Голубая луна (СИ) - Мах Макс - Страница 43

Вернувшись в Полоцкое подворье, Герда всю оставшуюся часть дня занималась всякой ерундой. Выбирала платья на тот или иной случай, примеряла ногайскую кольчугу, раз уж китайская пришла в негодность, точила меч и кинжалы, ела - обед был великолепен, - пила ставленый мед, принимала ванну, но так и не решила, что ей делать. В конце концов, собралась ложиться спать, но тут ей доложили, что прибыла сестра Ивана Дарья, как раз перед мятежом отъехавшая в имение своего мужа, и хочет с ней говорить. Дарье Герда отказать не могла, хотя и предполагала, о чем пойдет речь.

"Будет уговаривать "понять и простить" - вполне резонно предположила Герда.

Однако не угадала, все оказалось куда горше, чем она могла себе представить.

- Здравствуй, Герда! - Выглядела Дарья ужасно, и куда делась ее красота. Красные глаза, белое, мучнистое, опухшее лицо. - Спасибо, что не отказалась принять.

- Что случилось? - подалась к ней Герда, почуяв горький запах беды.

- Борис убит, - мертвым голосом сообщила Дарья.

- Где? Когда? - не поняла Герда, ведь она знала, что во время мятежа мужа Дарьи, псковского посадника Кротова в Новгороде не было.

- Той ночью... В Пскове... Там тоже смута случилась...

- Ох, ты ж! - Герда бросилась к Дарье. Обняла. Прижала к груди.

- Днем гонец из Пскова прискакал... - всхлипнула Дарья. - От Кротова старшего - отца Бориса...

Постояли. Дарья плакала. Герда держала ее в объятиях. Не отпускала.

- Можно я с тобой поживу...

- Ты о чем? - не поняла Герда. - Это же твой дом, а не мой.

- Не мой уж точно, - добавила, не удержавшись.

- Но Иван оставил его тебе, разве нет? - подняла к ней заплаканное лицо бедная женщина.

- Нет, - покачала головой Герда. - Ты, видно, неправильно поняла. Не оставил, а разрешил пожить, пока не решу, что делать дальше...

- А потом?

- А потом я или останусь, но уже не в Полоцком подворье, или уеду. Пока не решила.

- Герда...

- Да?

- Я, конечно, не знатного происхождения...

- Ты это к чему? - не поняла женщину Герда.

- Возьми меня на службу, - неожиданно попросила Дарья.

- Так... Идем-ка сядем. - Честно говоря, Герда была удивлена и, пожалуй, даже обескуражена. Что за притча? Какая служба?

- Дети где? - спросила, сообразив, что Дарья не одна. У нее дети.

- Здесь, внизу.

- Иди, тогда, - предложила Герда, - распоряжайся. Устраивайтесь. А как заснут, приходи. Расскажешь, что приключилось. Договорились?

- А?.. - встревожилась Дарья.

- Если ничего другого не придумаем, место подруги у меня для тебя всегда найдется, - успокоила несчастную женщину Герда. - А если будет нужен официальный статус, станешь моей фрейлиной, вот только двора у меня нет... Впрочем, неважно. Иди, Дарья, устраивай детей...

Дарья кивнула с явным облегчением, хотя, казалось бы, за что благодарить? И что, вообще, здесь происходит, если молочная сестра Великого князя просит защиты у принцессы без королевства? Последняя мысль, возвратила Герду туда, куда она старательно пыталась не заходить уже второй день кряду.

"Если это проклятие, то кто меня проклял и за что?"

Приходилось признать, что этот кто-то весьма изобретательный сукин сын, хотя, возможно, что речь идет не о мужчине, а о женщине. Бог или богиня, колдунья или колдун, но кто бы это ни был, похоже, Герде уготована, в своем роде, участь Сизифа. Стоит ей приблизиться к вершине, как "камень" срывается, и она снова оказывается в проигрыше. Появление в ее жизни Ивана еще недавно казалось ей невероятной удачей. Такая любовь! Такой мужчина! А в результате, он женится на другой, и другой достанется великокняжеская корона. А она или удалится в изгнание, или ... Или что? Каким может быть ее будущее здесь, в Новгороде, если Иван взойдет на великокняжеский трон и женится на Шарлотте? Это стоило обдумать, как и то, куда ей податься, если все-таки уехать? Вот только мысли не шли. Не было идей.

Пока предавалась этим грустным размышлениям, успела выпить кубок меда и сжевать пару пряников. И по ходу дела сообразила, что все время что-нибудь жует.

