Митральезы Белого генерала (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 47

— Понял. Сей секунд!

Исполнительный Федька тут же подхватил мишень и бегом понесся выполнять поручение.

— Собьется, — хмыкнул оружейник.

— Посмотрим, — пожал плечами потенциальный клиент, рассматривая окружающие красоты сквозь оптику.

Надо сказать, что пейзаж ему понравился, а вот прицельное устройство не очень. Однако выбирать было не из чего. Наконец, Шматов достиг намеченного расстояния, затем немного осмотрелся и, обнаружив небольшое деревце, повесил мишень на него. После этого он, и, не подумав уйти с линии огня, бросился бежать назад, вызвав усмешку у своих спутников.

— Готово, — выдохнул запыхавшийся Фёдор, вернувшись к ним. — Можно палить!

— Спасибо тебе, добрый человек, — пробурчал сквозь зубы Будищев и, тщательно прицелившись, спустил курок.

Сухо щелкнул выстрел, заставив в очередной раз вздрогнуть и без того испуганного извозчика. Однако нанявшие его странные господа, кажется, не собирались его грабить или убивать и постепенно он успокоился. В самом деле, среди московских бар случались и не такие оригиналы. Захотелось пострелять? Да и ради Бога! Главное, чтобы не в него…

После нескольких выстрелов мишень неожиданно упала. Донельзя удивившись этому обстоятельству, Дмитрий вопросительно посмотрел на Федю, но тот только широко развел руками, дескать, знать не знаю, ведать не ведаю, и вообще, сам в шоке!

— Ладно, — пожал плечами стрелок, — пойду, посмотрю…

Причина столь несознательного поведения закрепленного на деревце листа картона выяснилась быстро. Тяжелые свинцовые пули, похоже, и впрямь обладали изрядной силой и попросту перебили тонкий ствол.

— Гляди-ка, — восторженно воскликнул Шматов. — Что топором стесало!

— Точно, — бесстрастно отозвался приятель. — Надо найти что-нибудь покрепче.

— Эх, кабы у тебя в Болгарии такая была, — продолжал восхищаться Фёдор. — Всех турок пострелял бы!

— Обязательно, — кивнул Дмитрий, прилаживая мишень на новое место, после чего обвел места попаданий карандашом.

— Это чтобы не перепутать? — сообразил парень.

— Да. Пошли назад, а то уедут без нас, чего доброго.

— Как же уедут? — удивился Фёдор. — За винтовку ещё же не плачено!

Для следующей серии выстрелов Будищев отошел ещё на сто шагов назад, затем ещё, но пули продолжали ложиться так же кучно. Наконец, взятые с собой патроны закончились, и нужно было принимать решение.

— Что скажете? — хитро улыбаясь, поинтересовался продавец.

— Беру! — коротко отозвался покупатель, любовно проведя по ложу своего нового приобретения ладонью.

— Вот и славно, вот и хорошо! Сколько патронов пожелаете приобрести?

— А сколько есть в вашем магазине?

— Пару сотен найдется.

— Цена вопроса?

— Пятьдесят копеек за каждый.

— Сколько? — задохнулся Фёдор от несуразности запрошенной суммы. — Да для берданки вчетверо дешевле обойдутся!

— Впятеро, — не стал спорить оружейник. — Только они для этой винтовки не подойдут.

— Кстати, о патронах, — вспомнил Дмитрий. — У меня есть некоторое количество, может сменяем?

— Даже не знаю, — задумался на миг человек, называвший себя приказчиком. — Хозяину это может не понравится.

— Полно, господин Пороховщиков, — усмехнулся Будищев. — Какие над вами могут быть хозяева?

— И давно догадались? — с хитрой усмешкой поинтересовался сразу же преобразившийся купец.

— Как вам сказать, — пожал плечами юнкер. — На витрине оружейного магазина и ломбарда одна и та же фамилия — ваша. Приемщик вас явно узнал, хоть и не подал виду. К тому же, когда вы пожаловались на скупость хозяина, он не удержался от усмешки. Ну и кто бы позволил простому приказчику на целый день отлучиться?

— Вам бы, господин Будищев в полиции служить, а не митральезы изобретать. Всех бы хитрованцев разом переловили!

— Один — один! — засмеялся Дмитрий. — А вы меня как вычислили?

