Шелковые путы - Деверо Зара - Страница 4

Майк заметил это и отдернул руку. Тамзин огорченно застонала: ведь оргазм был так близок! Во влагалище бурлила огненная лава неутоленного желания, клитор едва ли не дымился, зуд возник даже в заднем проходе. Майк злорадно рассмеялся.

— Наберись терпения, и ты будешь вознаграждена сторицей!

Он опустился на колени у нее между ногами, словно бы готовясь молиться, и начал дуть на ее разгоряченную промежность.

Тамзин охнула от приятного ощущения, но этого ей было мало. Ее неугомонный бутон любви жаждал большего внимания к себе.

— Пожалуйста, сделай что-нибудь, — простонала она. — Я изнемогаю…

Он сдернул с нее трусы, задрал ее ноги и, сжав пальцами ляжки, принялся лизать ее ароматный экзотический плод. Горячая волна блаженства прокатилась по телу Тамзин, кровь в ее жилах вскипела, стенки влагалища начали сжиматься. А Майк проникал языком все глубже и глубже в ее сокровищницу наслаждения. Наконец он переключился на разбухший бугорок любви, а в пещеру страсти просунул три пальца и принялся быстро двигать ими вперед-назад. Тамзин стремительно вознеслась на пик экстаза, нырнула в пучину сладчайшей нирваны, отключившись от реальности на время затяжного прыжка без парашюта, с трудом пришла в себя и, отдышавшись, обнаружила, что ее ноги покоятся у Майка на плечах. В следующий миг его толстенный член вошел в ее скользкое половое отверстие по самый корешок и больно ударил ее головкой по шейке матки.

Тамзин ахнула.

Энергично работая торсом в нарастающем темпе, Майк вогнал Тамзин в полное оцепенение. Она вцепилась пальцами в столешницу и машинально отмечала, как все громче шлепаются его яички о ее влажную долину между анусом и влагалищем, как капают на нее капли его пота, как он яростно скрипит зубами и как начинает ездить по столу туда-сюда ее спина. Наконец Майк содрогнулся, захрипел и рухнул на ее плечи.

Тамзин обхватила его потное горячее тело ногами и руками и, отвернувшись, попыталась привести в порядок поток своего сознания, бурливый и мутный, как весенний ручей. Перед ее завязанными галетуком глазами возникло укоризненное лицо Тима. Но она не испытывала ни раскаяния, ни стыда, — все это должно было неминуемо прийти к ней позже, но пока ей просто было хорошо. Некоторые сомнения одолевали ее относительно Майка: не поторопилась ли она, не сочтет ли он ее податливость слабостью, не воспользуется ли этим в их дальнейших отношениях? Впрочем, мысленно усмехнулась она, явственно представив, в какой позе они с ним лежат, еще не известно, кто из них главный. Время все расставит по своим местам.

Майк выпрямился и развязал ей глаза. Тамзин потерла их, поморгала и заметила:

— Такие номера опасны для макияжа. А для туши они просто губительны.

Майк улыбнулся, галантно подал ей трусики, предварительно с наслаждением понюхав их, застегнул брюки и, пригладив ладонью волосы, обрел прежний безупречный вид. Его шелковый галстук даже не помялся и выглядел как новенький.

— Рабочий день закончился, — сказал он. — Если позволишь, я отвезу тебя домой.

Телефонный звонок раздался, едва лишь она вошла в прихожую. Подняв трубку, Тамзин услышала знакомый женский голос:

— Привет, это я! Ты идешь в эту пятницу на вечеринку?

— Привет, Дженис! О какой вечеринке ты говоришь? Тамзин сняла пальто, скинула туфли и представила себе свою подружку — томную нимфу с кукольной физиономией и вечно взлохмаченными иссиня-черными волосами.

— О той, которую устраивает Деннис, естественно! А что, разве будет еще какая-нибудь тусовка?

Денниса Квентина, художника-иллюстратора, Тамзин, разумеется, знала, как и все, кто имел отношение к издательскому бизнесу. Однако на его скандальных вечеринках Тамзин побывать не пришлось.

— Кажется, он прислал мне пригласительный билет, — сказала она рассеянно, все еще пребывая во власти воспоминаний о прощальном поцелуе, которым наградил ее Майк, доставив на своем спортивном автомобиле «порше» к дверям ее дома в Кенсингтоне.

