Укрощение - Деверо Джуд - Страница 59

Когда силы вернулись к Рогану, он поспешил к опушке леса. Из темноты доносился стук копыт.

Весь следующий день Роган играл в прятки с погоней: люди Говарда выслеживали его, но отыскать не могли.

Вечером он прыгнул сзади на одного из рыцарей, перерезал ему глотку и завладел конем. Люди Говарда преследовали его, но Роган отчаянно нахлестывал лошадь кнутом и сумел оторваться. На рассвете конь встал как вкопанный и отказался скакать дальше. Роган спрыгнул на землю и дальше пошел пешком.

Солнце уже высоко стояло в небе, когда на горизонте показался замок Морей. Роган шел и шел, спотыкаясь о камни, шел из последних сил. Один из дозорных заметил его, и через несколько минут из ворот замка галопом вылетел Сиверн. Он спрыгнул с лошади и подхватил Рогана на руки — тот уже готов был рухнуть.

Поначалу Перегрин-средний решил, что брат умирает. Рубаха на спине Рогана вся вымокла от крови. Сиверн хотел посадить Рогана на лошадь, но тот отмахнулся:

— Оставь меня.

— Как же я тебя оставлю? Мы тут совершенно измучились. Нам сообщили, что Говард убил тебя прошлой ночью.

— Он и в самом деле меня убил, — прошептал Роган и отвернулся.

Сиверн осмотрел рану на спине. Она кровоточила и была довольно глубокой, но не опасной для жизни.

— Где она?

— Лиана? Она мертва.

Сиверн насупился. Надо же, эта женщина начинала ему нравиться. Конечно, от нее было множество хлопот и неприятностей (как от всех женщин), но по крайней мере она была храброй. Сиверн обхватил брата за плечи.

— Ничего, мы найдем тебе другую жену. Очень красивую. Если хочешь, найдем даже такую, которая будет поджигать твою постель.

Удар в челюсть застал Сиверна врасплох — он так и покатился по земле.

— Болван несчастный, — прорычал Роган, подмяв под себя брата. — Ты так ничего и не понял. Держишь свою высокородную шлюху взаперти, не даешь ей продохнуть. Она из-за тебя света белого не видит.

— Из-за меня? — изумился Сиверн, прижимая руку к разбитому носу.

Он хотел высвободиться, но, взглянув на лицо Рогана, решил немного подождать.

— Ведь это не я изменял своей супруге с деревенскими девками. Кроме того… — Он не договорил, увидев, что лицо Рогана помертвело. Старший брат поднялся и побрел в сторону леса.

Сиверн догнал его.

— Я не хотел оскорбить ее память. Она мне нравилась, но теперь ведь ее не вернешь. А на свете есть и другие женщины. По крайней мере, она не изменила тебе, как предыдущая жена. А может, изменила? Ты из-за этого так бесишься? Роган резко обернулся. Не веря собственным глазам, Сиверн в ужасе увидел, что по лицу старшего брата текут слезы. Перегрин-средний утратил дар речи. Роган не плакал даже тогда, когда погибли отец и братья.

— Я любил ее, — прошептал Роган. — Я любил ее. Нет, у Сиверна не было сил смотреть на это. Он не мог видеть, как старший брат плачет, и попятился назад.

— Я оставлю тебе коня, — пробормотал он. — Когда будешь в порядке, возвращайся. — И очень быстро удалился.

Роган опустился на камень, закрыл лицо руками и заплакал, уже не сдерживаясь. Да, он любил ее. Любил ее улыбку, смех, ее вспышки радости, ее способность радоваться всякой чепухе. Она внесла в его жизнь смех — после долгих лет злобы и ненависти. Она избавила его от вшей, дала чистую одежду, вкусную пищу. Даже высокомерную стерву Иоланту — и ту она выманила из убежища. А Зарид недавно попросила Рогана купить ей женские платья.

И вот ее нет. Погибла в войне с Говардами.

Наверное, из-за этого он должен был ненавидеть своих кровных врагов еще больше, но Роган сейчас не думал о Говардах. Ему хотелось лишь одного — чтобы нежная, ласковая Лиана вернулась к нему. Та самая Лиана, которая швыряла в него посудой, когда гневалась, и осыпала поцелуями, когда была им довольна.

— Лиана, — прошептал Роган и зарыдал. Он не слышал шагов по мягкой земле. Горе было так глубоко, что он не тронулся с места, даже когда маленькая ручка коснулась его щеки.

Лиана опустилась перед ним на колени и отняла руки от его лица. Увидев на щеках Рогана слезы, она тоже заплакала.

— Я здесь, любовь моя, — прошептала она и стала целовать его веки и лоб. — Я в безопасности. Роган смотрел на нее, ничего не понимая. Лиана улыбнулась.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

Он схватил ее и посадил себе на колени, а потом повалил на землю. Рыдания перешли в хохот; они катались по земле, а Роган водил по ее телу руками, словно желая убедиться, что это не сон.

В конце концов он обмяк и раскинулся на спине, а Лиана уселась на него сверху и прижалась к его лицу.

— Как же так? — прошептал Роган. — Эта стерва Жанна…

Лиана приложила палец к его губам.

— Жанна спасла нам жизнь. В последний момент она узнала, что одна из ее фрейлин — предательница. Она случайно услышала один разговор, и отослала меня в другую сторону, а изменницу отправила к месту предполагаемого побега, якобы провожать меня. Сама Жанна оделась в плащ, изображая Лиану Перегрин. Предательница бросилась на нее с ножом. Но Жанна была наготове и сумела одержать верх. Тем временем меня спустили со стены в другом месте. Жанне пришлось крикнуть тебе, что я убита, потому что иначе ты ни за что бы не бросился в бегство. — Она погладила Рогана по щеке. — Я видела, как ты плыл. Все воины бросились вдогонку за тобой, поэтому на меня никто не обратил внимания. Жанна приготовила лошадей, и я отправилась той же дорогой, что и ты, но угнаться за тобой не могла.

Капюшон ее крестьянского одеяния упал, и короткие волосы рассыпались по плечам. Роган потрогал золотистые локоны.

— Они уродливы, да? — спросила Лиана шепотом. Роган смотрел на нее с любовью.

— В тебе нет и не может быть ничего уродливого. Ты самая прекрасная женщина на земле, и я тебя обожаю. Люблю тебя всем сердцем, всей душой.

Лиана улыбнулась.

— Значит, мне можно заседать в суде? И замок мы тоже перестроим? А войну с Говардами ты кончишь? И, кстати, как мы назовем нашего сына?

Роган начал закипать, но не выдержал и расхохотался.

— Суд — дело мужское. Перестраивать дряхлую груду камней я не стану. Перегрины всегда будут воевать с Говардами. А сына мы назовем Джоном, в честь моего отца.

— Не Джоном, а Джилбертом, в честь моего отца.

— Чтобы он вырос таким же ленивым?

— А ты предпочитаешь, чтобы он всю жизнь гонялся за крестьянскими девками и воспитывал своих детей в ненависти?

— Да, — подтвердил Роган, обнял жену и посмотрел вверх, в небо. — У нас, конечно, есть разногласия, но в одном вопросе мы всегда заодно. Раздевайся, женщина!

Лиана подняла лицо и ответила:

— Всегда покорна вашей воле, господин. Роган хотел что-то сказать, но она закрыла ему рот поцелуем, и в течение нескольких последующих часов между ними не было произнесено ни единого слова.