Рыцарь - Деверо Джуд - Страница 30

Он был в восхищении, когда свет стал медленно гаснуть, а когда раздались звуки музыки, чуть не свалился со стула. При первом же появлении на экране увеличенных людских фигур он пришел в ужас, и, глядя на выражение его лица, Дуглесс чуть не поперхнулась кукурузой.

В продолжении всего фильма ей было гораздо интереснее наблюдать за реакцией Николаса, чем смотреть на экран, — тем более что Дуглесс уже дважды видела этот фильм.

Когда фильм закончился и они отправились в гостиницу, вопросам Николаса не было конца. Он был так очарован технической стороной кинематографа, что, казалось, с трудом разобрался в сюжете. Кроме того, он ничего не мог понять в костюмах персонажей, ей пришлось подробно объяснять ему, что одежды времен короля Эдварда считаются у них «старомодными».

Позже, уже в гостинице, они обнаружили, что единственными туалетными принадлежностями, которыми они располагают, были те, что находились в сумочке Дуглесс, а также в крохотной корзиночке, прикрепленной к стенке гостиничного туалета, так что им пришлось по очереди воспользоваться ЕЕ зубной щеткой. Спать Дуглесс настроилась в нижнем белье, поэтому, приняв душ, завернулась в гостиничное банное полотенце. Она хотела уже юркнуть в постель, но Николас попросил почитать ему. Достав из сумочки Агату Кристи и усевшись в кресло возле его кровати, она принялась читать, пока он не уснул.

Прежде чем погасить свет, она склонилась над ним и, поглядев на его мягкие черные кудри, выделявшиеся на фоне белых, накрахмаленных до хруста простыней, вдруг, неожиданно для себя, легонько поцеловала его в лоб и прошептала:

— Спокойной ночи, мой принц! К ее смущению, Николас в ответ стиснул ее пальцы.

— Я — всего-навсего граф, — мягко сказал он, не открывая глаз, — но тем не менее примите благодарность за возвеличивание меня!

Улыбаясь, она убрала руку и отправилась в собственную постель. Довольно долго она не спала, внимательно прислушиваясь к нему и спрашивая себя, не приснятся ли ему дурные сны, как это случилось накануне ночью. Но он лежал совершенно тихо, и в конечном счете она тоже уснула. Проснувшись, она обнаружила, что уже утро и Николас встал и находится в ванной. Первым ощущением, которое она испытала, было чувство разочарования из-за того, что проспала ночь не в его объятиях, но она тотчас одернула себя. Ведь она же любит Роберта, а вовсе не мужчину, который, возможно, не в себе — а может, конечно, и нет! Впрочем, в себе он или не в себе, он, несомненно, принадлежит не ей! В любую минуту он может исчезнуть словно дым, столь же быстро, как и появился!

Тут Николас вышел из ванной — босиком, с голой грудью, одетый только в брюки и вытирающий полотенцем мокрую голову. Бывают, разумеется, по утрам и куда худшие видения, чем это зрелище широкогрудого, ничем не прикрывшего верхнюю половину тела красивого мужчины! И, откинувшись на подушку, Дуглесс вздохнула.

Услышав ее вздохи, Николас обернулся к ней и сердито спросил:

— Вы что, намерены весь остаток дня проваляться в постели? Нам с вами еще нужно найти для меня цирюльника, чтобы сбрить вот это! — заявил он, проводя ладонью по темной щетине на подбородке.

— Теперь очень модно ходить так! — попробовала возразить она, но он и слышать не хотел о том, чтобы разгуливать небритым. В итоге ей пришлось, управляясь с бритвой и крохотным флакончиком крема для бритья, предоставленного в их распоряжение гостиницей, показывать ему, как нужно бриться. Однако она не успела предупредить его, и, схватившись пальцами за лезвие, он порезал их, а потом потешался над Дуглесс из-за ее причитаний по поводу столь пустяшных, с его точки зрения, порезов.

Наконец, одевшись и подкрепив силы славным английским завтраком, они отправились по магазинам. Дуглесс уже начала привыкать к тому, что ей следует помогать Николасу справляться с самыми элементарными вещами, однако, когда дело дошло до покупки костюмов для него, выяснилось, что он прекрасно разбирается в том, что именно ему нужно. Ей оставалось лишь удивляться тому, как много он успел усвоить, бегло проглядев вчера вечером несколько модных журналов.