— Ты придешь с Тимом? — с плохо скрываемым раздражением спросила Дженис. Она считала нынешнего любовника своей подруги ужасно нудным и ограниченным снобом. Тамзин не могла не признать, что многоопытная светская львица, обладающая профессиональным, наметанным глазом ювелира-дизайнера, права.

— Он наверняка ожидает, что я пойду с ним, — уклончиво ответила она.

— По-моему, он слишком многого хочет, — язвительно заметила Дженис. — Ты ему не жена. С тех пор как ты с ним связалась, ты почти не появляешься на людях!

— Причина не только в нем, у меня сейчас много работы, — неумело заступилась за Тима Тамзин. — Ну да Бог с ним. Лучше расскажи, как у тебя дела на любовном фронте.

— Потрясающе, милочка! Лучше не бывает! Так вот, возвращаясь к вечеринке, я хочу сказать, что советую тебе отшить Тима. Ты заслуживаешь полноценный отдых, пора выпустить пар. Кстати, какие у тебя планы на Рождество?

— Самые обычные! Тим предлагает поехать к его родителям в Шотландию, но я не хочу тащиться в такую даль. Я слишком устала для этого.

— В Шотландии в это время просто ужасно! Лично я собираюсь отлежаться во время всеобщей суматохи, а в первую неделю января махнуть в один шикарный пансионат в Норфолке. Он называется «Шевральский двор». Слышала о таком?

— Нет. Это санаторий?

— Да, нечто в этом роде. Тебе там понравится. Поехали вместе! Не пожалеешь.

— Даже не знаю. Меня пока не тянет на утреннюю гимнастику, морковный сок и диетическое питание.

Дженис хохотнула.

— Дорогая, ты неверно меня поняла. Разумеется, тебе предоставят все вышеперечисленные прелести, если ты станешь на них настаивать, но к услугам клиентов там имеются и другие развлечения, куда более увлекательные.

— Ты меня заинтриговала, — сказала Тамзин, уловив похотливые нотки в голосе подруги. — Расскажи поподробнее!

— В другой раз! Сейчас мне пора идти. Пока! Тамзин положила трубку, довольная, что не проболталась о Майке. У него с Дженис были какие-то общие дела. Да и как она объяснила бы все случившееся, если еще не пришла в себя после того потрясающего совокупления, ставшего для нее полной неожиданностью.

Тяжело вздохнув, Тамзин прошла на кухню, достала из холодильника упаковку сока и наполнила стакан. В кухне царил образцовый порядок, как, впрочем, и во всем доме: приходящая служанка прекрасно исполняла свои обязанности и заслужила прибавку к жалованью и подарок к Рождеству.

Взяв стакан с апельсиновым соком, Тамзин прошла с ним в гостиную, обставленную с помощью Тима: он прекрасно разбирался в различных стилях интерьера и в старинной мебели и дал ей несколько полезных советов. Она подозревала, что все это он делает с дальним прицелом, задумав вскоре обосноваться у нее капитально. Ее это раздражало, она не переносила, когда ею командовали.

— Лучше не пытайся давить на меня, — однажды сказала ему она. — Как только я почувствую, что ты хочешь заточить меня в золотой клетке, я тотчас же упорхну.

Тим решил, что она шутит, и продолжал водить ее на аукционы антиквариата. Он был влиятелен, богат, считал, что весь мир лежит у его ног, включая, разумеется, и женщин, и рассчитывал на их безусловное

повиновение и обожание. Своенравность и непокорность Тамзин, отказавшейся соответствовать его требованиям, повергли Тима в шок. Окончательно же вывел его из равновесия ее отказ стать его женой.

Тамзин нажала на кнопку стереосистемы и мечтательно зажмурилась, наслаждаясь «Летней песней» Делиуса, — она навевала воспоминания о летнем поле, алых маках, васильках и жаворонках в прозрачном небе. Зима чертовски надоела Тамзин, она истосковалась по солнцу и теплу. Направляясь в спальню, она подумала, что неплохо бы весной отдохнуть за границей. Например, в Испании, на пасхальных торжествах в Севилье, с их шумными красочными шествиями и представлениями, корридами, фейерверками и зажигательными танцами. Она почти явственно почувствовала дуновение жаркого ветра, насыщенного ароматами моря и фруктов, услышала звон цыганских бубнов и гитар, крики возбужденной толпы. Настроение у нее улучшилось.