Попаданец для нее (СИ) - Борей Алиса - Страница 4

Тайя вошла в просторную комнату, устланную пушистыми коврами. Справа у стены стояла большая кровать с балдахином. Сначала Тайя не заметила наставницу, все ее внимание было приковано к голому мужчине, стоящему посередине комнаты. Сказать, что она была поражена, это ничего не сказать. Девушка просто остолбенела, не зная, как поступить. Кричать. Бежать. Что!

— Не ори и успокойся. — Мелисана полулежала на постели. Шелковая туника в цвет постельного белья не позволила Тайе увидеть ее сразу. — Это раб. Мой слуга Эшфор. Чистый, умащенный, постриженный. Бояться нечего.

Мелисана поднялась, подогнув под себя ноги.

— Насколько я понимаю, ты у нас девственница.

— Что? — Тайя все еще была не в себе.

— Ты когда-нибудь спала с мужчиной?

— Нет. — Девушка замотала головой.

— А с женщиной? — Мелисана встала с кровати, персиковая туника чуть прикрывала ее бедра. Она подошла вплотную к Тайи.

— Впрочем, не важно. Это. — Она показала на голого раба. — Мужское тело. Инструмент, на котором женщина должна играть виртуозно. Чтобы владеть инструментом надо очень хорошо его знать. Настроить каждую струну, чтобы она звучала в твою пользу.

Наставница приобняла свою подопечную и подвела ее к мужчине.

— Стесняться инструмента глупо. Ты играешь на чем-нибудь?

— На кифаре. — Тайя глуповато улыбнулась.

— Ну, вот видишь. Разве ты стесняешься своей кифары?

— Нет. — Тайя чувствовала себя ужасно. От собственного стеснения, от горящих щек, от того, что с ней обращаются как с глупым ребенком. Если бы это было в лесу, то она сейчас же ощерилась бы и зарычала как волчица. Взмахнула ножом, и каждый, кто не понял предупреждения, пролил бы свою кровь. Но здесь не лес, и она не свободна.

— Расслабься. Ничего постыдного ты не делаешь. Никто тебя не осудит. — Мелисана продолжала гнуть свою линию.

— Вот так. — Она взяла руку девушки и положила мужчине на грудь. — Коснулась. Посмотрела, оценила результат. Тебе приятно, Эшфор?

— Да, госпожа. — Молодой мужчина продолжал стоять без движения, излучая лучезарную улыбку.

— Ну, теперь сама. — Мелисана не отпуская ладонь девушки, продолжала водить ею по телу мужчины. С груди на живот еще ниже.

Глаза у Тайи округлились, и она отдернула руку.

— Что это? — Девушка тыкнула пальцем в набухший мужской член.

— Фаллос. — Как ни в чем, ни бывало, пожала плечами Мелисана. — Мужской фаллос. Главный индикатор правильности твоих действий.

— Мужчина солжет. Этот, — Она показала на торчащий член. — Никогда.

Алазар поднялся на второй этаж. Охранник у двери с пленницей вытянулся и замер. Казалось, даже дом боялся нового владельца.

— Открой. — Бросил Кадеш.

Загромыхали ключи, перепуганный часовой долго не мог подобрать нужный. Алазар терпеливо ждал, и от этого долготерпения, боец трясся и обливался потом еще больше. Наконец, замок щелкнул и дверь отворилась. Кадеш прошел в комнату.

— Здравствуй, Раина.

Старая женщина сидела у маленького забранного решеткой окошка.

— Здравствуй, Кадеш Алазар. — Она даже не повернула головы.

— Вижу, ты еще дуешься на меня. — Кадеш постарался улыбнуться и изобразить участие. — Напрасно. Поверь, я сделал для тебя все что мог.

— Действительно, чего это я привередничаю. — Раина саркастически хмыкнула.

— Не перебарщивай. — Алазар дал знак, и охранник занес еще один стул.

Кадеш уселся и закинул ногу на ногу.

— Знаешь, зачем я пришел?

Раина равнодушно пожала плечами.

— Скорее всего, у тебя что-нибудь не клеится.

— Вот ты все ерничаешь, а не понимаешь простой истины. Мы ведь на одной стороне.

— Да ну. — Старая женщина усмехнулась и обвела взглядом комнату.

— Не веришь, а я объясню. Мы оба заинтересованы в том, чтобы твоя внучка жила долго и счастлива. Ведь если она погибнет, то не сможет мне помочь, а мне от неё кое-что нужно. Предприятие, скажу я тебе очень рискованное. Потребуется полная самоотдача и максимальное желание достичь цели.

