Шелковые путы - Деверо Зара - Страница 9

Толпа впала в неистовство.

Между тем представление продолжалось. На сцену выбежали другие актеры в причудливых птичьих масках. Груди их торчали, сверкая сосками, покрытыми блестящей краской, перья и пачки развевались, являя зрителям половые органы гермафродитов — срамные губы и пенисы разных форм и размеров Это было невероятное зрелище, затмевающее любой современный балет. Мифические существа — ожившие герои легенд и мифов — бесновались у всех на глазах, заражая зрителей сексуальной энергией.

Их движения были проникнуты чувственностью, женственные формы их тел органично сочетались с мужской стремительностью и напористостью. Пенисы ловко проникали в углубления между ягодицами партнеров по танцу. Обхватив друг друга ногами и руками, танцоры извивались в первобытном танце, сосали друг у друга груди и прочие интимные места, ставшие общим достоянием.

Все это не могло оставить публику равнодушной. Зрители срывали одежду и предавались свальному греху. Замелькали фаллосы, смешались ноги и руки, заблестели от слюны и соков распухшие срамные губы.

Потрясенная оргией, творящейся вокруг, Тамзин задрала юбку и, сунув руку под мокрые трусики, принялась терзать свой многострадальный бутон любви. Он отвердел в ее пальцах и начал распускаться. Соски ее окаменели. В глазах у нее все замелькало, рассудок помутился.

Она почувствовала, как чей-то пенис уперся в ее ягодицы, норовя проскользнуть в задний проход, и как чей-то язычок лизнул ей ухо, и знакомый проникновенный баритон произнес:

— Привет, Тамзин!

Это был Майк!

Упираясь пенисом в ее анус, он взял ее руку и приложил к влажной промежности Ясмин. Девушка, в свою очередь, начала теребить соски Тамзин. Майк дергал ее за клитор. От удовольствия она едва не потеряла сознание и жадно хватала горячий воздух открытым ртом, мечтая лишь об одном — поскорее бы Майк засадил ей поглубже пенис.

Она позабыла о толпе, предающейся массовому совокуплению, и думала лишь о том, когда наступит желанное мгновение и в нее войдет любовный инструмент Майка. Внезапно перед ней возникло лицо Дженис, а Майк вплотную занялся Ясмин.

Но не успела Тамзин почувствовать ревность и разочарование, как очутилась сначала на лестнице, где вошедшие в раж гости совокуплялись прямо на ступеньках, а затем в спальне. Там в огромном гамаке возлежал Деннис.

Он был гол, его большое и сильное тело густо покрывала рыжая поросль. Пенис невероятных размеров стоял. Головка его разбухла и покраснела, из ее единственного глаза сочилась прозрачная слеза. Фаллос походил на ствол могучего дерева, волосатая мошонка покоилась на ляжках, переполненная спермой — ее хватило бы на осеменение всех женщин вселенной. Деннис чем-то напоминал Юпитера, взирающего с Олимпа на грешный мир. Матерый самец, он познал многих самок и знал себе цену.

— Ага! — обрадованно загремел он. — Я вижу двух прелестниц! Но, к сожалению, член у меня один. Как же нам быть?

— Не беспокойся, Деннис, — промурлыкала Дженис, поглаживая его по груди и животу. — Мы удовлетворим и себя, и тебя.

Тамзин тоже стала гладить Денниса, щекотать его соски, теребить волосы на груди и лобке. Наконец она сжала ладонью его член и начала двигать рукой вниз и вверх.

Дженис расстегнула на себе корсет, ее полные груди вывалились наружу, соски набухли и налились кровью. Она скинула юбку и осталась в переливающихся чулках и в туфлях на высоких каблуках. Деннис осклабился и потянулся рукой к ее промежности. Взгляд его впился в сливовидный клитор. Он сверкнул разбойничьими глазами и сказал, тяжело дыша:

— Какая прелесть твоя киска! Обожаю ее и, хочу нарисовать.

Член его подрагивал в кулаке Тамзин.

— Полегче, подруга! — сказала ей Дженис. — Ему еще рано кончать. Сперва нам с тобой нужно получить удовольствие.

Стоя возле гамака, она широко расставила ноги, и он просунул ей во влагалище палец. Мышцы на икрах и бедрах Дженис напряглись, ноги ее стали еще более привлекательными. Деннис поковырял пальцем в ее недрах, извлек его оттуда и понюхал.

