Преподобный Варнава, старец Гефсиманского скита
(Житие, письма, духовные поучения) - Гефсиманский Варнава - Страница 44

В докладе Духовного собора Лавры Святейшему Патриарху Тихону от 30 апреля 1919 года говорится, что «Духовный собор долгом имеет объяснить, что со стороны Собора препятствий к исполнению просьбы просителей не встречается, если Вашему Святейшему благоугодно будет разрешить устройство такового придела в указанном месте под наблюдением архитектора».

На докладе Духовного собора 1 мая была поставлена резолюция святителя Тихона: «Разрешается, если на месте не встретится препятствия».

3 июня 1919 года митрополит Макарий в письме наместнику архимандриту Крониду просил содействия в исполнении благословения Святейшего Патриарха Тихона: «Прошу Ваше Высокопреподобие, если найдете возможным, зависящими от вас мерами посодействовать благоуспешному исполнению этого богоугодного дела на молитвенную память благочестия сего старца Варнавы, на утешение благочестивых детей и почитателей его».

На прошения духовных чад позднее была поставлена резолюция наместника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Кронида: «25 июня 1919 года написать Указ Духовного собора строителю Гефсиманского скита отцу Израилю, что Святейший Патриарх на устроение придела соизволил благословить и чтобы отец игумен немедленно дозволил приступить к устроению придела».

16 июня 1919 года строитель Гефсиманского скита игумен Израиль обратился в Духовный собор Троице-Сергиевой Лавры с рапортом следующего содержания: «Во время приезда Святейшего Патриарха на праздник Святыя Троицы в Свято-Троице-Сергиеву Лавру Его Святейшеству благоугодно было посетить Гефсиманский скит и пещерное отделение сего скита и осмотреть то место, где почитатели старца иеромонаха Варнавы просят устроить престол во имя святого апостола Варнавы. При осмотре места Его Святейшество высказал таковое мнение, что устройство святого престола на сем месте излишне, потому что совсем рядом с сим местом устроено уже два престола… и в верхнем храме еще три престола, к тому же и пространство места (4 1/2 х 9 арш.) весьма недостаточное для устройства престола. Осмотревши подробно место, Его Святейшество положительно высказался против устройства святого престола на вышеупомянутом месте. Всецело присоединяясь к мнению Его Святейшества, почтительнейше докладываю о сем Духовному собору».

После революции место захоронения отца Варнавы несколько раз менялось. Дело в том, что Черниговский скит в 1921 году был закрыт. Монахам еще какое-то время разрешали молиться в пещерном храме. В 1922 году и Черниговский собор отобрали у верующих; чудотворную икону перенесли в Москву, в храм Преподобного Сергия, что в Рогожской слободе (ныне пл. Прямикова). В 1923 году жительница Сергиева Посада Авдотья Тарасовна Александрова, жена профессора А. А. Александрова (ученика и младшего друга К. Н. Леонтьева — публициста, философа, духовного сына преподобного Амвросия Оптинского) добилась разрешения перезахоронить старца Варнаву на Вознесенском городском кладбище. В 1934 году это кладбище закрывают, и А. Т. Александрова переносит тело старца на Никольское кладбище. Когда упразднили и это кладбище, то духовный сын отца Варнавы по имени Димитрий в 1968 году перезахоронил старца на так называемом Северном Загорском кладбище.

С прославлением иеромонаха Варнавы в лике святых, о чем скажем в своем месте, его мощи были обретены и выставлены для поклонения в возрожденном Черниговском скиту.

Современники находили духовное родство между иеромонахом Варнавой и преподобным Серафимом Саровским. Не во исполнение ли слова Божия дано и воздаяние за жизнь во славу Божию! То же начертано на надгробии и преподобного Серафима Саровского. Неслучайно это совпадение: оба они жизнью своею славили имя Божие и, можно с уверенностью сказать, были сродны друг другу по духу своей подвижнической жизни.

