Принцесса и Золушка - Деверо Джуд - Страница 3

И вот кузина уже уходит прочь, махнув рукой на прощание. «Интересно, ждет ли ее лимузин у кампуса?» – подумала Сара, провожая глазами свою вновь обретенную сестру. Некоторое время девушка просто стояла на месте, глядя в никуда и раздумывая, что же в действительности нужно было этой мисс Совершенство. Да, Сара была не так уж наивна, и ей как-то плохо верилось во внезапный прилив родственных чувств у богатой и красивой кузины. Но что такого может быть у бедной студентки Сары, ради чего Ариэль могла бы снизойти до нее? В голову ничего путного не приходило, и девушка вновь устремила взгляд на фотографию Дэвида, которую Ариэль не сочла нужным попросить назад. «Боже, это самый шикарный мужчина из всех, что я видела за свою жизнь». Она сунула снимок в карман и пошла к себе, но на пороге комнаты Сара остановилась. В ее университете не было хорошей футбольной команды. Честно сказать, когда дело доходило до спорта, данное учебное заведение всегда плелось в конце всех возможных рейтингов. Но вот чем университет славился – это отделением драматического искусства. Несколько его выпускников сделали громкую карьеру в Голливуде. Сара давно хотела попробовать себя в актерской профессии. Ей казалось, что она прирожденная актриса... можно сказать, что и опыт у нее имелся – сколько лет она притворялась, что дома все хорошо. Улыбалась и говорила: «Да, спасибо, все прекрасно! О да, я сыта и чудесно выспалась!» И ведь люди верили! Сару останавливала лишь мысль о собеседовании, которое с каждым претендентом проводил лично глава отделения – настоящий монстр. Профессор зачислял на курс человека, если тот мог доказать, что достоин быть принятым. Он не разрешал читать отрывок из монолога или басню – ничего столь очевидного и простого. Нет, доктору Питерсону требовалось, чтобы претендент сыграл роль – создал некий образ и сумел воплотить его в жизнь. За испытаниями наблюдал не только он сам, но и все студенты, и мастер не стеснился критиковать игру новичка.

Говорили, что он жесток и ему ничего не стоит унизить человека, Бывали случаи, что студенты бросали учебу после неудачной пробы на факультете драматического искусства.

Сара потихоньку готовила свою роль – она хотела сыграть своего отца. Роль не казалась ей сложной, но смущало другое: подобная картинка расскажет остальным слишком много личного о ней и ее жизни. Она все откладывала и откладывала, и вот теперь, стоя у дверей своей спальни, Сара вдруг поняла, что у нее появился шанс. Повинуясь внезапному импульсу, она развернулась и решительно направилась в аудиторию, где вел занятия глава отделения драматического искусства доктор Питерсон. Девушка отдавала себе отчет, что выглядит ужасно: старая и не слишком чистая одежда, немытая голова, полное отсутствие макияжа, несколько бессонных ночей. «Но так даже лучше, – сказала она себе. – Если я буду выглядеть замарашкой, но смогу сыграть принцессу – меня примут».

Она все время думала об Ариэль и даже не замедлила шага перед аудиторией, где шли занятия. Не стала стучать. Принцессе Ариэль не пришло бы в голову постучать. Дальше Сара превзошла саму себя. Ей удалось создать сатиру, почти гротеск – вещь, сложную для исполнения даже для опытного актера. Должно быть, сегодня был ее счастливый день и все удалось. Она просто играла женщину, которая выглядит как ее сестра – принцесса Ариэль, но ведет себя так, как по рассказам ее отца вели себя высокомерные родственники из Арундела. Сначала девушке было немного страшновато и даже неловко за этот фарс, но потом она увидела глаза зрителей – своих первых зрителей – и поняла, что этот зал она покорила.

Она вела роль минут десять. Высокомерно и как бы между прочим поинтересовалась у доктора Питерсона, не принадлежит ли он к голубому братству. Ну, это ведь всем известно, что практически все мужчины, подвизающиеся на подмостках, – геи. Народ в зале оживился и радостно захихикал: преподаватель был большой ходок по части женщин, и все это знали. Затем она сделала вид, что искала четвертый курс математического отделения и просто ошиблась комнатой, и с царственным видом покинула аудиторию.

Оказавшись за дверью, Сара обессиленно прислонилась к стене. Штукатурка приятно холодила спину и затылок. Сердце колотилось как после забега на длинную дистанцию. Она сделала это! Сара с трудом верила в то, что только что добровольно выставила себя на обозрение десятков людей. Всю свою жизнь она старалась не привлекать внимания к своей особе. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, как плохо обстояли дела дома. Подросток, в жизни которого было не слишком много счастья и тепла, она свято верила, что есть места и похуже и, если отца лишат родительских прав, именно там она и окажется. Но сегодня, сегодня она впервые рискнула сознательно привлечь внимание к себе. Это был маленький спектакль одного актера, и Сара, стоя у стенки и с трудом переводя дыхание, вдруг осознала, что ей чертовски понравилось играть.