— От меня-то ты чего хочешь? — Устало спросила Раина. — Сижу здесь взаперти, тебе не мешаю.

— В этом то и дело, а я хочу, чтобы помогала.

— Нет, тут я тебе не помощница.

— Повторю еще раз. Видишь, какой я терпеливый. — Алазар настроился на длинный разговор, и уступать не торопился. — Если ты хочешь увидеть свою девочку живой, то должна мне помочь. Встанешь на мою сторону, тогда и внучка твоя по-другому на все смотреть будет. Ей много чего плохого предстоит сделать. Много ужасных вещей. Без твоего благословения боюсь, сломается, молодая еще слишком. А я обещаю. Если сделает что надо и вернется живой, отпущу. Обеих, и больше вы никогда обо мне не услышите.

— Обещаниям твоим грош цена.

— Хочешь, поклянусь, если обещаниям не веришь. — Алазар приложил ладонь к груди.

— Что клятвы, что обещания — один хрен. — Раина недоверчиво покачала головой. — Я бы тебе больше поверила, если бы знала, во что ты внучку мою хочешь втянуть и зачем.

Алазар сморщился как от зубной боли.

— Чего тебе бояться, Кадеш Алазар, я же здесь твоя пленница. — Раина обвела рукой комнату. — Сижу взаперти. Ни с кем не общаюсь. Никому ничего рассказать не могу.

Кадеш вскочил и уставился в старуху своими желтыми кошачьими глазами.

— Если я скажу тебе хоть слово, у тебя уже не будет выбора. Ты это понимаешь?

— Понимаю. Отчего не понять.

— Тогда уговор такой. Я рассказываю тебе и с этого момента ты и твоя внучка на моей стороне. От духа до плоти. Выполнит Тайя поручение, вы свободны. Я вас отпускаю. Не выполнит. Ты меня знаешь, не обессудь. Согласна?

— Согласна. — Раина кивнула.

Алазар сел снова на стул.

— Постараюсь не затягивать. Кто я такой, ты знаешь. На земле, для людей я почти бог. Богат, непобедим и неподсуден. А там. — Он поднял указательный палец вверх. — Для бессмертных, я всего лишь жалкий бастард. Они никогда не примут меня в свои ряды, и не подарят мне бессмертие.

Алазар встал и нервно заходил по комнате. Было видно, что эта идея выжигает его изнутри, ему просто необходимо кому-то рассказать и поделиться сомнениями.

— Я долго думал об этом. Видишь ли, здесь на земле я не один такой. Не только мой великий папаша любит пошалить на земле. Есть и еще деятели. Но мы, смертные детки богов, не знаем друг друга. Это не приветствуется нашими бессмертными родителями. Однако информация имеет свойства протекать в любые щели и до меня дошел слух, что наш героический император Исидор. Представляешь, сын Горона, бога искусств и театра. Бред. Горон обрюхатил императрицу Лиру, и никто ничего не заметил. Когда там наверху разобрались, что-либо менять было уже поздно. Получается Исидор не законный наследник, а неизвестно кто. Узурпатор трона со всеми вытекающими. Можно было бы славно пошалить на эту тему, но мне уже не интересно. Есть вещи куда более занятные.

Алазар перестал мерить комнату шагами и, остановившись у Раины за спиной, понизил голос до шепота.

— Чем полезным бог паяцев мог наградить своего бастарда. Да ничем. Ни одно боевое искусство ему не подвластно. Говорят, он мастер интриги. Смешно. Если интрига не заканчивается железом и кровью это не интрига, а фарс. В общем, Исидора с его паскудным характером давно бы уже зарезали или отравили, но…

Рот Алазара растянулся в подобие улыбки.

Папаша подсуетился. Тайно конечно, за такое и бессмертного бы не пожаловали. Подарил Горон своему бастарду амулет, и амулет этот очень непростой. Как тебе объяснить. Я его сам никогда не видел, но знаю точно, вещица эта может забрать жизнь у одного и отдать другому. Исидора она бессмертным не сделала, но вот жизнь ему вернула и не раз. Говорят, его уже раза три убивали, а он оживал. Последний раз его отравили. Свидетели видели, он весь желудок выблевал и валялся синим и дохлым, а потом раз. Выходит врач и говорит, откачали. Жив император. Чудеса.

Теперь Алазар уже смотрел прямо в глаза женщине.