Неживой - том 3 (СИ) - Ветров Клим - Страница 59

— … Рашти мрог алемтиус! — заканчивает читать Алекс, и «выпив» досуха накопитель, вливает ману в бьющееся в истерике приведение.

Банши.

Банши сама по себе страшное оружие. А когда им, этим оружием, становится сильная ведьма, да к тому же бьющаяся за жизнь своего ребенка…

Да что тут говорить. Это нужно видеть.

Едва Банши «ожила», сердце Алекса сжалось от ужасного воя, князю даже показалось что воет не только что убитая женщина, воет сама природа, сама жизнь, само время.

Руки княгини вытянулись, — превращаясь в нечто страшное, согнулись в локтях, обросли шипами и крючьями и первое что она сделала — вдребезги разнесла закрывавший демонов купол.

Затем, без паузы, первого врага она просто взорвала, — так показалось Алексу когда он увидел разлетающиеся во все стороны ошмётки несчастного организма.

Куски человека еще не коснулись песка, как круг распался, а постоянно усиливающийся треск исчез. Ритуал был прерван, и мертвое тело Ольги вновь застыло в вечности, сохраняя жизнь своего ребенка.

Но Банши этого не видела, попробовавшего крови призрака терзало лишь одно желание, — желание убивать. И, это Алекс знал точно, обратного хода не было, пока есть хоть кто-то живой, она будет мстить всем подряд.

Вот только расклад теперь был другой. Надобности поддерживать ритуал больше не было, и оставшиеся демоны бросились на Банши.

Страшно завывая, она рвала ненавистную плоть зубами и когтями, плевалась во все стороны шипящим ядом кислоты, душила и давила. Но силы были явно неравны, и вот уже силуэт Банши светлеет, и Ольга, быстро теряя физическую оболочку, растворяется в солнечном свете.

Где-то стонет Тыква — это хорошо, значит он ещё жив — улыбается Алекс.

К нему, с явным намерением выместить всю злость за постигшую неудачу, движутся все оставшиеся твари.

Но ему всё равно, он знает, для завершения ритуала требуется семеро, а их, вместе с Ангелом всего шестеро.

Так что, господа хорошие, — бормочет он, ничего у вас не получится..

Но тут, словно в насмешку, из ниоткуда появляется генерал Васильев. В полной парадной форме, с жалостливо-надменным выражением на лице и с коротким артефактным посохом.

«Вот сука…» — думает Алекс, глядя на генерала, и тяжело дыша, пытается подняться. Но сил у него уже нет, оставленная кинжалом рана опять открывается, и жизнь медленно, но верно, покидает разбитое тело.

А тот, понимая что опасности князь не представляет, уверенно подходит ближе. Постояв немного, приседает на корточки, так что перед лицом маячат лампасы форменных брюк, и весело произносит,

— Ну что ж… Как-то так я всё и планировал… — сидит ещё сколько-то, и поднимаясь, оборачивается к остальным.

— Продолжаем! Время ещё есть! Теперь нам никто не помешает!

И демоны, вновь выстраиваясь в круг, начинают заунывно петь.

Алекс понимает что больше ничего сделать нельзя, ему и самому жить осталось какие-то мгновения, но даже в такой ситуации его мозг продолжает работать. Медленно мигая, он пытается сфокусироваться, но зрение подводит, всё плывёт, перед глазами какие-то пятна, и единственное что он успевает сделать; сжать в ладони подаренный Юрием серый камешек, и мысленно попросить — «пусть всё будет хорошо…»

Но, видимо, или просил он не искренне, или камень утратил свою силу, только Алекс, князь по рождению и по праву, некромант, хранитель загадочного осколка, последний представитель правящей династии, надежда Империи и всего русского народа, — умирает.

Сердце его больше не бьется, тело остывает, глаза стекленеют, и когда душе становится неуютно в таком вместилище, она его покидает.

Алекс, а он всё ещё ощущает себя собой, отчаянно пытается зацепится хоть за что-то, но неведомая сила отрывает его от тела и тянет наверх, поближе к звёздам.

— Не-ет! Не надо-о! — кричит он, но крик его неслышен, у него нет голоса, нет тела, нет ничего что позволило бы задержаться в мире живых. Нет даже возможности побыть призраком.

Но тут, медленно поднимаясь ввысь, он замолкает, и удивлённо смотрит на свой труп, из которого, источая пульсирующую тьму, поднимается Лич.

— Что ж ты так поздно! — кричит ему Алекс, но тот не реагирует, у этого исчадия ада есть более важная цель, — он идет к кругу демонов.

Алекс напрягает всю свою волю, весь свой разум, и ему наконец удаётся остановиться.

И не зря. От того что происходит внизу, глаза лезут на лоб.

Чем ближе Лич подходит к кругу, тем больше он меняется.

Походка становится увереннее, сам он будто наливается тяжестью, полупрозрачное тело густеет, обрастает перьями, в руках появляется извивающийся меч, а за спиной отрастают огромные черные крылья.

— Тёть Тань! Тёть Тань! — приводя в чувство впавшую в ступор женщину, заголосили со всех сторон мальчишки. — Илюха ожил! Илюха!

— Как это? — пробормотала она, растирая залитое слезами лицо. — Этого не может быть. Он ведь… Нет?!

Когда в глазах наконец развиделось, женщина ошарашено заморгала и, огласив округу громким воем, бросилась к сыну.

— Сыночек! Илюшенька! — причитала мать, лихорадочно ощупывая своего ребенка, ещё не веря в то, что он жив-живёхонек и сейчас сидит на том же месте, удивлённо хлопая глазами.