Обитель Солнца (СИ) - Московских Наталия - Страница 76

Он решил, что может вот так пропадать на три года, а потом не считать нужным даже перемолвиться со мной парой слов? — думала она, тут же одергивая себя: — Проклятье, о чем я только думаю, он ведь ранен, он даже в себя не пришел. Нужно немного подождать. Главное, что он здесь. И он жив.

Но заглушить голос обиды, которую Ийсара старалась спрятать как можно глубже эти три года, оказалось не так просто. Стоило ей увидеть Мальстена, как она теряла голову, и первым ее желанием было броситься в его объятия. Но когда она понимала, что он здесь, в Грате, но проводит время с кем угодно, кроме нее, Ийсару охватывала горячая ненависть. Это была уже даже не ревность — в эти моменты ей не хотелось, чтобы Мальстен оказался подле нее, ей хотелось, чтобы его не было вообще. Нигде, ни с кем, никогда. Чтобы он исчез и не мучил ее.

А затем ненависть проходила, уступая место тоске и тяге к Мальстену.

Что же ты со мной делаешь? — сокрушалась Ийсара, кутаясь в теплую шаль. — И почему не ищешь встречи со мной?

Одна мысль о том, что на арене Мальстен не ответил на поцелуй, жалила холодом злобы и охаживала горячими плетьми страха. Ийсара чувствовала себя отвергнутой и упрекала себя в эгоизме:

Бесы тебя забери, он же только что использовал нити! Он никогда не позволял мне узнать, что такое расплата, но я насмотрелась на Дезмонда и прекрасно видела, как это больно. Почему я думаю только о том, что он не ответил на мой поцелуй?

Ийсара надеялась, что Мальстен в скором времени поговорит с ней, но в он явно не искал с ней встречи, хотя, видят боги, возможностей у него была масса. Как минимум, он мог позвать ее на тренировки Дезмонда, но брал с собой кого угодно, кроме нее, и это тоже жалило обидой и непониманием.

Возможно, он берёг меня после того, как в прошлый раз ему пришлось спасать меня от нападок Дезмонда? — думала Ийсара. — Наверное, Мальстен просто не хочет обострять конфликты.

Тем не менее, ей так надоело самой искать объяснения! Она ужасно хотела встретиться с ним сразу после представления, но знала, что в течение часов трех после него он будет неспособен разговаривать. Но что, если он и сегодня предпочтет сразу вернуться во дворец и не подумает появиться в цирковом городке? Такое может произойти — в конце концов, он может понадобиться Его Величеству на приеме для делегатов из Аллозии…

А если так, ей — простой циркачке — туда хода нет.

Ненавижу!

Вдруг, вырывая ее из мрачных мыслей, в темноте зазвучали чьи-то шаги.

— Ийсара?

Циркачка застыла и не нашла в себе сил сразу повернуться на оклик.

Оклик? Скорее, это можно было назвать полушепотом — осторожным, деликатным и одновременно уверенным. Ийсара прикрыла глаза, понимая, что сходит с ума от одних лишь звуков его голоса.

— Мальстен! — Ийсара развернулась, проклиная себя за растерянность. Ее разрывало желание броситься к нему в объятья и воинственное нежелание показывать ему свои чувства. После того, сколько он избегал ее, следовало дождаться, пока он сам — первый — будет добиваться ее нежности.

Мальстен молчал, но вид у него был такой, будто он к чему-то готовится.

Скажи, как скучал по мне! Неужели это так трудно?

Ийсара не хотела слушать это звенящее молчание.

— Неужели тебе наконец удалось выкроить для меня время? — ядовито произнесла она. — А я думала, Его Величество и Дезмонд посадили тебя на поводок и не отпускают от себя ни на шаг.

Мальстен выслушал слова циркачки, встретив яд ее слов с невыносимым смирением. В глазах его не возникло ни возмущения, ни протеста, ни обиды, и его послушное спокойствие выбивало Ийсару из равновесия. Она сурово сдвинула брови, сложив руки на груди, попутно закутавшись в теплую шаль.

— Ийсара, — кивнул Мальстен, — я бесконечно перед тобой виноват. Три года назад я трусливо сбежал из Малагории, никому ничего не сказав. Я предал твое доверие. Не подумал о твоих чувствах. Надеяться на твое снисхождение было бы попросту неуместно. И я не надеюсь.

