Книга тайн (СИ) - Гольшанская Светлана - Страница 76

***

У двери в их комнату Николас снова услышал, как Юки с кем-то разговаривает. Он отодвинул перегородку.

Жрица стояла перед зеркалом. Знак пропал. Снова будет лгать, что ничего не было, а он – соглашаться, потому что уличать её слишком неприятно.

– Наконец-то! Я оставила тебе чай и рисовые шарики с ужина. С бобами и творогом, как ты любишь.

Юки поцеловала его в щёку, но он не успокоился. У её локтя расплывался синяк, ногти впивались в ладони, на пол падали алые капли. Нужно прекращать это безумие!

– Я разговаривал с твоим отцом.

Жрица испуганно отстранилась.

– Он сказал, что ты пыталась меня приворожить. Это правда?

– Я не… прости, я… – она путалась в словах. По щекам текли слёзы. – Ты говоришь, что любишь, но я не вижу себя в твоей судьбе. Ты взял от этого храма всё, что мог. Ты с тоской смотришь на горизонт, подолгу не отвечаешь, когда тебя зовут. Ни сегодня-завтра ты уйдёшь. А я… я не смогу жить без тебя! Я слишком сильно…

– Что за бред? Мой дом здесь, в этом храме, рядом с тобой. Я не собираюсь никуда уходить, – пытался увещевать её Николас. – Чтобы ты знала, никакие привороты на меня не действуют. Я с тобой только по своей воле и ни по чьей больше!

– Тогда давай поженимся!

– Как я могу взять тебя в жёны, если ты во мне сомневаешься?! – вспылил он. – Твой отец даст согласие на наш брак, только если ты выбросишь зеркало твоей матери.

– Нет! – Юки прижала ладони к губам и повторила лихорадочно, как в самом начале их знакомства: – Проси о чём угодно, только не об этом!

– Если этого не сделаешь ты, его разобью я!

– Нет, пожалуйста! Я… я жду ребёнка!

Дыхание прервалась, земля ушла из-под ног. Николас по привычке обернулся к зеркалу. Ярко-синие глаза в прорезях маски внимательно следили за ним.

«Ты не любишь её. Ты должен оставаться последним из рода. Хватай меч и беги, пока тебя не приворожили окончательно!»

«Нет! Нет, это омерзительно! Как же омерзителен ты, ехидный божок, сводящий нас с ума с другой стороны зазеркалья!»

Охотник сощурился. Гнев обрушился на зеркало голубыми потоками ветроплава.

– Нет! – закричала Юки, закрывая лицо руками.

С оглушительным звоном осколки бронзы разлетелись в стороны, едва не задев обоих.

– Морти! Настоятель зовёт! – донёсся снаружи встревоженный голос Йоси. – В деревне нашествие!

Юки не отрывала взгляд от осколков, как зачарованная.

– Дождись меня! Я всё решу! – Николас прижал её к себе и поцеловал в лоб на прощание.

– Люблю тебя. Люблю, – шептала она бескровными губами, глядя как его тень истирается с матерчатой перегородки.

***

Разорённая деревушка находилась в нескольких десятках миль от подножия Кадзеямы, южнее по побережью. Добираться пришлось бегом. Запах тёплой крови напитал воздух и чувствовался издалека, смешиваясь с гарью от пожарища. Плескалось, подобно морю, рыжее зарево, оглашая долину плотоядной трескотнёй. Над ним парил огромный антрацитовый клубок. Он напоминал осколки Мрака, только был раз в сто больше и заслонял собой небо.

– Как люди? – встревожился Николас.

– Укрылись в горах, кто успел. Живых здесь не осталось, – ответил Кадзума.

Охотник и сам ощущал только смрадную, переливающуюся холодным блеском ауру демона.

– Это мононоке? – поразился Йоси.

– Хуже, – ответил настоятель. – Аякаси, перерождённый дух. Мононоке ничто по сравнению с этой дрянью. Его гнев хотя бы обратим, если обуздать, укротить или задобрить духа. Но когда горечь, боль и злоба проедают его тленом до самого сердца, то дух предаёт свою суть – служение мирозданию – ради корыстных целей. Тогда он превращается в аякаси. Ненависть опутывает его клубком чёрных нитей, пока дух не вырастает до чудовищных размеров и губит всё живое вокруг. Нужно уничтожить его немедля, иначе он нападёт на другие селения.

– Такой огромный! Наших сил не хватит! – забеспокоился Йоси.

