Уроки ирокезского (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза" - Страница 138

Отчет Водянинова подоспел как раз к Рождеству. Очень интересный отчет.

На заводе работало чуть меньше двенадцати тысяч человек. Это только "кадровый состав", ежедневно там трудилось еще около пяти тысяч поденщиков. А по моим расчетам, основанных как на данных Сергея Игнатьевича, так и нынешнем опыте (и моем, и зарубежном) даже семи тысяч человек там хватит с избытком. Ну это если правильно работу организовать, конечно.

Правда, семь тысяч потребуется если делать ровно столько, сколько завод выпускает сейчас – но ведь хотя завод и "самый большой в стране", делает он всякого разного куда как меньше, чем Державе потребно. И, опять же, делает он это слишком дорого. И не только потому, что воруют…

Хотя да, воровали везде. Сергей Игнатьевич ревизию проделал исключительно дотошно, затем доложил мне о ее результатах, и мне особенно запомнилась одна часть его доклада:

– Вот, по вагонной мастерской: на один нормальный вагон идет до шести сотен вагонных болтов. Каждый болт по сметам поступает из механических мастерских, по цене в шесть с четвертью копеек, или в восемь с половиной копеек с шайбой и гайкой. По бумагам же болты с гайками закупаются по той же цене с заводов Шнейдера, под предлогом перегруженности механических мастерских, однако при работах используются болты германского производства, кои Шнейдером закупаются для нужд Путиловского завода по цене в четыреста восемьдесят шесть рублей за метрическую тонну, что показывает цену болта с шайбой и гайкой менее чем в копейку. Таким образом, сумма покраж для одного вагона составляет сорок пять рублей и семнадцать копеек. То есть лишь на вагонных болтах последние три года казна переплатила свыше четырехсот восьмидесяти тысяч.

– А кроме болтов еще что-то есть?

– Всего по вагонному лишь производству украдено за три года наверное шесть с половиной миллионов и, пока без твердых доказательств, еще чуть менее полутора миллионов.

– А последнее – это как?

– Для примера если, лес для постройки закупался по цене, заметно превышающей предложения прочих поставщиков. Причем у компании, лесных дач не имеющей. Нынче офицеры департамента ее как раз и проверяют, но есть подозрение, что там была простая перепродажа леса от промышленника, предложившего цену как раз наименьшую. Опять же, имеются свидетельства, что через свою пристань завод ввозил германское железо беспошлинно, и бандажную сталь, показанную как собственной выделки. Да вы не волнуйтесь, месяца не пройдет как все доказательства изыщем.

– Я-то не волнуюсь, но как с покражами этими бороться, пока не представляю.

– Весьма просто. Вот смотрите, общий итог выходит весьма интересным: всего за три года правление завода украло – по предварительным расчетам, конечно – сорок пять миллионов рублей.

– И кому до этого есть дело?

– Покраденное можно было бы и в прибыли Общества записать…

– И?

– Считая участие Императора в акционерном капитале, он лишь по дивидендам недополучил за каждый год из трех последних лет почти по миллиону рублей…

К Рождеству Император почтил своим визитом Петербург. Ну, в принципе я ему что-то такое пообещал – насчет "Рождества в обновленном Зимнем", однако удалось Николая уговорить сначала самому посмотреть что в столице творится, и он приехал двадцатого. Один – имея ввиду все же праздник провести в кругу семьи вне зависимости от результатов "инспекции". Которая, по сути, свелась к быстрому осмотру "великой стройки" и недолгому, но весьма эмоциональному разговору со мной:

– Вы же говорили, что к Рождеству все будет закончено!

– Говорил. Точнее, говорил, что постараюсь закончить, однако я еще, оказывается, не совсем привык к особенностям российского климата. Точнее, не учел того, что намывать грунт зимой в Петербурге совершенно невозможно. Чикаго-то подобных морозов не знает, да и Императорский дворец все же не какой-нибудь доходный дом.