"Наверное, это я так нервы успокаиваю... или горечь заедаю", - Герда покачала головой, словно, удивлялась собственной слабости, но, тем не менее, ухватила с блюда еще один пряник, откусила довольно приличный кусок и, отложив в сторону, потянулась к серебряному кувшину с крепким ставленым медом. Наполнила свой кубок, сделала пару медленных глотков, смакуя вкус и аромат напитка, проведшего в закопанных в землю просмоленных бочках долгие сорок лет, и вернулась к прянику. Так и дождалась Дарью.

- Садись, - предложила женщине. - Ешь, пей, - повела рукой, указывая на заставленный блюдами и кувшинами стол, - рассказывай.

- Да, не о чем рассказывать, - вздохнула Дарья. Выглядела она сейчас чуть получше. - Муж погиб, остальное и так понятно.

- Дарья! - покачала головой Герда. - Ты забываешь, что я не из Гардарики, и законов ваших не знаю. Поэтому расскажи и объясни, в чем проблема, тогда я смогу тебе помочь. По крайней мере, попытаюсь.

- А у вас разве не так? - удивилась сестра Ивана.

- Я даже не знаю, о чем мы говорим, - пожала плечами Герда.

- Я вдова теперь, - сказала тогда Дарья и посмотрела на Герду так, словно эти слова все объясняли.

- Я поняла, - кивнула Герда. - И я тебе соболезную, но все еще не понимаю, что из этого следует.

- Борис не оставил завещания. Обещал составить когда-нибудь потом, но так и не собрался.

- Это плохо, - поняла Герда. - А что, по вашему закону тебе ничего не положено, как вдове? Ну, дом там... Есть же у вас дом? Украшения, деньги...

- Только украшения и те деньги, что находятся у меня на руках, - объяснила Дарья. - Но дело не в этом. Денег бы мне Иван дал, только попроси.

- Но... - напомнила Герда.

- У меня трое детей от Бориса, и один из них сын. Он наследник. Но до его совершеннолетия все права переходят к отцу Бориса. В его доме мне придется жить, ему подчиняться...

- Что-то еще? - уловила Герда некую недосказанность.

- Отец Бориса на меня давно глаз положил, - нехотя призналась Дарья. - Не был бы Борис в силе, его отец давно бы меня... - краска залила ее лицо, а в глазах появились слезы. - У нас такое не редкость. Сноха молодая, жена старая, а вся власть у свекра. Но Борис имел свою власть, да еще князь Иван... А теперь за меня заступиться некому. Войду в его дом, значит и под него лечь должна...

- Не понимаю! - Герда, и в самом деле, ничего не понимала. - Погиб твой муж, это беда. Но брат-то твой жив. Неужели Иван не вмешается?

- Он теперь Великий князь, ему нельзя, - покачала головой Дарья.

- Закон запрещает? - удивилась Герда.

- Нет, - вздохнула бедная женщина, - закон не запрещает. Не позволяет традиция. Великий князь силен поддержкой народа. А народ - это главы семей и их сыновья. Поставить под сомнение права главы рода, означает поколебать собственную власть. Иван на это не пойдет. А ты иностранная принцесса, если поступлю к тебе на службу, мне никто не указ, потому что на тебя наша традиция не распространяется.

- Раз так, считай, что поступила на службу.

Однако, говоря это Дарье, думала Герда не о ней, а о себе. Сестра Ивана, сама того не подозревая, разрушила своими словами последние иллюзии, которые оставались у Герды. Если Иван не пойдет на такое незначительное, в сущности, отступление от традиции ради любимой сестры, то ради "любви всей своей жизни" он на попрание устоев не решится точно!

***

На этот раз Герда проснулась сама, а убийца в этот момент приблизился к ее кровати настолько близко, что ему оставалось сделать всего два или три шага. От неожиданности, от ударившего ее под дых мгновенного страха, Герда забыла, что она колдунья. Но вот рефлексы, вбитые в нее в школе "Неофелис", сработали, как надо. У нее под подушками лежали два метательный ножа - под левую и под правую руку, - и кинжал. Выбор оружия диктовала целесообразность, и автоматизм движения ее не подвел: Герда метнула нож с левой руки, одновременно меняя положение тела на кровати. Теперь уже ее правая рука дотянулась до кинжала, а тело меду тем продолжило вращательное движение, и в левую руку лег второй нож - тот, который изначально предназначался для правой руки.