Дочь княжеская. Книга 4 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна - Страница 50

— Нет, ваша светлость, — мягко сказала Весна. — Ни в коем случае не ходить, ещё не хватало. Вы напишете послание. Послание будет им передано.

— Передать я могу, — угрюмо вызвался Двахмир.

— Твой статус слишком высок, Ярой, — покачала головой Весна, — много чести. Нет, пойдёт Лилар. Во-первых, она очень сильна как боевой маг, не так просто от неё отмахнуться. Во-вторых, нашим драгоценным посланникам известно, что она связала себя обетом служения. Они считают, что принять подобный обет можно только под давлением, проиграв личный поединок, соответственно, уважать проигравшего — незачем.

Лилар яростно улыбнулась, соглашаясь с предложением.

Хрийз обдумала слова горянки, и поняла, что они ей нравятся. Высказать своё фе, передать это фе с человеком, статус которого оскорбит гадов, а главное дело, они же, кроме пустого бешенства, и ответить-то ничем не смогут. Потому что виноваты сами!

— В таких делах, ваша светлость, — продолжала аль-нданна, — стороны перекидывают друг на друга ответственность за важные решения как детский мячик. Если мира не станет по вашей вине, из-за вашей несдержанности — это одно. Они всегда могут сказать, что вот, мы — старались, но увы, с этой бешеной договориться невозможно. А когда всё вдруг закачалось по их собственной глупости — тут уже совсем другой разговор. Понимаете ли вы это, ваша светлость?

— Да, — сказала Хрийз, хищно улыбаясь. — Ещё как!

Она подошла к столу, — Лилар отодвинула ей стул, помогла устроиться, — сказала:

— Что писать?

— Очень коротко, — объяснила аль-нданна. — Без приветствий и титулования, и искренне: они почувствуют вложенный между строк магический след. Вам надо выразить свой гнев, показать непреклонность и, вместе с тем надежду на благоразумие господ послов. На то, что они проявят добрую волю и больше так поступать в доме, где их принимают как гостей, не будут. Нарушение закона гостеприимства — это серьёзно, это даже в Третерумке не приветствуется. Перелить всё это в бумагу, чтоб их проняло, — аль-нданна сжала кулак. — И вот тогда мы на них поглядим.

Лилар организовала бумагу и пишущий предмет. Хрийз вывела, сначала с претензией на каллиграфию, потом плюнула — никогда ведь не учили красивому, достойному государей, почерку! Да и случай был далеко не тот, чтобы пускать в глаза пыль. Написала, как получилось, курица лапой, — да на здоровье, главное, чтобы можно было понять.

«Недостойное поведение Девнарша Рахсима, — да-да, ещё и без титула, и наконец-то имя узнала, а то как-то сразу забыла, когда послов представляли, старшего помнила, младшего забыла и стеснялась спросить, — достойно всяческого порицания. Публичные извинения помогут смягчить оскорбление, но, если по какой-либо причине таковые извинения неприемлемы для Девнарша Рахсима, он всегда может покинуть Высокий Замок без права возврата в любое время в три дня от времени получения данного послания».

— Нормально? — спросила Хрийз, перечитав написанное.

— Можно было бы и поизящнее, — кивнул лТопи. — Но и так хорошо.

— Я, я, — встряла Мила, подсовываясь Хрийз под руку, — можно я отнесу?

— Зачем тебе? — подозрительно спросила девушка, отмечая, как невольно отшатнулась аль-нданна Весна.

Горянка боялась Милу, и не считала нужным это скрывать. Да её все тут боялись, если на то пошло, только держали себя в руках.

— Он так вкусно испугался тогда, — пояснила девочка. — Хочу ещё.

— Нет, — отрезала Хрийз.

— Ну почему-у-у? — заканючила Мила. — Дай мне, дай мне!

— Потому что. Потому что сказку тогда не услышишь на ночь.

Угроза возымела действие. Мила влезла на стол, села, обхватив коленки, застенчиво улыбнулась всем. Хорошая улыбка, трогательные ямочки по щёчкам, и — кончики клыков из-под верхней губы.

Маленькое чудовище. Бедное маленькое чудовище, которого обделили конфеткой. Но оно, по крайней мере, пока слушается…

— Вам бы поучиться себя защищать, ваша светлость, — сердито выговорил Лае. — Сами видите, безобразие. Два по практическому семинару «Теории магии».

Хрийз мгновенно почувствовала себя нерадивой ученицей на уроке. Старательно задавила поднявшееся в себе бешенство: это кому это тут двойку ставят? Ей, уничтожившей проклятую Опору третичей, Алую Цитадель?!

— Да, вы правы, господин лТопи, — сказала она сдержанно. — Мне ещё нужно многому научиться.

— Вы бы сначала поправились окончательно, — неодобрительно высказалась Сихар. — А то вся эта магия преждевременная до добра не доведёт.

— Не дают, как видите, — откликнулась Хрийз.

— А я вам говорила, что звать этих ухорезов надо было не раньше, чем через полгода!

На это возразить было нечем, но не открыто же извиняться! Признавать свою ошибку. Хрийз закусила губу. Раньше она подобной гордыни за собой не замечала, а сейчас как же стало сложно других слушать! Наверняка это было как-то связано со сменой тела. Может, душа сестры и ушла за Грань, но многое от неё осталось, и теперь оно слилось с новой душой, вросло намертво — не вдруг выдернешь.

— Да, Сихар, — кивнула Хрийз. — Вы были правы. Но время назад уже не повернёшь. Я справлюсь.

— Вам нужен хороший учитель, — сказала Сихар. -

— Да, — кивнула девушка. — Я знаю такого — это Каменев Кот Твердич. Я знаю, о его истинном статусе; не смущает. Мила, не верещи. Ты не всегда можешь быть со мною рядом.

Мила собралась возмутиться. Она не терпела других неумерших, даже собственного отца выносила с трудом.

— Ты будешь ему сказки рассказывать? — сердито спросила девочка, распрямляясь, как взведённая пружина.

Столько силы, столько безудержной мёртвой мощи… действительно, чудовище…

— Сказки, — сказала Хрийз, сверля девочку взглядом и лишь надеясь на то, что взгляд удава получается каким надо, — я рассказываю только тебе. Ну, может, буду своим детям — когда дети у меня появятся. У Кота Твердича я буду учиться. Признай, это важно. Если бы не ты, я бы погибла сегодня. Или еще что похуже со мной случилось бы. Уговор, Мила. Ты меня слушаешься.

Мила буркнула себе под нос что-то вредное, сползла со стола, подошла. И вдруг обняла Хрийз, прижалась к ней всем своим худеньким тельцем и прошептала тихо:

— Не бросай меня. Пожалуйста…

Хрийз медленно, осторожно погладила девочку по встрёпанным кудрям. Опять колтуны, репьи какие-то нацеплялись и волосы вокруг них намотались, не расчешешь, только срезать…

— Я не брошу тебя, Мила, — твёрдо сказала девушка.

Помнила, помнила прекрасно, что слово, да еще слово княжны, — магический контракт, но как ты здесь-то начнёшь хитрить и юлить?! Миле жизнью обязана, и второй жизнью тоже, и… и… и… И неправильно это, отталкивать того, кто нуждается в помощи!