Студентка Пупсик (СИ) - Федин Андрей - Страница 52

Последнюю фразу Мая произнесла с полным ртом: вновь затолкала туда сыр с вареньем. Провела по моему животу влажным полотенцем. Чувствую, перед сном снова придется мыться.

– Что заставило ее изменить решение? – спросил я.

– Тут все просто, – сказала Мая. – Иволга суеверная. Очень. Верит во всякие там приметы – это всем известно. Когда-то… впрочем, это неважно. Иволга рассказала, что как только она решила поддаться на уговоры посла в прошлый раз, соблазнившись наградой, исчезла ее подруга – та, с которой она вела в клубе беседу об измене. Как сквозь землю провалилась. Она возглавляла в нашем герцогстве Департамент Правопорядка – это полиция и прочее. Ее, кстати, до сих пор не нашли. Я слышала об этом случае от мамы. Мама и Сорока теперь считают, что к этой пропаже приложило руку ваше посольство.

Мая макнула в варенье сыр.

– После первого предложения посла никаких значительных событий, на которые Иволге следовало бы реагировать, не произошло – Сорока ведь предотвратила покушение, и она с мамой никого о нем не известили. Вот Иволга и решила, что это знак, сигнал для нее о том, что она ошиблась с выбором. Исчезновение подруги и соучастницы, молчание посла… Потому, когда посол повторила свое предложение, маршал ответила отказом. Пока сомневалась, стоит ли поставить в известность мою маму, случилось второе покушение. Какая прелесть! От гаденыша никто такого не ожидал. Кто бы мог подумать, что мужчина на такое решится?

– Что теперь с ней будет?

– С Иволгой? Она просила маму об отставке. Но мама отказала.

– Почему?

– Она сказала, что пока не время. Нужно еще во всем разобраться. А Иволга имеет большой авторитет в великом герцогстве. С ней следует... соблюдать осторожность. В общем, мама решила пока не делать резких движений. Тем более что вот-вот может начаться заварушка в королевстве. Не зря же имперцы собрали на границе войска. И если твоя мама попросит нас о помощи, Иволга поведет к вам наш полк – вряд ли кто-либо в герцогстве разбирается в боевых операциях лучше нее.

– Считаешь, твоя мама права?

– Не знаю. Но никакой измены-то, по сути, не было. Твои слова, да слова самой Иволги – вот и все, что мы об этой возможной измене знаем. А маршал показала себя с лучшей стороны. Она на день оказалась во главе нашего герцогства. Вела себя вполне достойно. Доказала, что ей можно доверять – уж, во всяком случае, не меньше, чем остальным.

– Ясно, – сказал я. – Я только не понимаю: если маршал так мечтает о собственном графстве, то почему не попыталась заполучить великое герцогство?

– Наше? – спросила Мая. – Зачем оно ей? Иволга не сможет запустить Машину. А без Машины великое герцогство долго не просуществует. Только из-за Машины большие государства терпят нашу независимость. И сами выступают ее гарантами. Пока Машина работает – мы всех устраиваем. Наш городишко, сам по себе, никому не нужен. Но его тут же приберут к рукам, как только Машина остановится. При такой маленькой армии никакое оружие не позволит нам сохранить независимость. Иволге это прекрасно известно. Если бы она сегодня отняла у мамы власть – герцогиней бы она побыла совсем недолго.

– Понятно.

Я стер с груди каплю варенья. Вытер палец о полотенце.

– А что твоя мама говорила обо мне? Она верит, что я настоящий принц Нарцисс? Или сомневается?

Мая пожала плечами.

– Мама считает, что из тебя получится хороший муж, – сказала она. – Ты не капризный. Не глупый. Надеется, что, когда у нас с тобой родится дочь, она унаследует от тебя кудряшки и щечки, от меня характер, а ум – от бабушки. Тогда Восьмая, наверняка, станет великой правительницей, и подданные будут любить ее.

«Тут я с ней соглашусь, – сказал Ордош. – Дочке не нужен твой характер. С ним она Волчицей Великой точно не станет».

– Твоя мама ждет от нас внучку? – спросил я.

– Ну, Пупсик… то есть, Нарик…

– Пупсик.

– Пупсик, ты же теперь мой муж, – сказала Мая. – В договоре между нашими странами написано, что ты должен… помочь мне обзавестись наследницей. В первые пять лет брака.