– Вы не ожидали, что зимой в России случаются морозы? – вопрос Николая был буквально пропитан сарказмом.

– Опорная плита под дворцом уже отлита, грунт намывать можно будет уже, думаю, с середины апреля… в мае работу с дворцом закончим. Тогда же и Дворцовую площадь, Сенат и все остальное завершим… а в июне, думаю, и коммуникации все новые проведем. Я говорю о водопроводе, канализации, водяном отоплении, опять же электрическое освещение по-человечески сделаем. А не привык я к особенностям климата торгового: потребную для работ арматуру, заказанную на Путиловском с поставкой в две недели я ждал почти два месяца. А трубы, которые должны были поступить еще в сентябре, хорошо если к весне будут поставлены.

– И что вы собираетесь предпринять?

– Я – ничего. В смысле, с Путиловским заводом ничего: все потребное для завершения стройки я уже заказал на собственных заводах. А вот Сенатская комиссия, по представлению Департамента по борьбе с хищениями государственной собственности уже аннулировала все казенные заказы заводу и намерено передать дело в суд: согласно результатам проверки за три года только с казенных контрактов украдено столько же, сколько сам завод и стоит. Иными словами, только из положенных вам лично дивидендов украдено было три миллиона. И это, мне кажется, далеко не окончательная сумма. Кстати, Вячеслав Константинович написал представление о присвоении звания полковника начальнику сего Департамента, и я полностью его в этом поддерживаю. Полковнику куда как проще проверять иные товарищества, в том числе где и ваше участие имеется – а по прикидкам там украдено как бы не в разы больше.

– Этот начальник департамента далеко? Я думаю завтра обратно в… в ваш город выехать.

Сергею Игнатьевичу звание подполковника присвоил фон Плеве, снова призвав того на службу – своей властью присвоил, уточнив стоящие перед департаментом задачи. Но далее продвинуть его по карьерной лестнице права не имел. В России разница между подполковником и полковником даже больше, чем разница между полковником и генерал-полковником – просто потому что звание полковника присваивает лично Император и исключительно при личной аудиенции, то есть любой полковник в стране был "лично знаком с Императором". Обычно, конечно, аудиенция назначается сразу для группы товарищей, но для Водянинова Николай сделал исключение. И не потому, что Сергей Игнатьевич был человеком уникальным, а потому, что он раскрыл систему хищения (причем весьма в изрядных объемах) фактически из царского личного кармана. И когда Николай узнал, что из этого кармана ушлые людишки тащили почти по миллиону в год – и на эти же деньги организовывали смещение Николая с трона… Ну а на то, что они же тащили из казны многие десятки миллионов, так это мелочи, царского внимание не достойные.

Все же Водянинов был исключительно профессиональным ревизором: он прекрасно знал не только, как вскрывать хищения, но и как и кому отчеты "правильно" подать. И – почему. Просто потому, что если лично царь решает кого-то наказать, то это одно – а если это хочет сделать какой-то там канцлер…

Ну и, вдобавок ко всему, если решает "лично Император", то все делается быстро. Императорский указ о том, что все предприятия, исполняющие казенные заказы, лишаются всех государственных гарантий до завершения "полной инспекции их денежных дел Департаментом…" был опубликован на следующий день – и даже Водянинов не смог сказать, сколько таковых предприятий вылетит в трубу. А вот сколько при этом денег сэкономит Держава – Коковцев подсчитал уже через пару дней.

Да, в случае, если что-то касалось императора лично (точнее, его личного кармана), он решения мог принимать очень быстро. Быстро, но бестолково – однако я уже к таким поворотам событий в России успел привыкнуть и даже успел заранее прикинуть, как и из получившегося бардака извлечь определенную пользу. Не для себя, конечно, я же "для Державы" стараюсь. Однако одно дело прикинуть, и совсем другое – сделать. Однако вариант "не делать ничего" я отметал: уже три раза видел, чем это оборачивается. И увидеть такое же в четвертый раз не желал…