дошёл до машины. Сел в неё и обратил внимание на удивлённый взгляд шофёра.

   - Что, Фомич? - спросил он.

   - Ваше пятно на щеке. Оно исчезло, - прокомментировал шофёр.

   Платон посмотрел на себя в боковое зеркало и похолодел. Его привычный мир рушился у него прямо на глазах. Но, как? Выходит, высшие силы всё же существуют? Платон не был совсем наивным человеком, чтобы согласиться с тем, что пятно исчезло из-за того, что он выпил немного воды. Ага, конечно. А, значит, в этом мире всё неоднозначно. Получается, что старшие товарищи что-то знают, но скрывают. Вот, значит, почему партия не спешит менять календарь, да и преследование церковников и мракобесов в последнее время какое-то пассивное. Даже кое-где церкви открываются после ремонта. Уму непостижимо. За что боролись?

   В этот день Платон много думал, даже заснуть не мог, мешали крамольные мысли. Он вспоминал, как во время его учёбы в универе, на семинарах студенты доказывали ошибочность мнений великих учёных, которые говорили о боге в благоприятном свете. Правда, что-то больно много было таких учёных. Студенты опровергали таких горе-учёных с помощью цитат классиков. Но.....было большое "но"...все эти великие учёные действительно внесли огромный вклад в науку, они действительно были очень знающие и информированные люди, а о партийных классиках так не скажешь. Да и не смешивали они понятия "Бог" и "Церковь". К церкви все учёные относились скептически, а вот Бога уважали. Даже те, кто в него не верил. Как сказал один человек: "В Бога я не верю....но я его боюсь". Получается все эти Карл Маркс и Фридрих Энгельс, это которые не муж и жена, и даже не четыре человека, а два еврея, которые писали всякую гадость про славян и, особенно, о русских, безбожно врали в своих книгах. Получается, что этот Маркс, который не любил мыться и стричься, это лохматое чмо, учит нас, как нам строить коммунизм, который, честно говоря, хрен когда построим.

   Что-то сломалось в мировоззрении Платона. Теперь он, вспоминая, учёбу видел многие вещи совсем в другом ракурсе. Да, и свою работу в газете теперь видел Платон совсем с другой стороны. Все эти его статьи о бедной замученной девочке с косичками. Ахинея же полная, замечательно высосанная Платоном из пальца. Уж он-то знал, как такие статьи создаются. А люди читают - с горечью подумал Платон. Хотя, положа руку на сердце, будем откровенны, эту газету дураков читать нет. Её даже распространяли по принудительной подписке, как, кстати, и все другие издания такого рода. А народ их использовал строго по назначению: ведь туалетной бумаги в магазинах не купишь. Впрочем, за границей творится такая же фигня. Платону, по роду своей работы, приходилось видеть и зарубежные, прости Господи, издания. Ему, как и другим идеологическим работникам показывали эти газетки, как пример крайнего упадка нравов. Да, в своих газетёнках капиталисты дошли до точки: сплошная чернуха, враньё, двойные стандарты и погоня за дешёвыми сенсациями. Там главное не смысл, а любыми путями привлечь человека, хоть самыми низменными страстями, лишь бы он покупал эту газету. И что дальше? А дальше и у нас будет точно такое же, как на западе. Уже все признаки налицо: политическая трескотня, враньё, дурацкие лозунги и призывы, бездуховность и выхолащивание смысла. Враньё кругом. Даже к антирелигиозной пропаганде приплели полёт человека в космос. А первый космонавт взял и сказал: "Кто не нашёл Бога на Земле, тот не найдёт его и в космосе". Где выход? Платон с ужасом увидел, что выхода нет. Ибо, даже если начни вдруг сейчас говорить правду, то будет ещё хуже. Любая правда может быстро привести к большой крови. Поэтому тупик. И что дальше? А дальше как всегда, сплошная социология. Очередной нарыв лопнет и произойдёт очередная переоценка ценностей, естественно, с переделом собственности и кровавым методом. И так до следующего нарыва.

   Такую задумчивость Платона стали замечать коллеги. Главный редактор, умнейший человек и хороший психолог тоже это заметил. Он видел своих молодых сотрудников насквозь. Знал об их будущих поступках, даже когда сам молодой сотрудник не подозревал о том, что он совершит. Сколько их прошло через редакцию. Вот и этот явно спёкся. Думать начал, а это в нашем деле опасно. Нам голову не надо загружать, голова орган нежный, от переизбытка мыслей может сломаться. Вот совсем недавно инструктор обкома партии, товарищ Пахомов, похвалил главного редактора за цикл статей о пресловутой девочке с косичками, которая попала в лапы мракобесов. Сказал, что это очень правильные статьи и автор правильно мыслит. То-то и оно, что этот Климов пишет хорошо, даже слишком. Надо постараться опустить этого окрылённого Климова на землю, желательно мордой в навоз. А иначе такой кадр может и самого главного редактора подсидеть: скажут в обкоме, что ты, товарищ, устарел уже, надо дать дорогу молодым, таким как перспективный Климов. А кто сейчас у нас Климов: он уже кандидат в члены партии. Скоро станет партийным, тогда до него фиг доберёшься. Климова сейчас надо останавливать. Вот и просигнализируем товарищу куратору из органов, что Климов стал задумываться, меньше писать про девочку с косичками, философствовать стал. Тоже мне Бердяев. И с членством в партии надо повременить, не дорос ещё товарищ Климов. Хе-хе, а как вы хотели. Идеологическая работа такая. Здесь сопли не нужны. Здесь только сволочам без всякой совести работать, так-то. Таким как спецкор Матвеев, тот свои статьи пишет, словно рапорт куратору (скорее всего и куратор у нас один и тот же). Ни ума, ни фантазии. Зато делает то, что ему скажешь, и не думает. Такой не подсидит: органам не надо чтобы он стал начальником, им надо чтобы он тупо освещал обстановку в коллективе.