Студентка Пупсик (СИ) - Федин Андрей - Страница 60

Посол объяснила лжепринцу, что рано или поздно великая герцогиня придет к нему (простите, Шеста, но посол не сомневалась в том, что вы наведаетесь в Мужскую башню – и даже догадывалась, с какой целью), и только иглой он сможет защитить свою жизнь. А если потом он еще и скажет нужные слова (перечислит коротенький список тех, кто, якобы, заставил его уколоть Волчицу Шестую), то посол гарантирует, что вскоре он сможет вернуться в свой родной приют.

В ту же ночь посол сочинила послание для сестры. И принялась дожидаться момента, когда придет время его отправить.

Но…

Прошло больше двух недель.

Никакого результата.

Посол наведалась в Мужскую башню снова.

Оказалось, что слуга, испугавшись яда, отобрал у принца иглу. Посол заставила иглу вернуть.

И в ту же ночь в башню явилась великая герцогиня.

Лжепринц воспользовался иглой.

Известие о покушении на великую герцогиню уже утром выбралось за пределы дворца. Посол тут же отправила в королевство птицу с посланием. А ее подручные получили задание распространить по городу слухи о том, что в покушении на Волчицу Шестую виновата Мая.

Сама же посол, помня обещание маршала Иволги, спряталась в доме своей сообщницы. Оттуда она собиралась руководить работой шпионской сети. Но вчера ее там нашли представительницы одной из городских банд. По моей просьбе. И сегодня после полуночи привели ко мне. …

***

– … Вот краткое содержание того, что мне удалось узнать, – сказал я.

– Ты утверждаешь, что напавшие на твой свадебный кортеж имперцы – просто наемницы? – сказала леди Сорока. – А сама Империя к нападению отношения не имеет? Великолепно. А как же их войска на границе с Уралией? И эпидемия синюшки – тоже не их рук дело?

– Имперские войска у границы королевства есть. Если верить словам посла, то совсем скоро они захватят Пастушьи холмы и Вернское графство. Да. Если уже не захватили. Армия королевства не окажет сопротивления. Об этом имперцы договорились с маршалом Щурицей. Народ королевства сплотится вокруг маршала против общего врага. По мирному договору, который подпишет Щурица с Империей, графство королевству вернут. Императрица признает королевой Львицей Восьмой мою больную сестру Норку и вернет себе Пастушьи холмы.

– Даже так? – сказала Шеста.

– Да. А о том, как началась эпидемия синюшки, поинтересуйтесь, пожалуйста, у своей дочери, графиня. Спросите, для каких целей она покупала на рынке бочки с кровью. И как эту кровь использовала.

Леди Сорока приподняла брови, сдвинув повязку.

– У дочери?

– Именно. И объясните ей, что с помощью крови в наш мир призывают не богов – демонов. Да и вообще, проводить самостоятельно кровавые ритуалы – опасное дело. Хотя… в этом, думаю, она уже убедилась сама.

– Ты… уверен?

– Спросите у нее, графиня, – сказал я. – Вопросов о причине эпидемии синюшки после честного ответа дочери у вас не останется.

– Сорока, о чем это он? – спросила великая герцогиня.

– Не знаю. Но расскажу тебе… когда выясню.

– Что ж, интересный рассказ, – сказала Шеста уже мне. – Надеюсь, полиция сегодня же разыщет посла и предоставит мне возможность с ней побеседовать. Или новая глава департамента правопорядка тоже на зарплате у королевства?

– Нет, – сказал я. – Представители королевства с ней еще не успели наладить контакт. А вот о ее связях с представителями Империи мне ничего не известно.

– Это хорошо. Будем надеяться, что кроме нас с Сорокой хоть кто-то в герцогстве остался не подкупленным. Чего вы все замерли? Кушайте, кушайте. Хорошую историю ты нам поведал, малыш. Интересную. Правда, Сорока?

– Великолепную.

– Но в следующий раз, дорогой Нарцисс, воспользуйся для передвижения по улицам одним из наших экипажей. И возьми с собой сопровождение из гвардейцев. Ведь ты теперь член нашей семьи. Привыкай к этому. Не стоит тебе разгуливать по городу в одиночку, а тем более, ночью. Тебе понятно?

«Как точно она определила, какой именно частью ее семьи ты являешься», – сказал Ордош.

