Час казни - Ренни Гордон - Страница 45

Свое нынешнее положение Семпер считал крайне незавидным, но это не помешало ему принять решение сражаться до конца, хотя еще вчера он командовал экипажем из десяти тысяч человек, а сегодня оказался среди плохо вооруженных оборванцев.

Пассажиры челнока, за исключением двух погибших советников Сарона, при вынужденной посадке отделались ушибами, в худшем случае – переломами. Сам челнок и его экипаж пострадали гораздо больше. Второго пилота грудью бросило на металлические рычаги. Теперь он был при смерти и лежал в лазарете внутри собора. Стрелки погибли, когда носовую башенку расплющило о баррикаду. Капаран всего лишь сломал руку. Стрелков, сидевших в отсеке под брюхом кабины, раздавило в тот момент, когда челнок заскользил по камням соборной площади. Кроме того, экипаж лишился всех сервиторов.

Теперь под командованием Семпера осталось только пять человек из экипажа «Махариуса»: Капаран, Шанин-Ко, дикий на вид стрелок бомбардировщика по имени Дакш, а также телохранители капитана Максим Боруса и гардемарин старшина Ран.

«А ведь еще вчера я сидел на краешке Золотого Трона!» – с кривой усмешкой подумал Семпер.

Собрав инструменты, Шанин-Ко закрыл и опечатал коммлинк, сопровождая свои действия заунывными заклинаниями. Потом вместе с Капараном и техножрецом Семпер спустился по узкой каменной лестнице в центральный неф собора. Там, у одного из боковых алтарей, они застали исповедника Девана в окружении коленопреклоненных членов Боевого Братства. Сначала Семпер подумал, что они молятся или совершают какой-то тайный обряд, но, приблизившись, он, к собственному удивлению, понял, что они обсуждают тактику предстоящего боя. Деван раздавал приказы командирам отрядов. Остальные бойцы, в числе которых было несколько женщин, внимательно слушали исповедника. Как и большинство офицеров Имперских вооруженных сил, Семпер считал Боевое Братство неорганизованной толпой дилетантов, которую следует бросать в бой лишь тогда, когда регулярных подразделений не осталось. Теперь же, глядя на исполненные решимости лица, капитан не раздумывая включил бы этих героев в свой экипаж. Они знали, что погибнут в течение ближайших суток, но, несмотря на это, со всей серьезностью готовились к предстоящей схватке. Исповедник посмотрел на Семпера. Что-то в его глазах подсказало капитану, что он уже знает ответ на свой немой вопрос.

– Исповедник Деван, судя по всему, мы задержимся у вас несколько дольше, чем планировали, – с кривой усмешкой сообщил ему Семпер. – Считайте нас поступившими в ваше распоряжение. Ждем ваших приказаний.

– Наблюдатели доложили, что засекли большое скопление еретиков с северной и с восточной стороны площади. Скоро они вновь пойдут на штурм, и все способные держать оружие отправятся защищать баррикады.

Деван замолчал, разглядывая синяки на лицах флотских и окровавленные бинты. Особенно странно выглядел Семпер, в полной парадной форме, перепачканной грязью и кровью.

– Вы умеете этим пользоваться? – спросил исповедник, кивнув на саблю и лазерный пистолет Семпера.

– Давненько я не махал саблей, – признался капитан, вытащив из ножен блестящий и острый как бритва клинок. – Но мне приходилось спускаться с капитанского мостика, иначе откуда бы у меня все это взялось, – добавил он, погладив старый шрам на щеке и дотронувшись до ордена Готической Звезды.

– Ну и отлично. Принимайте командование отрядом, охраняющим восточную баррикаду, а я отправлюсь на северную. У вас там осталось не очень много людей, но я пришлю вам подкрепление.

– Не надо. А вдруг противник решил отвлечь нас с востока и севера, а главный удар нанесет с другой стороны? Оставьте бойцов на местах. Я найду им замену.

Проследив за взглядом Семлера, Деван увидел в одной из часовен кучку придворных, прятавшихся за спинами дворцовых гвардейцев.

