Три жениха для попаданки (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 9

Вдох-выдох. Спокойно. Как-то же тут справляются с насекомыми… Дегтярное мыло, например. Уксус. Керосина наверняка нет, но что-нибудь найдётся. Просто забыть о том, что сегодня я лягу спать на подушку, где до меня спала мадама с вошками…

Господи, как я хочу домой!

Если я попала сюда, то должен быть способ совершить обратное путешествие! Но как его найти?

Доев салат, я принялась машинально пощипывать чёрствую чёрную «тарелку» грубого помола. Придётся подождать и присмотреться. Сдаётся мне, что искры магии могут всё, но вряд ли всё хотят делать. Может быть, есть способ к ним подлизаться? Ведь ответили же они мне в часовне!

Точно!

Мне надо найти часовню здесь, во дворце. И сходить помолиться искоркам, чтобы выбить из них ответ на мой вопрос.

— А где часовня? — подтолкнула я локтем Арику, которая уже начала посапывать сидя.

— Чего? — подпрыгнула она, потом помотала головой: — Часовни нет. Есть церковь.

— Сойдёт. Где она? Как туда пройти?

— В воскресенье все и пойдём, до работы, — зевнула Арика. — А сейчас спать пошли.

— Мне бы сейчас…

— Священник спит. Да и зачем тебе? В воскресенье получишь отпущение грехов, а пока можно и так помолиться. Пошли-пошли.

Я подчинилась, встала из-за стола. Женщины уже потянулись из столовой в коридор. Мы тоже было втянулись в их цепочку, но меня поймала Мелла:

— Новенькая! Тебе пока места в дортуаре не приготовили. Ты будешь спать в кухне, я там тюфяк бросила у очага.

— Почему?

— Потому что кровать ещё не сделали, — ворчливо ответила Мелла. — Давай, не спорь. Пора уже научиться послушанию…

Она подтолкнула меня к кухне, а Арика помахала рукой исподтишка и шепнула:

— Доброй и сладкой ночи. Встретимся утром.

Ага, сладкой, как мои мечты о доме!

На кухне было душно и темно. Мелла поставила зажжённую свечу на стол и кивнула на очаг:

— Вон тюфяк, накройся этим, — и она бросила мне дурно пахнущую дерюгу.

— Спасибо, добрая госпожа, — с иронией ответила я ей и вздохнула морщась.

— Скажи мне, деточка, тебя для чего растили? — со взаимной ехидцей фыркнула Мелла. — Уж не для утех ли с богатыми и знатными господами? Тебе подавай батистовые простыни и кружевной полог на балдахине?

— Я не неженка, Мелла…

— Госпожа Мелла!

— Простите. Я не неженка, госпожа Мелла, но это, — указала на дерюгу, — воняет псиной и мертвыми крысами.

— Любая другая взяла бы и поблагодарила, кланяясь в пояс!

— Я не любая другая. Если я заболею, кто будет меня лечить? Сколько это будет стоить денег короне?

— Хиленькая ты, Гзеня! Никто не болеет от запаха, а ты вдруг заболеешь?

— Не от запаха, а от микробов!

— Это ещё что?!

— Неважно… — я сдулась от бесполезного спора. — Просто… Можно другое одеялко?

Мелла пристально смотрела на меня, покачивая головой, а потом вышла. Дура старая… Я села на тюфяк, поелозила на нём, пытаясь устроиться поудобнее, но он был набит колючей соломой. Вот подстава! Как спать-то на нём?

Дверь снова скрипнула, раскрываясь, и мне в лицо полетело что-то шершавое, но пахнущее травами. Подняв голову, я успела заметить край юбки Меллы, а потом дверь закрылась со щелчком. А я улыбнулась. Первая победа, самая сладкая!

Не раздеваясь, я улеглась на тюфяк и накрылась этой недоскатертью-полуполотенцем и закрыла глаза. Боже, дай мне сладкого сна до самого утра!

Ага, два раза!

Не знаю, сколько было времени, когда я проснулась от нестерпимого зуда в районе груди. Тавро чесалось. Неужели не исчезло? Я села на тюфяке и расстегнула пуговицы платья. Метка избранных таинственно светилась в лунном луче, проникавшем в кухню из окошка. Чёртово клеймо! Теперь всё время будет чесаться?

А потом я услышала звук, который разорвал мне сердце. Как будто младенец плакал…

Глава 5. И бог создал сковородку!