«Тогда уж мы с тобой оба эта часть», – сказал я.

– Понятно, Шеста.

– А еще лучше: бери с собой меня, – сказала Мая. – Ведь я твоя жена. И обязана тебя оберегать. Или тебе есть что от меня скрывать?

– В мужчине должна быть загадка, – сказал я. – Чтобы с нами не было скучно. Шеста, а можно мне воспользоваться вашей каретой сегодня? Раз уж вы предложили. Через пару часов – в полдень.

– Конечно, малыш. Ты снова куда-то собрался?

– Да, – сказал я. – Как раз за завтраком хотел сообщить вам об этом. Я ненадолго вас покину. На одну-две недели. Может, на три. Сегодня в полдень я отправляюсь в королевство. Надеюсь, в вашей карете, Шеста.

Мая уронила на стол ложку.

– Какая прелесть! – сказала она. – Как это? Уезжаешь?!

– Не волнуйся, Мая. Мне нужно уладить в Уралии кое-какие семейные проблемы. Постараюсь сделать это в кратчайшие сроки.

– А как же учеба в Академии? А как же… я?!

– В Академию не вернусь, – сказал я. – Сейчас у меня есть дела более важные, чем учеба. Мою маму убили. Сестру арестовали. Ты… как никто другой должна понимать, что именно я сейчас чувствую.

– Но Пупсик!..

– С тобой мы совсем скоро снова увидимся. Ты и соскучиться не успеешь.

Мая сорвала с себя салфетку, бросила ее на стол.

– Да я уже соскучилась! Ты никуда не поедешь! Мама, скажи ему!

– Действительно, Нарцисс, ты принял поспешное решение, – сказала великая герцогиня. – Вечером я проведу совещание со своим штабом. Решим, как лучше помочь твоим сестрам и герцогине Торонской. А пока, малыш, тебе лучше…

Шеста замолчала. Замерла с приоткрытым ртом.

Лампы в столовой дважды мигнули и погасли.

Около окон сгустилась темная завеса – тот самый «полог тьмы», которым неделю назад Ордош прятал от жены лежащую в моей постели великую герцогиню.

В комнате стало темно. И тихо.

Как только погас свет, я тут же сжал в руках извлеченный из пространственного кармана накопитель. Ощутил в ладони покалывание.

Этот трюк мы с колдуном обсудили заранее. Я знал, что женщины уже находятся под воздействием заклинания: не могут ни двигаться, ни разговаривать. И представлял, что случится дальше.

В воздухе у потолка засветилось призрачное пламя: поначалу – маленькая точка. Потом точка стала растекаться в стороны двумя огненными ручейками. Сперва медленно. Затем ручейки ускорились. Пока не слились, в единый контур – сердечко, знак богини любви Сионоры.

В стороне от контура вдруг засветилась огненная полоса, устремилась к сердечку, пронзила его и застряла в нем подобно стреле.

«Что за фокусы, колдун?!» – сказал я.

«Мне такой символ нравится больше каноничного. Необычный. И, без сомнения, связанный с темой любви. Я подсмотрел его в твоей памяти», – сказал Ордош.

«Надеюсь, они поймут его правильно».

«Не переживай, Сигей. Разобрались же они с листьями липы!»

Накопитель вернулся в карман.

Призрачное пламя погасло. Из окон в комнату хлынул свет. На стенах и потолке зажглись лампы.

– Что это было?

– Какая прелесть! Я не могла пошевелиться!

Женщины одновременно посмотрели на меня.

«Быстро соображают, – сказал Ордош. – Уже догадываются, что если происходят необъяснимые вещи, значит не обошлось без твоего участия».

– Кажется… знаю, что произошло, – сказал я. – Об этом тоже хотел вам рассказать.

– Не молчи, малыш. Мы тебя слушаем.

– Сегодня ночью, когда вернулся, я воззвал к Сионоре, попросил у нее помощи. Молил ее уберечь от врагов мою сестру и тетку, наказать виновных в смерти мамы. Ведь помогла же она спасти вас, Шеста!

– И? Что дальше, малыш?

– Я… был настойчив. Под утро богиня мне все же ответила.

– Какая прелесть! Вот прямо так, заговорила с тобой? Что она сказала?

Я выдержал паузу.

Сама того не замечая, Мая сильно сжимала мою руку, причиняя боль. Но я не реагировал на это. Терпел.