– Подмоги ждать неоткуда, – осадил его Кадзума. – Нужно остановить его, пока он не перекинулся на соседние деревни. Когда мы вступим в бой, аякаси начнёт швыряться нитями. Отвлеките его, а я взорву изнутри. Понятно?

Ученики кивнули и выхватили мечи.

Клубок сверкал нитями, как грозовая туча – молниями. Гремел и шипел. От него волнами исходила ярость и пригибала к земле. Даже воздух раскалился до духоты.

– Примем бой на открытой местности, чтобы аякаси не обрушил ничего нам на головы. В скорости – наше преимущество, – отдавал последние указания Кадзума.

Клубок лениво полетел к ним. От него отматывались нити и тянулись в сторону Сумеречников.

Николас с Йоси бросились в разные стороны от Кадзумы, уводя нити за собой. Как только те приблизились на расстояние удара, ученики обрубили их и отскочили. Чернота зазмеилась по земле и с визгом растворилась в ней.

– Он ещё не окреп. У нас есть шанс! – ободрил послушников настоятель.

Клубок загудел, раскручиваясь вихрем. От него отделились ещё четыре нити. Сумеречники отбили их так же легко, но на месте каждой уничтоженной вырастали по две новые.

Обернувшись енотом, Йоси на пике скорости носился между ними, запутывая в узлы. Хотел обездвижить, но вместо этого они сплетались в мощные канаты и хлестали ещё яростней. Николас кружился, ускользая от одних и отрубая другие.

По канатам прошла рябь – Кадзума создал внутри клубка ветрощит и резко его расширил. Несколько десятков нитей оторвались и разлетелись в стороны. Но это не помогло.

От стрёкота и шипения голова гудела настолько, что с трудом удавалось не падать. Демон продолжал выпускать новые нити. Они пеленали Сумеречников в кокон. Ни присыпание песком, ни удары ветроплавом не останавливали его.

Пропадут последние просветы, и воины окажутся в кромешной тьме. Тогда уж точно ничего не получится.

Накатила вторая волна ветроплава, аж в ушах зазвенело. От клубка оторвалось с полсотни канатов.

В чёрном месиве мелькнул силуэт настоятеля с воздетыми руками. Канаты лупили по мерцавшей голубым светом преграде. С каждым ударом вспышки замедлялись, а цвет становился всё более блёклым. Аура набухала синевой, исторгая весь внутренний резерв. Оболочка трещала, вот-вот прорвётся – и конец.

– Вместе на счёт три! – крикнул Николас.

Настоятель слишком сосредоточился на атаках аякаси, чтобы отвечать.

– Три!

Отталкиваясь ветроплавом, как во время танца по крышам, Николас взлетел в воздух. Он раскрутился вихрем, вонзаясь в чёрный клубок. Вкусив его силы, аякаси забыл об остальных – все канаты и нити сплетались вокруг Охотника.

В гуле различались голоса:

«Будь с нами! Будь одним из нас! Или будешь уничтожен!»

Так похоже на Мрак, на его Предвестников.

«Ненавижу!»

Николас выжимал резерв досуха, не позволяя пропасть ни частичке. Отступать нельзя: атаками Кадзумы аякаси ослаблен до предела. Другого шанса победить не будет. Как же сейчас не хватало сил, которые настоятель запечатал.

«Безликий, помоги!»

Но бог молчал.

Что ж…

Чёрная туча была повсюду. На ней белыми молниями вырисовалось лицо. Лицо из кошмаров: высокий лоб, широкие скулы, глубоко посаженные глаза, прямой нос, жёсткие губы, волевой подбородок. Белый Палача, мстящий непонятно за какие прегрешения.

Микаш Веломри ухмылялся злорадно, будто говорил, вот я и прищучил тебя, проклятый колдун. Настиг, несмотря на то, что ты трусливо прятался, подставляя других. Ты слабак и не сделаешь ничего, как тогда, когда я расправился с твоим семейством. Ох, как вкусно хрустела шея твоего отца, когда я её переламывал!

Николас стиснул зубы и вскинул клинок.

«Пускай я умру сегодня, но ты заплатишь за всё!»

Открылось второе дыхание. Новая волна силы согрела жилы, обернула в непробиваемую преграду. Николас кружился всё яростней, вспарывая черноту мечом и шипами из своего щита. Клубок бесился и визжал, желая добраться до врага, но ничего не выходило.

Конец близок. Охотник замер и распростёр руки. Нужно повторить то, что делал Кадзума.