Поднявшись с тюфяка, я осторожно направилась к двери. Открыла её потихонечку, чтобы не скрипеть несмазанными петлями, и выглянула в коридорчик. Нет, это никакой не младенец. Очень похоже на котёнка! Потерялся где-то, маленький, плачет, мамку ищет…

Котят я всегда любила больше, чем детей. Поэтому безо всяких размышлений двинулась на писк беззащитного существа, которое где-то в ночи, одно, напуганное и голодное.

Из коридорчика я попала в другую кухню. Она оказалась больше и чище, чем людская, где я проработала день. Ещё один очаг, но чуть поменьше и гораздо красивее. Столы выскоблены добела. Вместо чугунных горшков — медные кастрюльки. Это наверняка кухня для придворных. Интересно, что же в королевской кухне? Фарфор и серебро с золотом?

А, пофиг! Котёнок всё ближе. Где ты спрятался, маленький?

— Кис-кис, — позвала я шёпотом. Эхо отразилось от стен, и я поёжилась. Никого нигде нет, пусто, холодно…

Из придворной кухни выходило две двери. Внимательно прислушиваясь, я прошлась от одной к другой. А котёнок, как назло, замолчал. И что теперь? Куда? Налево или направо? И вот где теперь искры, когда мне нужна подсказка? Не для себя же стараюсь, для беззащитного существа!

— Кс-кс-кс, кисонька, где ты? — снова позвала я, напряжённо прислушиваясь. И уловила шорохи за правой дверью. Радостно сунулась в неё, осторожно заглянула в помещение. Это не кухня, а что-то наподобие — нет большой печи, только маленький очаг посредине комнаты с чем-то похожим на вытяжку сверху. А вокруг составленные вместе столы, на которых странные приборы, весы, чашки, чашечки, блюдца и ложечки. А ещё турки! Турки, боже господи! Какое счастье, это же кофейная!

Сейчас бы чашечку кофе…

— Что ты здесь забыла, девка?!

Я аж подпрыгнула от неожиданности и схватилась за сердце. Тёмная тень выступила из-за угла, а тоненький писк взрезал воздух между нами. Парень не старше меня по виду, одетый в камзол и панталоны до колена на чулках, держал маленького серого котёнка за шкирку. А тот трепыхался в воздухе, растопыривая лапы, и мяукал, жалобно разевая крохотную пасть. Выглядело всё не слишком нежно.

— Отпусти котёнка, урод! — потребовала я с налёта.

Парень поднял брови и усмехнулся:

— Ты… требуешь? Ты, чернь? Сейчас я позову охрану, и ты попадёшь в казематы, дура!

— Котёнка отпусти! — я решила не поддаваться на провокацию и гнуть свою линию. Тоже мне, принц нашёлся! Охрану он позовёт, говнюк! Побоялся девушки! Тьфу…

— Я хотел окунуть его в горячий шоколад, — фыркнул парень, приближаясь. — Но теперь, думаю, я окуну в шоколад тебя!

Отбросив маленькое серое тельце на пол, он шагнул ко мне. Я отступила. Он сделал ещё шаг. Я упёрлась задом в стол. В спину мне ткнулось что-то твёрдое. А взгляд парня — острый, издевающийся, высокомерный — как кинжалом, проткнул мои глаза. Руки потянулись к моей шее. Мамочки… Он меня сейчас удавит! Я и забыла, в какой мир попала! Женский пол тут ниже какашки!

— Или что-нибудь другое сделаю, — рот парня растянулся в противной улыбке от уха до уха, а рука схватила меня за плечо. Но меня трогать без моего согласия опасно — особенно, когда нет свидетелей, а помещение полно всякой кухонной утвари. Боже, спасибо за то, что создал во всех мирах кухонную утварь!

Ручка сковороды — плоской и широкой — удобно легла в мою ладонь, и я с силой ударила парня по голове.

Раздался глухой звон, будто кто-то пнул китайский гонг тяжёлым берцем.

Парень с секунду смотрел на меня изумлённо, а потом закрыл глаза и медленно, картинно рухнул на пол.

Я перевела взгляд с него на сковородку и кивнула удовлетворительно:

— Хорошая вещь.

Крохотные коготки вцепились в мою юбку, и котёнок неловко, но быстро вскарабкался прямо мне в руки. Он был такой маленький, такой напряжённый — просто комок жил и нервов! Между нами словно проскочила искра, но на этот раз не магическая, а самая настоящая, какая бывает между человеком и животным. Имя ей — безусловная любовь с первого взгляда…

— Киса, — шепнула я, проводя ладонью по голове котёнка, по шее, тощенькому тельцу. Коты лечат. И этот меня сразу исцелил от гнева и обиды. Этот мир имеет право на жизнь, если в нём водятся такие зверюшки!