Исповедник усмехнулся и подмигнул капитану:

– Ваш принц-регент постоянно твердил о том, что страдает вместе со своим народом. Так почему бы ему не пострадать на баррикадах плечом к плечу со своими возлюбленными подданными?

Семперу с большим трудом, но все же удалось убедить аристократов Белатиса пострадать за свой народ.

Максим Боруса сломал руку первому же гвардейцу, вставшему на пути капитана «Махариуса».

Когда второй попытался прицелиться в Семпера из лазерного пистолета, Боруса играючи выкрутил оружие из его руки и огрел солдата рукояткой. Правда, не слишком сильно, потому что капитан не велел ему калечить людей, пригодных для обороны баррикады. Как следует рассмотрев грозного старшину и оружие в руках Капарана, Дакша и нескольких боевых братьев, дворцовые гвардейцы потеряли желание вмешиваться в происходящее.

– Что все это значит?! – прошипел первый министр национальной безопасности, заслонив собой принца-регента.

Сарон сидел в углу часовни рядом со своей сестрой, затравленно озирался по сторонам и сжимал в ладонях золотую цепь, будто она могла защитить его от страшной действительности.

Семперу подумалось, что такие же лица бывают у насильно завербованных новобранцев, очнувшихся на борту незнакомого судна, приговоренных к ужасному, хоть и недолгому, рабскому существованию на нижних палубах и лишенных надежды снова увидеть друзей, родственников и родной дом.

– Его высочество принц-регент все еще является правителем этого мира, и командует здесь он, – напустив на себя важный вид, заявил Кейль.– Мы можем выделить в ваше распоряжение несколько человек из нашей охраны, но сами мы сражаться не будем.

– Еще как будете! – ответил Семпер, кивнув в сторону боевых братьев. – Божественный свет Императора больше не озаряет этот мир. Отныне здесь не существует чинов и привилегий. Взгляните на этих людей, Кейль! Это несчастные бедняки. Правители планет, министры, губернаторы, командующие Имперскими флотами обычно их просто не замечают. А ведь их доблесть и преданность Императору должны служить им примером. Они сражаются здесь уже много дней. Они знают, что обречены, и все равно дерутся, потому что этот собор – сосуд истинной веры. Мы служим Императору, и вам придется к нам присоединиться.

За спиной Семпера Кейль видел только мрачные лица защитников собора. Этим простым людям, жившим в благоговейном страхе перед Императором, принц-регент и его придворные казались почти мифическими существами – неблагочестивыми и развращенными аристократами, которых часто поносили проповедники с амвонов сельских церквей. Большая часть богатств и вся власть на Белатисе были сосредоточены в Малине. Многие боевые братья пришли сюда из поместий, принадлежавших по праву наследства столичным аристократам. Те почти никогда не посещали своих владений и рассматривали их лишь как дополнительный источник дохода. А жестокие и алчные управляющие выжимали из крестьян все соки.

Укрывшиеся в соборе бедняки вряд ли питали теплые чувства к принцу-регенту. И не согласились бы подчиняться его приказам.

Чувствуя неприязнь боевых братьев, гвардейцы Сарона нервничали и были готовы в любой момент открыть огонь. Положение спасла принцесса Малисса. Встав между защитниками собора и гвардейцами, она приказала опустить оружие.

– Белатис – наша общая родина, и все мы – верные слуги Императора. Все мужчины – гвардейцы и дворяне – с радостью будут сражаться плечом к плечу с отважными боевыми братьями исповедника Девана. Я и мои камеристки поможем Сестрам Сороритас ухаживать за больными и ранеными. Я прошу только одного… – Принцесса шагнула к Семперу. – Пожалуйста, не отправляйте моего бедного брата на баррикады прямо сейчас! -тихо попросила она, указав изящной ручкой на трясущегося в углу Сарона. – Сегодняшние трагические события и осознание страшной судьбы нашего бедного народа временно помутили его разум. Но он найдет утешение в этом святом месте и, когда наступит последний час Белатиса, присоединится к своим возлюбленным подданным на баррикадах.

Кивнув в знак согласия, Семпер мысленно согласился е Бизантаном. Да, род Саронов и весь Белатис только проиграли оттого, что порядок престолонаследия запрещает женщине взойти на трон.