Дочь княжеская. Книга 4 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна - Страница 56

Долгие прогулки по проклятым ступеням пока не приносили ничего, кроме смертельной усталости и лютой боли во всём теле. Боль терпеть было не привыкать, а вот слабость возмущала до глубины души. Хрийз думала иной раз в отчаянии, что это уже никогда не закончится. Боль будет с нею всегда. Слабость — останется навсегда.

Однажды, спускаясь вниз в очередной раз, Хрийз уловила чужое присутствие. Багровая аура старшего Рахсима, он её и не скрывал даже.

— Возвращаемся обратно! — тут же потребовала Лилар.

— Он знает, что там ему не место, — медленно выговорила Хрийз. — Нет. Пойдём и на него посмотрим.

Лилар задумалась, и Хрийз поняла, что женщина всерьёз обдумывает вариант схватить свою подопечную, перекинуть через плечо и унести в замок порталом. Кричи не кричи, вырваться не сможешь. Кто тут боевой маг, а кто калечная девчонка? То-то же.

— Не делайте этого, — резко приказала Хрийз. — Не смейте!

— Сагранш Рахсим сильнее меня, — неохотно выговорила Лилар. — Я не смогу вас защитить, если он надумает взбеситься.

— Он не такой, как его племянник, — ответила Хрийз. — Запечатал же ему пасть тогда, при последнем разговоре. И сЧай говорил о нём с уважением. Лилар, верьте мне, — я чувствую, что его надо выслушать!

Лилар молчала. Не нравилось ей происходящее, крепко не нравилось.

— Пожалуйста, — сказала Хрийз, хотя просьба далась ей трудом, как все просьбы такого рода.

Что-то в ней, несомненно, доставшееся от гордой сестры, не давало спокойно просить даже в тех ситуациях, когда без просьб обойтись было нельзя. Тут же шарахало гневом и злостью, брать себя в руки получалось с большим трудом. Ведь никто же ей не обязан, на самом-то деле! Несмотря на статус, общественный и магический. Вот так привыкнешь хлестать приказами даже в самой малой малости, потом, в трудный час, все отвернутся, и руки не подадут. Люди не любят, когда им приказывают свысока…

И это тоже были не совсем её мысли. Если сестры, то удивительно, как она, всё понимая, тем не менее, давала волю собственному гневу. Те, кто хорошо помнил Хрийзтему-старшую и не отказывался говорить о ней, все, как один, утверждали, что была она страшна в гневе и скора на расправу. А если понимание пришло из умных книжек, то Хрийз не помнила, где и в какой именно книге прочла про это.

— Хорошо, — сказала Лилар. — Но вы не будете… ерепениться, когда я швырну вас в портал! И геройствовать не будете тоже. И возражать!

Хрийз, не веря своему счастью, кивнула. Лилар можно было приказывать с огромной оглядкой, в рамках магического контракта, обязывающего хранить жизнь княжны. Если долг телохранителя расходился с приказом, приказ превращался в пшик. И кричи потом, не кричи, топай ногой, исходи на слюну, но ведь даже выгнать не сможешь — не с тобой контракт заключался, не тебе и рвать его.

— Я помогу вам.

— Сама, — стиснула зубы Хрийз.

Положила руку на низенькие перила и начала спускаться.

Магическое зрение не подвело её: старший Рахсим был там. Дразнил прутиком мальков, те уворачивались, кружили, собирались в стайку снова. Несмотря на впечатляющую ауру, Хрийз не почувствовала угрозы. Хотя это ни о чём не говорило. Высшие маги могли прикидываться овечками до самого последнего момента, за которым взрывалась молниеносная атака.

Лилар тихонько ругнулась сквозь зубы, положила ладонь на плечо Хрийз, готовая в любой момент отбросить её себе за спину, в спасительный портал. Благодаря урокам Кота Твердича, Хрийз уже могла различать подобные заготовки переходов, маскировка их требовала значительных затрат силы, но, видно, Лилар оценивала себя совсем без короны: в драке со старшим послом ей не светило ничего хорошего.

— Доброго вам здравия, светлая княжна, — не оборачиваясь, сказал Рахсим.

— И вам, — отозвалась Хрийз.

Подумала немного, и села на прогретую солнцем каменную ступеньку. Сейчас сюда падала редкая тень от деревца, выросшего совсем рядом с лестницей. Деревце было сорным, не пойми какой породы, но кто-то из прежних хозяев Высокого замка оставил росток, и он прижился. Как-то переехал через войну и запустение, только остался тонким, корявеньким и слабым, даже двадцать лет мира не выправили его. Сейчас по серому стволику полз вверх синий вьюнок, доверчиво распахивая цветы-блюдца навстречу солнечному свету, а на макушке несколько веток распустились нежно-сиреневым цветом.

— Вы меня простите, пожалуйста, за вторжение, — продолжил между тем старший Рахсим, и Хрийз в изумлении вытаращилась на него — он сказал «простите»?! — Но я услышал от вас, что за Гранью встретили моего бывшего брата Даррегаша. Это важно. Иначе я бы не пришёл сюда, поверьте.

— Почему бывшего?

— Когда кто-то уходит в маги Опоры, семья, если у семьи остаются мозги, рвёт с ним всякую связь.

Не ново. Хрийз уже слышала, что происходит с теми, кто продолжает называть магов Опоры своей роднёй.

— В Рахсимодоле мозги остались, — кивнула девушка. — Жаль, что не полностью, иначе бы ваш племянник не повёл бы себя с такой вопиющей дерзостью.

— Мой племянник… — старший Рахсим покачал головой. — Он-то меня и тревожит. Вы расскажете о Даррегаше, ваша светлость?

— А вы без звука вернёте моего отца и всех наших пленных, — отрезала Хрийз. — Причём немедленно!

— Вам палец в рот не клади, — уважительно произнёс старший посол. — Но ваше требование невыполнимо… по крайней мере, до поединка.

— Это еще почему?

Рахсим присел на корточки, чтобы не смотреть на собеседницу сверху вниз. Видно, такое положение его не очень-то устраивало. Преимущество в росте сводится к нулю, если нет преимущества в силе и правоте духа. Дух старшего посла явно метался в лютом смущении, какая там еще уверенность в собственной правоте.

Хорошая штука, «истинный взор», решила Хрийз про себя. Один на один легко увидеть чужое смятение. Пусть даже оппонент высший маг, а ты — всего лишь девчонка, калечная к тому же.

— Неопределённость заставляет считаться с рисками. Если ваш жених победит, у нас останется пространство для торга. Если нет, то вы сами в скором времени увидите своего отца…

— Я не позволю к себе прикоснуться, — резко заявила Хрийз. — Пусть ваш племянник даже не мечтает о…

— Мечтать он — будет, этого ему, увы, не запретишь. Парадокс, ваша светлость: он в вас влюбился. Как мальчишка, право слово.

— Зря, — уронила Хрийз.

— Как знать, как знать… Но если победит Девнарш, то его вызову уже я. Всякий имеет право вызвать победителя турнира сразу же после боя, и я тоже.

— И вы готовы хладнокровно убить его? — поразилась Хрийз. — Своего племянника, родную кровь?

— Не убить, нет. Победить. Вам ведь известно, что проигравший магический поединок, теряет свободу. Ваша компаньонка не даст соврать, что это так.