— Помилуйте, Дмитрий Николаевич. Уж не думаете ли вы, что мы в Москве тут совсем на отшибе у цивилизации? Газетки почитываем, про гальванические опыты ваши наслышаны. Книжки опять же, сочинения господина Гаршина. Старшенький мой, изволите видеть, в Петербурге обучается. Так весьма хвалил лекции ваши в университете.

— Да неужели?

— Истинный крест! Так и сказал, что язык у вас очень живой и образный. Объясняете все понятно, а если пошутите, так все по полу от смеха катаются.

— Вот всегда у нас так, — сокрушенно вздохнул Будищев. — Я им паразитам, о технологиях будущего, а у них одни хиханьки, да хаханьки на уме. Вот как с такими людьми Россию с колен поднимать?

— Что есть, то есть, — согласился купец и с надеждой в голосе поинтересовался: — ну так что, патронов много брать будете?

— Все что есть.

Возвращаясь в гостиницу, Дмитрий счёл, что день был трудным, а про ночь и говорить нечего, так что пора бы им с Фёдором и отдохнуть. Опять же, винтовку не мешало бы обмыть, а то вдруг она бой потеряет, обидевшись на подобное невнимание. А поскольку денег на большой загул не было, друзья решили обойтись бюджетным вариантом. То есть, решил, конечно, Будищев, а бережливый Шматов его горячо в этом поддержал. Так что в номер они заявились нагруженные не только оружием, но и увесистой корзиной со штофом водки и разнообразнейшей закуской.

Поначалу все шло вполне благопристойно. Разлив по чаркам хлебное вино, приятели чокнулись и дружно опрокинули в себя содержимое.

— Хороша! — выдохнул Федя, с сожалением посмотрев на ломящийся от яств стол, но марку выдержал и после первой закусывать не стал.

— Согласен, — кивнул Дмитрий. — Ещё по одной?

— Давай за помин души новопреставленных рабов божьих.

— Ах вот ты про что, — помрачнел юнкер, казалось и думать забывший о ночных перипетиях. — Разливай.

На этот раз они выпили, не чокаясь, и мрачно принялись заедать водку. Впрочем, долго грустить у них не получилось. Они были молоды, полны сил, а что касается смерти, крови и страданий… этого в их жизни и раньше было предостаточно. Меньше чем через час штоф лишился своего содержимого, так что, пришлось вызывать лакея и посылать его за добавкой. Шматов, правда, порывался сходить сам, но Будищев, скептически посмотрев на шатающегося приятеля, пресек эти поползновения на корню.

В общем, через пять минут у них был новый штоф, через четверть часа заиграла музыка в номере, а через полчаса стал доноситься жеманный женский смех, иногда переходящий в визг. Иными словами, праздник удался на славу.

Древние греки, подвыпив, частенько говорили, что истина находится в вине, но это лишь потому, что их вино не было хлебным. У русских по этому поводу есть другой афоризм — «утро добрым не бывает», и сегодня Дмитрий в который раз ощутил правоту этой мудрости, идущей из глубины веков. Присутствовали все признаки астенического синдрома, включая головную боль, жажду и острое желание дать кому-нибудь в морду.

Рядом раздавалось чье-то мерное сопение и, с трудом повернув голову на источник звука, Будищев заметил мирно спящую пышногрудую фемину. Определить возраст сразу не получилось, но одно можно было сказать точно — несовершеннолетней она не была.

— Уже хорошо, — пробормотал он и, приподнявшись, продолжил осмотр.

На диване спал ещё один свидетель ночного непотребства, а если точнее скрипач. Откуда он взялся было не совсем ясно, поскольку память такие подробности не сохранила. Но вот играл он, кажется, здорово. Федька даже плакал… вроде бы. Кстати, а где он? Пропажа, впрочем, скоро нашлась.

Как оказалось, Шматов сидел за ширмой, прихлебывал горячий чай и о чем-то беседовал с какой-то девицей, которую Будищев, не мудрствуя лукаво, тоже отнес к проституткам. Не то что бы на лице девушки читались следы пороков или одежда была какая-то уж очень фривольная, просто ожидать в их номере появления честной женщины после вчерашнего непотребства было несколько опрометчиво.

— Очень доброе утро! — мрачно поприветствовал он их.

— И вам, — натурально смутилась жрица любви.