Завоевание (Покорение) - Деверо Джуд - Страница 39

Зарид разглядывала женщин, их роскошные наряды, и ощущала нечто, похожее на благоговейный ужас. Вплоть до этого момента мысль о том, чтобы одеваться как женщине ее совершенно не привлекала. Собственно, такой мысли у нее даже никогда не возникало. Стычки с мужем отнимали у нее столько времени и сил, что ей даже в голову не приходило, что замужество может иметь некоторые приятные стороны. Зарид думала о том, что скоро сама наденет красивое шелковое платье и чувствовала странное волнение. С одной стороны, она горела желанием ощутить прикосновение легкой ткани к своей коже, но с другой. — панически боялась этого. Она с тоской смотрела вслед удаляющимся слугам Говарда, с которыми они прибыли сюда. Скорее всего, они отправились в конюшни или на мужскую половину дома, где будут пить пиво и рассказывать остальным о турнире. Как бы ей хотелось уйти вместе с ними! Она гораздо уютнее чувствовала бы себя в грубой, шумной, хмельной мужской компании, чем с этими важными леди.

Зарид оторвала взгляд от мужчин и посмотрела на Тирля. Она увидела, что он тоже внимательно ее разглядывает. Впервые за все время она не воспринимала его как врага. Напротив, Зарид была рада видеть хоть одно знакомое лицо. Он стал ей как будто ближе, чем раньше. Зарид робко улыбнулась ему.

Но он не улыбался и был, казалось, очень озадачен ее поведением.

— Сюда, пожалуйста, леди Зарид, — пригласила одна из женщин.

Зарид умоляюще посмотрела на Тирля. Это был немой крик о помощи. О, если бы он отпустил ее вместе с мужчинами!

Мало-помалу Тирль начал понимать, в чем причина ее затруднений и ободряюще улыбнулся.

— Я скоро присоединюсь к тебе, — пообещал он. От этих слов лицо Зарид вспыхнуло ярким румянцем. Да что он себе позволяет? Чего доброго, все подумают, в этой фразе скрыт намек на то, что любая, даже недолгая разлука с ним для нее мучительна. Вздернув носик, она гордо прошествовала за горничными. Она должна ему доказать, что вполне без него обойдется.

На самом деле все оказалось даже хуже, чем девушка ожидала. Горничные, казалось, не подвергали сомнению, что ее мужской костюм служит только для удобства путешествия и что она просто жаждет переодеться в шелка и бархат. Они начали рассыпаться в извинениях, что не приготовили должным образом комнату к ее приезду.

Зарид рассматривала просторное помещение, обшитое дубовыми панелями, удивляясь, что же еще можно сделать для того, чтобы эта комната выглядела более «готовой» к приему жильцов. В ее родовом замке нет ни одной комнаты, которая была бы хоть вполовину так же богато и со вкусом обставлена, как эта. Зарид подошла к большой кровати с четырьмя витыми столбиками и осторожно коснулась рукой роскошного балдахина.

— Миледи, вы позволите помочь вам искупаться и одеться? — почтительно спросила одна из женщин.

Зарид вовсе не собиралась показывать свою полную неискушенность в подобного рода вещах.

— Нет, благодарю. Я… я справлюсь сама. — Она видела, как женщины переглянулись и поняла, что совершила оплошность.

— Как вам будет угодно. Тогда мы удаляемся, чтобы приготовить для вас купание.

Зарид молча кивнула, и женщины покинули комнату. Через несколько минут четверо мужчин втащили большую деревянную посудину, а женщины шли следом, неся горячую воду, мыло и полотенца.

Искупаться — это действительно здорово, и Зарид была очень рада тому, что Лиана в свое время приучила ее мыться, и хоть в чем-то она не будет выглядеть перед горничными совершенно неопытной дурочкой. Она намылила все тело и волосы, потом нырнула под воду, чтобы ополоснуться. Потом нежилась в воде, пока та не остыла, затем выпрыгнула на холодный каменный пол и схватила полотенце. Ей никогда прежде не приходилось держать в руках такого мягкого и пушистого полотенца и, вдобавок, нагретого над очагом. Зарид зарылась лицом в нежную шелковистую ткань и вдохнула исходивший от нее аромат. Она очень любила дом, в котором родилась, но не могла не признать, что, сколько бы его не чистили и не мыли, в нем никогда не будет таких волшебных запахов, которые витали повсюду в этом доме, которыми благоухал каждый предмет здесь.