Ийсара поморщилась, чувствуя, как бушевавшее в ней мгновение назад негодование начинает отступать. Она не хотела этого, не хотела так быстро терять горячее пламя своей обиды, не хотела, чтобы мучительное ожидание, которому Мальстен подверг ее, сошло ему с рук так легко. Но он говорил так искренне, так честно признавался в содеянном и так безжалостно готов был осудить себя, что обида Ийсары не выдержала этого натиска и рассыпалась в прах. Казалось, он судил себя строже, чем того требовала злость пылкой циркачки. Еще немного, и Ийсаре показалось бы, что Мальстен устроил для нее представление, в котором чересчур увлекся драмой, но он удержался на этой тонкой границе.

Ийсара глубоко вздохнула.

— Ох, Мальстен, — улыбнулась она, покачав головой. — Я бы, может, и хотела, чтобы ты извинялся подольше, но я не настолько сильно на тебя злюсь.

Она шагнула к нему, собираясь, наконец, поцеловать его, но он чуть приподнял руку, останавливая ее. Ийсара замерла, толком не поняв, сделала это сама, повиновавшись его жесту, или же он применил к ней нити.

— Прошу, выслушай меня, — попросил он.

— Ты… контролируешь меня? — спросила Ийсара, не скрывая нахлынувшего на нее подозрения.

Мальстен покачал головой.

— Нет.

Ийсара игриво улыбнулась и все же сделала несколько шагов к нему навстречу.

— Хорошо. Тогда я выслушаю, как только… — Она осеклась на полуслове, потому что Мальстен сделал шаг прочь от нее, продолжая поднимать руку в останавливающем жесте.

— Ийсара, пожалуйста, — с нажимом попросил он. Ийсара замерла, чувствуя, как ее попеременно окатывают волны жара и холода. — Я должен был поговорить с тобой еще тогда, три года назад. Если б только я мог… — Мальстен поморщился, покачав головой. — Если б только я знал, что за эти три года ты не забудешь обо мне, я нашел бы способ поступить честно.

Ийсара ощутила странную дрожь.

Великий Мала, он ведь не это мне хочет сказать! Я не хочу в это верить!

— Честно? — хриплым голосом переспросила она. — Три года назад, уезжая, ты… хотел, чтобы я тебя забыла?

Он вздохнул.

— Тогда я позволил себе не думать об этом, и это было малодушием, которым я также провинился перед тобой и перед всеми, чье доверие обманул. — Пристальный взгляд в глаза заставил циркачку не перебивать его. — Садясь на корабль до материка, я прощался с Малагорией и всем, что с нею связано. — Мальстен виновато опустил взгляд в землю. — И для меня в тот день все кончилось и между нами с тобой. — Он на несколько мгновений замолчал, словно позволяя своим словам обрести плотность. — Мне очень жаль, что я не сказал тебе об этом. Это было нечестно.

Ийсара сглотнула тяжелый ком, подступивший к горлу.

— Я… пытаюсь понять… ты извиняешься за то, что я ждала тебя эти три года и верила, что ты… вернешься, и между нами снова что-то будет?

Мальстен вздохнул.

— Я лишь хочу сказать, что прошлого не изменить, но я виноват в том, что не объяснился с тобой честно перед тем, как покинул Малагорию. Я не предполагал, что ты будешь ждать моего возвращения.

— Почему? — глухо спросила Ийсара.

— Для начала потому, что не планировал возвращаться, — честно ответил Мальстен.

— Но ведь… ты вернулся.

— Да.

— И… конечно же, не ради меня? — В голосе Ийсары зазвучали стальные осуждающие нотки. Она надеялась, что Мальстен виновато потупится, подожмет губы и устыдится необходимости отвечать на этот вопрос, но он встретил его все с тем же смирением.

— Нет, — ответил он.

Ийсара прерывисто вздохнула.

— Что ж… ты явно пришел не для того, чтобы вновь налаживать со мной отношения, — сказала она, ненавидя себя за предательскую дрожь в голосе. — Ты, похоже, явился, чтобы, — она помедлила, подбирая слово, — расплеваться со мной?

Мальстен поморщился.

— Я пришел, чтобы поговорить, — покачал головой он. — И ты можешь по справедливости считать меня трусом, ведь мне понадобилось много времени, чтобы решиться на это. Я не хотел оскорбить тебя этим разговором, и мне очень жаль, если это произошло. Поверь, я отношусь с уважением к тебе и твоим чувствам…