Карибы (СИ) - Сайд Ливард - Страница 9

— Ты. – Рука с зажатой в пальцах куриной костью в сторону Анны. – Сидишь тихо, не высовываешься и делаешь вид, что примерная жена, понятно? Ты, - Кивок головы в сторону Адама. – Присматриваешь за местной публикой и отправляешь мне весточку при первом же появлении Рэкхема или Тича, особенно этих ублюдков, понятно?

Энни даже не пыталась спорить, Адам улавливал все, что говорилось между строк.

«Береги карту, дочь, свою задницу, не светись, играй дурака – мелкого торговца или рыбака»

— Черножопые там наглые, так что в слуги их не бери. – Адам слышал: «Рабы могут восстать, держись подальше от мелких плантаций».

— Я понял, кэп, Пуговица тоже у тебя не дура. – Мужчина поймал момент, когда девушка наклонилась к столу за сыром, и притянул в себе поближе. Прямо со стулом. Приобнял за плечи не встретив сопротивления.

Прикоснувшись к Энни, Адам почувствовал, что это его Елин. Вот сейчас. Здесь. Не Энни Пукговица.

Только его Елин.

И Адам широко и тепло улыбнулся и пирату и его дочери.

— Hostia! Что ты с ней сделал? – Капитан хлопнул себя по ляжке и усмехнулся. – Дочь сама на себя не похожа, она даже в пеленках так себя не вела.

Адам сам знал, что это не похоже на дочь пирата, но так похоже на его Елин, что на сердце разливалось тепло, а душа начинала тихонько подпевать простенький мотивчик. Адам помнил его всегда, вот что странно…

— O Death, rock me asleep,

Bring me to quiet rest,

Let pass my weary guiltless ghost

Out of my careful breast.

Toll on, thou passing bell;

Ring out my doleful knell;

Let thy sound my death tell.

Death doth draw nigh;

There is no remedy.

Он сначала начал тихонько насвистывать саму мелодию, а потом мягким баритоном полушепотом запел.

Рок ему не мешал. Наоборот, подперев небритую щеку кулаком, заслушался, видимо, уйдя в свои воспоминания. И, совсем неожиданно, на словах:

«My pains who can express?

Alas, they are so strong;

My dolour will not suffer strength

My life for to prolong.

Toll on, thou passing bell;

Ring out my doleful knell;

Let thy sound my death tell.

Death doth draw nigh;

There is no remedy.»

Начал подпевать, притоптывая ритм ногой и добавляя ритма ладонью о столешницу. Так они и закончили. Дуэтом.

«Farewell, my pleasures past,

Welcome, my present pain!

I feel my torments so increase

That life cannot remain.

Cease now, thou passing bell;

Rung is my doleful knell;

For the sound my death doth tell.

Death doth draw nigh;

There is no remedy».

Несколько мгновений стояла тишина в каюте капитана.

— Не влюбись в мою обезьянку, она вся в мать – стерва. – Ни с того, ни с сего Бразилец выдал Адаму отцовский совет. – Или поздно уже?

Адам улыбнулся и опустил глаза. Если бы знал кэп насколько поздно, насколько в «десяточку» и поздно. Но промолчал.

***

Все утро команда отсыпалась, но к полудню поднялась суета, беготня и повсюду был слышен свисток боцмана, зычные команды квартирмейстера и ругань капитана.

Адам занимался комплектованием буера – маленького, но юркого суденышка, что пришвартовали к борту галеона и, он предназначался для путешествия капитана, его дочери и Адама.

Для всей команды Рок отправляет Энни к тетке на Гренаду, а Адам отправляется дальше на континент с поручением кэпа.

Энни бегала между кубриком и палубой, таскала какие-то мешки, маленькие сундучки и баулы, ее зеленая юбка мелькала, пузырясь на ветру, то тут, то там, заливистый смех раздавался, казалось, из всех частей корабля.

Матросы, видя благодушное, ну, почти благодушное, настроение кэпа, веселье его дочери и спокойствие Адама, выполняли свою работу четко и быстро.

Вечер близился, скоро Адам и Энни покинут бриг и пиратов. Рок не в счет.

***

То, что Энни привычно выполняла в дороге обязанности и юнги, и кока, и на побегушках была почти беспрекословно, не могло не удивлять Адама.

Рок следил за дочерью и впервые понимал, что детка выросла и повзрослела. Еще раз уверил себя в правильности того, что отправляет дочь на берег. Она - не сын. Ее путь не в море. Ее доля стать невестой с приличным приданным и осесть, окруженной детьми и хозяйством, рядом с добропорядочным жителем колоний.

Именно об этом и состоялся разговор между мужчинами, когда Энни свалилась с ног и заснула накануне.

"Вас можно принять за брата и сестру. Если б я не был уверен, что взял Мэг невинной, то решил бы, что она принесла тебя чуть ранее Энни"

"Ты хочешь, чтобы мы выдавали себя за родственников?"

"Я хочу, чтобы ты проследил за судьбой Энни, чтоб рядом с ней оказался приличный мужчина. Ты не пират по сути, тебя примут в обществе"

"Я понял. Когда ты вернешься, кэп, у Анны должен быть жених, а лучше муж".

"Что-то такое я и мечтал устроить для дочери Мэгги. Мне стоит надеяться на тебя?"

"Да..."

Двое мужчин решали судьбу девушки по-своему близкой каждому из них.

Адам всю ночь возвращался к этому разговору. Может, именно это в мире пиратов и надо пройти двум заблудшим душам?

В Вероне Елин венчалась с милой итальянкой, а здесь Агний сам должен найти ей мужа и повести под венец. И кто знает, сколько он будет изображать любящего брата и смотреть как мужик лапает его девку?!

Каждый раз судьба подкидывала им новые испытания. Он совсем недавно уверял Елин, что она сильная и все сможет.

А сможет ли он?

***

Весь день пробегав по кораблю с мелкими и не очень поручениями, девушка лишь к вечеру смогла найти время для отдыха. Энни выбралась на палубу, разглядывая закатное небо. Плыть им еще несколько дней, а на сердце уже становилось печально. Это странное чувство человека, тоскующего по морю, который в принципе-то и не умеет плавать.