Зарид вытерлась и поискала глазами свою одежду, но ее нигде не было видно. Зато девушка обнаружила, что на постели лежит тончайшая льняная сорочка и длинный халат из дорогого бархата. Она надела сорочку и несмело погладила рукой ткань халата, оказавшуюся удивительно приятной на ощупь. Он был темно-синий, с вышитыми по всему полю крошечными золотыми лилиями. Потом она отдернула руку, наклонилась и, закрыв глаза, потерлась щекой о мягкую поверхность.

В эту минуту раздался деликатный стук в дверь, и на пороге появилась одна из горничных. Кажется, ее звали Маргарет.

— Миледи, — начала женщина, и только тогда Зарид вернулась к реальности и осознала, что к ней обращаются. — Миледи, лорд Тирль послал меня узнать, готовы ли вы спуститься вниз и присоединиться к нему за ужином.

Зарид уже открыла было рот, чтобы ответить, что сейчас же спустится, поскольку успела прямо-таки зверски проголодаться, но тут же вспомнила, что не одета.

— Я бы хотела, чтобы мне вернули мою одежду, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более властно.

— Если бы вы были столь добры и сказали, где находится ваш багаж, я распоряжусь, чтобы ваши наряды немедленно были доставлены вам.

Зарид нечего было ответить на это, поскольку багажа, как такового не существовало.

— Передайте ему, — сказала Зарид, не будучи уверенной в том, что ей стоит называть Тирля «мужем», — что у меня нет аппетита и я не буду ужинать с ним.

— Тогда я помогу вам приготовиться ко сну, надеть сорочку.

У Зарид никогда в жизни не было такого предмета, как ночная рубашка. Для ее семьи ночные одеяния были непозволительной роскошью. Ее братья покупали ей полный комплект одежды, и она носила его, не снимая, днем и ночью, до тех пор, пока из него не вырастала.

— Нет, — отрезала она, — я сама. — Когда горничная вышла из комнаты, из груди Зарид вырвался вздох облегчения.

Потом она с тоской оглядела постель. Похоже, ей ничего другого не оставалось, как ложиться спать на пустой желудок. Она долго стояла, одолеваемая такими невеселыми мыслями, и очнулась только несколько минут спустя, когда все те же четверо мужчин явились, чтобы унести деревянное корыто.

Еще через минуту, когда Зарид стояла у камина, протянув руку к огню, чтобы немного погреться, а другой все еще поглаживая нарядный халат, опять раздался стук в дверь. И в ту же секунду — Зарид еще даже не успела ответить — дверь распахнулась и в комнату ввалился ее собственный муж.

— Что-то ты долго копаешься, — пожурил он ее. — Или тебе настолько ненавистно мое общество, что ты предпочитаешь голодную смерть?

— Вовсе нет. — Она даже немного растерялась. — Просто я…

— А, видимо, ты предпочитаешь одинокие трапезы в своей комнате.

— Да я не просила приносить еду в комнату. — По правде говоря, девушка даже не подозревала, что такое возможно. Дома принято было есть только за общим обеденным столом.

Тирль подошел поближе и положил руки ей на плечи.

— Ужинать в комнате ты не собиралась. Морить себя голодом — кажется, тоже. Если тебе так отвратителен я, то надо устроить так, чтобы ты завтракала, обедала и ужинала в одиночестве. Я позабочусь о том, чтобы тебя никто не тревожил, но в зале играет музыка и выступают циркачи. Может, мне все таки удастся уговорить тебя спуститься и составить мне компанию?

Девушка смерила его уничтожающим взглядом.

— Мне нечего надеть, болван ты эдакий. Не могу же я сидеть с тобой за столом в таком неприличном виде. А мою одежду куда-то утащили горничные.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить ее слова. Потом он улыбнулся и направился к большому резному сундуку, стоявшему у стены.

— Взгляни-ка сюда. Я приказал поместить тебя в эту комнату, потому что это когда-то была спальня моей матери. И весь ее гардероб остался здесь.

Зарид стояла за его спиной, когда он запустил руку в недра сундука, пошарил там и извлек платье из темного красновато-коричневого бархата с опушкой из блестящего меха. Зарид очень хотелось потрогать его, но она удержалась от искушения.