Один духовный сын старца — петербургский купец В. Н. М-в — еще до кончины отца Варнавы видел знаменательный сон, который потом и рассказывал самому батюшке. «Виделось мне, — говорил он, — будто я иду на богомолье в Никольский монастырь, что близ моей родины в Гороховецком уезде. Во сне дорога мне показалась незнакомою, и я блуждал в лесу. Вдруг вижу: впереди меня идет старец с сумою за плечами, и в руках топорик. Поравнявшись со старцем, я спросил у него, как пройти в Никольский монастырь. Старец сказал: „Пойдем, проведу тебя, я туда же иду“. Вглядываясь в своего спутника, я признал в нем отца Серафима и сам спросил его: „Батюшка, Вы будете отец Серафим?“ — „Да, я Серафим“, — отвечал мне старец, и мы продолжали свой путь по лесу. Отец Серафим остановился подле попавшегося нам большого срубленного пня и сел на него, положив около ног суму и топорик. Сел рядом с ним и я. Вдруг с другой стороны от меня неожиданно явился батюшка Варнава и сел подле меня, так что я оказался среди обоих старцев, которые были очень радостны, облобызались между собой и затем стали что-то говорить. Но что говорили они — не мог я понять и проснулся». Батюшка Варнава, выслушав этот рассказ, весело заметил только: «Ну вот, был между нами, а не слыхал, что говорили!»

Поистине — будь они современниками, им было бы о чем побеседовать между собой духом. В их жизни, и особенно в их личном нравственном подвиге, много общего, как это чувствовалось всеми духовными чадами почившего старца Варнавы. Истинно, бескорыстно любили они людей и всей душой служили им. Так же истинны были расположение и почтение к ним и их современников.

На блаженном старце Варнаве исполнились слова апостола Павла:… служивший добре степень себе добр снискают и многое дерзновение в вере, яже о Христе Иисусе[56]. Об этом говорит тот факт, что и по отшествии своем в горние селения старец Варнава приходит на помощь своим духовным чадам, а иногда и является им во сне, беседует с ними, как бывало при жизни.

Некоторое время спустя после кончины иеромонаха Варнавы во время литургии с одной из молящихся в храме сделался припадок. Придя в сознание, она сказала: «Отец Варнава в поручах и епитрахили ходил между нами». Во время Херувимской с больной припадок повторился; тогда отнесли ее к гробнице отца Варнавы и приложили ее к святому кресту, что был высечен на его гробнице. С тех пор, по ее словам, с ней больше припадки не повторялись, и она часто приезжала в обитель помолиться перед чудотворным образом Пресвятой Богородицы и у гробницы отца Варнавы.

Известен случай исцеления у могилки старца крестьянки Смоленской губернии, Вяземского уезда, Елининской волости, Елены, страдавшей страшными припадками, приводившими ее в умоисступление.

Одна из духовных дочерей иеромонаха Варнавы сообщила следующее: «Последний раз была я у отца Варнавы за два года до его кончины и хотя очень хотела поехать на его похороны, но по семейным делам не смогла. В марте 1907 года во сне является мне старец Варнава, подает сложенную коричневую епитрахиль и говорит: „Дочка, сделай мне вот такую, а то у меня все красные“. А потом кладет на эту епитрахиль образ Преподобного Сергия и прибавляет: „А это вот так положишь…“ Я поспешила исполнить его желание; и каково же было мое удивление, когда, войдя в часовню, где он почивает, увидела, что на иеромонахе, служившем панихиду, действительно была надета ярко-пунцовая епитрахиль. Что же касается образа, который батюшка положил на епитрахиль, то это было предсказанием. В том же году я совершенно неожиданно вышла замуж за Сергия, который через полтора года умер.

В 1914 году я была сильно больна. Во сне является мне отец Варнава и говорит: „Скажи, дочка, чтобы отслужили заупокойную обедню о всех твоих родных, а тебя пусть помянут за здравие — вот и выздоровеешь“. На другой же день исполнила я его совет и через неделю уже могла заниматься.

В 1918 году у меня сделалось сильное мозговое переутомление, и врач советовал надолго прекратить всякие занятия. Опять вижу во сне отца Варнаву, который говорит мне: „А ты, дочка, приезжай ко мне, вот и успокоишься…“ Мне дали отпуск, я пробыла в обители только один месяц и совсем поправилась. И теперь при всяких трудностях спешу к этому источнику утешения и помощи и всегда получаю духовное успокоение и даже чувствую, как мысленно старец внушает мне: сделай так-то или не делай того-то, — и когда я поступаю согласно его указанию, все неожиданно устраивается благополучно».