Дверь распахнулась, и доктор Питерсон вышел из аудитории. Девушка выпрямилась. Несколько мгновений преподаватель разглядывал ее с ног до головы, и Сара по выражению его лица видела, что он не в восторге от ее внешности. Выйдя из образа, она опять почувствовала себя Сарой – не слишком уверенной в себе и постоянно помнящей о паре-тройке лишних килограммов на бедрах.

– Вы приняты, – буркнул доктор Питерсон, покачивая головой. Он явно никак не мог понять, каким образом этой заурядной грязнуле удалось превратиться в принцессу хоть на десять минут.

Вот так и получилось, что встреча с Ариэль изменила жизнь Сары. Она перешла на отделение драматического искусства, и поскольку на целый год отставала от других, то ей пришлось набрать больше часов и забыть о летних каникулах, но она ни на минуту об этом не пожалела. Окончив университет, Сара отправилась в Нью-Йорк. Ее банковский счет был почти пуст, но в сердце горело желание покорить Бродвей.

Через два года деньги кончились, и Саре пришлось устроиться на работу секретаршей. Бродвей по-прежнему оставался нереализованной мечтой. Проблема состояла в том, что Сара оказалась весьма неплохой драматической актрисой, но она не умела толком ни петь, ни танцевать, а в Нью-Йорке ей пришлось конкурировать с теми, кто преуспел во всех трех искусствах. Возможно, ей повезло бы в Лос-Анджелесе, но Сара не поехала в Лос-Анджелес: все годы учебы ей внушали, что единственное место, где живо настоящее театральное искусство, – это Нью-Йорк. Два года бесконечных проб и кастингов она жила в счастливом предвкушении, что уже почти на сцене, почти поймала синюю птицу счастья.

И все эти годы Сара переписывалась с Ариэль. Они не посылали друг другу факсов и не общались по электронной почте. Ничего современного – только старомодные письма. У Ариэль свободного времени было намного больше, а потому она писала по три, а то и по четыре письма на каждое послание сестры. И Сара привыкла к тому, что ей есть с кем поделиться. Надо поскорее рассказать Ариэль, думала она иной раз, хватаясь за ручку. И с нетерпением вскрывала конверты, подписанные изящным почерком кузины. За два года жизни в Нью-Йорке, когда после очередного кастинга она получала отказ, опять шла на пробы и опять получала отказ, только бодрая уверенность Ариэль, что все будет хорошо, что она сможет пробиться, придавала ей сил. В какой-то момент Сара вдруг осознала, что сестра – единственный человек во всем мире, который думает о ней, знает, где она живет и что делает. Единственный человек, которому она небезразлична. И с тех пор Ариэль превратилась для нее в своего рода якорь – пусть эфемерное, но пристанище.

А потом Саре исполнилось двадцать три года. Она уже работала секретарем в крупной фирме, но в свободное время продолжала ходить на пробы. В душу все чаще закрадывалось подозрение, что ей так и не удастся сделать сценическую карьеру. И в этот момент, когда разочарование было совсем близко, произошло еще одно значительное событие, изменившее жизнь девушки. Исполнительный директор компании, в которой трудилась Сара, ткнул в нее пальцем и сказал: «Хочу вот эту». Эр-Джей Бромптон был в компании чем-то вроде божества, и его слово имело силу закона. Так Сара стала персональным помощником одного из больших боссов. Но у нее почему-то с самого начала закралось подозрение, что он выбрал ее для чего-то... неприятного. Ну, может, компания готовит пилотный вариант усовершенствованной гильотины и аппарат надо на ком-то опробовать. Иногда она с тоской думала о том, что гильотина сделала бы все быстро, а обязанности персонального помощника все длятся и длятся и конца им нет. О нет, она больше не была безответной секретаршей, которая возится с бумагами, – о счастливые дни! У мистера Бромптона таких девушек было две. Обязанности Сары оказались гораздо разнообразнее. Она оказалась практически на положении жены босса – вот только без причитающегося женам секса. Не то чтобы она хоть на минуту подумала о возможности секса с боссом или о том, чтобы стать его полноценной женой. О нет – жены и семьи бывают у нормальных живых людей. После восемнадцати месяцев работы на мистера Бромптона Сара пребывала в уверенности, что он не человек. Только робот в состоянии столько работать. Иногда Сара пыталась намекнуть боссу, что она сама живой человек, ей нужен отдых, личная жизнь и все такое. Тогда он увеличивал ей зарплату, и девушка малодушно соглашалась не увольняться.