Графская натура Николаса торжествовала, и Дуглесс пришлось лишь издали наблюдать за всем. Английские продавцы мигом распознали, что имеют дело с аристократом, потому что и справа, и слева от него только и слышалось: «да, сэр!» или «нет, сэр!»!

У ног Дуглесс уже громоздилось несколько больших пластиковых пакетов, заполненных рубашками, брюками, носками, ремнями и еще — роскошным плащом из вощеной ткани, шапочками, двумя шелковыми пиджаками в итальянском стиле, потрясающей кожаной курткой, галстуками и даже черного цвета вечерними выходными костюмами. Покидая со всем этим барахлом шестой этаж магазина, Дуглесс довольно внятно попросила Николаса взять у нее кое-какие пакеты и отнести к выходу. В ответ он одарил ее презрительным взглядом, мол, как она смеет. Чуть позже, на выходе, он пронзительно свистнул, и перед ними остановилось такси. Да, быстро же он учится, — подумала Дуглесс. Николас попросил таксиста повозить их по магазинам, где он продолжал пополнять свой гардероб, а Дуглесс расплачивалась за отобранные наряды и оттаскивала их к такси.

К часу дня она уже с ног валилась от усталости и только-только собралась предложить ему отправиться куда-нибудь на ЛЕНЧ, как Николас остановился будто вкопанный перед красивой витриной, демонстрировавшей широкий выбор женской одежды. Посмотрев на витрину, затем на Дуглесс, он чуть не силой втолкнул ее в магазин. Даже удивительно, сколь быстро восстановились ее энергетические запасы! Николас проявил не только щедрость, но и вкус в выборе женских нарядов. Часом позже она вышла из магазина, одетая в темно-зеленую юбку из платьевой ткани «чаллис», шерстяной жакет, в тон юбке, и в шелковую блузку кремового цвета.

Теперь, казалось, им оставалось совершить налет лишь еще на один магазин — а именно на обувной. Николасу уже стала нравиться удобная современная одежда, но современную обувь из жесткой кожи он просто терпеть не мог. Из всего увиденного ему понравились лишь комнатные тапочки из мягкой кожи. Но в четвертом по счету обувном магазине Дуглесс все же уговорила его купить две пары пугающе дорогих итальянских туфель. Он настоял на том, чтобы и она приобрела для себя пару полусапожек из мягкой зеленой замши, вполне сочетавшихся с ее нарядами.

Им пришлось заехать в еще один магазин, чтобы купить чемоданы для перевозки всех их вещей. Николас хотел приобрести кожаные чемоданы, но денег у них уже оставалось мало, и Дуглесс уговорила его ограничиться парой голубых дорожных сумок из брезентовой ткани с кожаной отделкой.

Когда они наконец разделались с магазинами, было уже три пополудни, и все кафе, в которых можно было бы получить ленч, оказались закрытыми на перерыв. Тогда они купили хлеба, сыра, пирожков с мясом, бутылку вина и все это съели и выпили прямо в такси, пока ехали к своей гостинице, предоставляющей комнаты для ночлега и завтрак. При этом трапеза в машине показалась Николасу чем-то неожиданно новым. Ранее Дуглесс предлагала поехать в гостиницу поездом, но, услышав о том, что с багажом будет управляться он сам, Николас поднял ее на смех, и они поехали на такси.

Пока они добирались, Николас впервые разглядел хорошенько, что представляют собой английские шоссе с шестиполосным движением. Она понятия не имела, как он относится к высоким скоростям, но ее саму скорость пугала: в их «медленном» ряду машины мчались, делая примерно семьдесят миль в час, так что она боялась даже подумать о том, что все творится в самом близком к разделительной полосе ряду движения!

Через некоторое время Николас перестал таращиться на грузовики и задавать бесчисленные вопросы. Откинувшись на сиденье, он занялся игрой на маленьком дисплее, купленном Дуглесс специально для него. Сколько всего ему предстоит увидеть и сделать! — подумала Дуглесс. — И телевизоры, и видеомагнитофоны, и «чертово колесо», и самолеты, и космические ракеты! А уж в Америке сколько всего: там и Мэн с его лодками, и сказочное южное побережье, в реальность которого просто не поверишь, пока сам не увидишь, и Юго-Запад с ковбоями и индейцами, и Калифорния с…