– Почему в первые пять лет? – спросил я.

– На этом настояла моя мама. К тому времени, как мамы и бабушки не станет, моя дочь должна быть достаточно взрослой, чтобы я могла передать ей титул великой герцогини. Если править у нас будет внучка королевы Уралии, то кто посмеет ее тронуть? Так считает мама. Она думает, что королева обязательно полюбит нашу дочь. И твои сестры тоже.

– А что теперь? Ведь моя мама, похоже, дважды пыталась убить твою.

– Мама и Сорока думают, что произошло недоразумение. По вине вашего посла. Нас она заверила, что тот мужчина – настоящий принц. А королеве могла сказать, что мы пытаемся ее обмануть. И что настоящего принца – тебя – убили. Вот твоя мама и разозлилась. Но… ты ведь настоящий принц?

– Конечно настоящий.

– Я тебе верю. И мама… почти. Но я смогу ее убедить.

– Королеву уже известили обо мне?

– Не знаю. Нужно было сделать это через посольство. Но посол исчезла. Мама говорит, что отправила сообщение о тебе в наше посольство в королевстве.

– И что будет дальше?

– Не переживай, Пупсик. Все будет хорошо. Но… тебе придется сделать мне ребенка. Не сейчас – позже. Не пугайся. У нас еще есть время, чтобы подготовиться к этому. Первая оставила четкие инструкции: как и когда должно происходить зачатие. Мне мама об этом говорила. Мы с тобой их обязательно почитаем и обсудим.

– И чем тот процесс, что описан в инструкции Первой, отличается от того, чем мы с тобой занимаемся по ночам?

– Не знаю. Я инструкцию пока не читала. У меня не было желания выполнять ее пункты с… тем, прошлым принцем.

– А со мной, значит, будешь?

– Не бойся, Пупсик. Это произойдет не скоро. После того, как я закончу Академию. Или… ну, не раньше третьего курса! Мама говорит, что все это совсем не страшно!

– Я и не боюсь.

– Правда? Какая прелесть!

– Спешу тебя обрадовать: инструкция Первой нам не понадобится.

– Почему?

«Трезвого зачатия не получилось, – сказал я. – Залет по дурости. Как у подростков. И все из-за одной невнимательной личности. Да, колдун?»

Ордош не ответил.

«Где ты там, колдун? Почему молчишь?»

«Ушел за молоком. Где еще я могу быть? А молчу я, потому что уже извинялся. Одного раза, я считаю, вполне достаточно. Так что прекращай напоминать мне о моей оплошности».

«Об этой оплошности мы будем помнить еще долго. Мае ее предстоит рожать, а мне воспитывать».

«Так я и доверил тебе воспитание дочери. Не хватало нам в семье еще одного «идеального слуги». Ты сам сперва правильно воспитайся. Наша дочь должна вырасти правительницей, а не прислужницей».

– Пупсик! – сказала Мая. – Ты чего молчишь?

– Думаю, как бы… кое-что тебе сказать.

– Говори, не стесняйся! Ты хочешь что-то попросить в обмен на… выполнение инструкций? Тебе что-то нужно? Что?

– Не в этом дело, – сказал я.

– А в чем?

– Ты уже беременна, Мая. Уже. Без всяких инструкций. Срок чуть больше двух недель.

– Какая прелесть, – сказала Мая. – Это шутка?

Она прижала ладонь к своему животу.

– Никаких шуток, – сказал я. – Разве ты не заметила странностей в своем поведении, в своих желаниях? Свою странную реакцию на запахи, например. И вот это.

Я указал на кусок сыра в руке Маи, с которого мне на живот капало вишневое варенье.

– Как давно ты полюбила сыр с вареньем?

– Я… не знаю.

– Ты и раньше такое ела?

– Не помню. Нет. Но… Ты уверен? Откуда ты знаешь?

– Знаю.

– Откуда?

– Мая, ты сама скоро поймешь, что я прав.

– Но!..

Мая замолчала.

С удивлением посмотрела на сыр, словно лишь сейчас впервые его заметила.

– Какая прелесть, – сказала она. – Что теперь делать?

– Готовиться к появлению на свет дочери.

– Дочери?

Мая бросила сыр на тарелку.

– Я должна сказать об этом маме, – сказала она. – Посоветоваться с ней.

– Прямо сейчас? – спросил я.