Затем он сунул руку в промежность Тамзин и стал теребить пальцами складки ее половых губ и тормошить клитор, еще не успокоившийся после стимуляции Май-ком. Она зажмурилась и начала тереться лобком о его кисть.

Дженис подошла к ней и стала ее раздевать. Вскоре на Тамзин не осталось ничего, кроме чулок и резинок. Деннис пожирал обеих красоток плотоядным взглядом, мысленно отмечая достоинства каждой из них. Ему доставляло истинное удовольствие рассматривать их влажные щели между срамными губами, ласкать взором набухшие клиторы, чувствовать, что они обе готовы отдаться ему. Этот миг соития должен был стать пиком всей вечеринки, приготовленной с большой артистической выдумкой и оригинальным эстетическим вкусом. Именно этих двух птичек художник и собирался оставить себе на десерт. И вот они здесь, они трепещут от вожделения, источая божественные ароматы. О лучшей награде за свои труды Деннис не мог и мечтать.

Подруги переглянулись и, вытянув руки, стали ласкать друг другу груди. Их влагалища сжались от удовольствия. Подгоняемые страстью, обе забрались в гамак, крепко-накрепко привязанный к стене специальными канатами. Сетка провисла. Деннис поцеловал Дженис и спросил:

— Она впервые участвует в игре для троих? Какая же ты умница, что привела ко мне эту прелесть!

Тамзин и Дженис начали ласкать друг друга с еще большим пылом. Их конечности переплелись, соски отвердели, а клиторы разбухли. Оргазм был уже близок. Угадав желание Тамзин, Деннис поднял ее на своих сильных руках и, уложив на себя спиной, стал тискать ее груди, раздвигая коленом ноги. Она замерла в сладостном ожидании. Могучий художник приподнял ее и насадил анусом на пенис. Слезы радости, благодарности и облегчения брызнули у нее из глаз. Она почувствовала себя бабочкой, насаженной на булавку опытным коллекционером. Фаллос заходил по ее заднему проходу, словно поршень паровой машины. Художник сжал руками ее бока и принялся рывками приподнимать и опускать ее на свой чудесный жезл.

Вытаращив глаза и раскрыв рот, Тамзин замотала головой. Из груди ее вырывалось хриплое учащенное дыхание, по подбородку текла слюна, и чем-то липким и горячим вскоре перепачкались ляжки. Закинув голову, она уронила ее Деннису на плечо, сжав в кулаке его мошонку. Он теребил пальцами ее соски, время от времени потирая клитор пальцем.

Дженис устроилась так, что ее промежность очутилась на уровне рта Денниса. Он стал облизывать ее и глотать ароматный сок, одновременно посасывая клитор. Борода его стала мокрой. Тамзин, зажатая ляжками подруги, жадно втягивала носом ее запахи. Вот подруга задергалась, словно в припадке падучей, завизжала и кончила. А Тамзин продолжала испытывать небывалое удовольствие. Фаллос распирал ее задний проход. Дженис, изменив позу, принялась облизывать Деннису яички. Но вскоре Тамзин почувствовала, как язык Дженис лижет ее срамные губы, как воспламеняется от его легких прикосновений ее бутон любви. Наконец Дженис начала ритмично сосать клитор. Тамзин пронзительно завизжала, и Дженис, просунув ей во влагалище три пальца, стала двигать ими в одном ритме с фаллосом.

Шквал оргазма едва не утопил Тамзин, у нее перехватило дыхание и посыпались искры из глаз. Движения рук Дженис стали четче и увереннее, а Деннис насаживал ее задом на пенис уже без всякой жалости, раз за разом все быстрее и быстрее. Райское наслаждение распространилось по телу Тамзин, горячими волнами оно захлестывало ее и втягивало в бездонную темную воронку. Все завертелось у нее перед глазами, и она потеряла сознание.

Последнее, что слышала Тамзин, погружаясь в нирвану, был утробный хохот кончающего в нее художника.

Глава 3

— Пошевеливайся, Кев! Что ты ползешь, как старый хрен! Бери пример с меня! — крикнула девушка молодому человеку, с трудом карабкающемуся по склону холма следом за ней.

— Я вчера перебрал, меня мучит похмелье, — огрызнулся ее спутник, тяжело дыша. — Будь ко мне милосердна.