Обитель Солнца (СИ) - Московских Наталия - Страница 113

Принц Альберт поежился, представляя, как пойдет разговор с этим человеком.

— Платите сходу, Ваше Высочество, — хмыкнул коренастый землевладелец, словно пережевывая что-то. — Я на пустые обещания не покупаюсь.

Альберт пожевал губу и положил руку на небольшой мешочек с монетами, закрепленный на поясе.

— А разве сейчас работают в поле? Я думал, работы осенью заканчиваются, — зачем-то сказал он, тут же пожалев о своих словах. Он терпеть не мог выдавать свою неосведомленность: ему сразу казалось, что его считают глупцом.

— Работы хватает, — туманно отозвался коренастый, ухмыльнувшись так ядовито, что Альберт почувствовал, как у него начинают гореть уши и щеки. Он неловко повозился с денежным мешочком, опасаясь от волнения выронить монеты. — Не только в поле, — наблюдая за принцем, хмыкнул старик. — Так что будьте любезны звонкую монету, сир.

Альберт чуть не сгорел от стыда, спрашивая, сколько стоит работа Юджина Фалетта. Правда, услышав сумму в полтора фесо, он искренне удивился: ему казалось, что день работы должен стоить дороже.

Старик, получив деньги, расплылся в хитрой улыбке и перевел взгляд на Фалетта.

— Тебе, касатик, тоже он заплатит, имей это в виду. Сегодня ты принадлежишь ему, так и знай.

Услышав эти слова, Альберт невольно вжал голову в плечи.

Землевладелец тем временем направился обратно, в поле, оставив после себя лишь неловкое молчание. Альберт перемялся с ноги на ногу и протянул мужчине еще полтора фесо.

— Это… за ваше время, — пробормотал он.

Деньги Юджин Фалетт взял без стеснения, но продолжал смотреть на юношу, как на врага, словно пытаясь выяснить, что ему могло понадобиться. Альберт догадывался, что именно с этого вопроса и начнется разговор. Он не ошибся.

— Ну? — сложив руки на груди, спросил Юджин Фалетт. Выше Альберта почти на голову, он взирал на принца так, будто сам был голубых кровей и разговаривал с грязной чернью. Тем чуднее прозвучал в его устах небрежный вопрос: «И что от меня могло понадобиться королевскому отпрыску?».

Альберт замялся. Он снова вспыхнул, чувствуя болезненный укол неуважения от этого человека. При этом принц не чувствовал, что может что-то противопоставить ему. Он толком не знал, за что его — совсем еще юнца, трясущегося при виде собственного отца, — можно уважать.

— Я… — Альберт прокашлялся, прочищая горло. — Я хотел поговорить с вами, господин Фалетт, — скороговоркой выдавил он. — Вы не против пройтись?

Юджин смерил его скептическим взглядом.

— А здесь мы поговорить не сможем? Если вернусь к работе, может, и отобью все свои полтора фесо. Хотя это вряд ли, сир, — он произнес последнее слово так ядовито, что Альберт невольно поморщился. — Филли спросит с меня неустойку за отсутствие. Таковы правила, если я не хочу вовсе лишиться работы.

— Но я же заплатил ему! — вскинулся Альберт.

Косой взгляд Фалетта был красноречивее любых возражений, и принц потупился.

— Вы… так мало зарабатываете? — неловко спросил он. — Вы ведь ветеран Войны Королевств. Я думал…

— Ха! — громко хохотнул Юджин. — Это ни о чем не говорит. После войны мало кого наградили воинскими почестями. Уж не в Анкорде точно. Вы об этом разве не слышали?

Альберт надеялся, что Юджин упомянет о своем кузене, который служил в Кровавой Сотне, и на этом можно будет выстроить разговор на интересующую принца тему, но бывший военный — намеренно или нет — промолчал об этом.

— Это нечестно, — буркнул Альберт, толком не зная, высказывает ли мысль о положении ветеранов или сетует на собственную неудачу в диалоге. На его счастье, Юджин воспринял это как сочувствие, а не как эгоизм принца.

— Может, передадите это своему отцу? — хмыкнул он. — Вдруг Рерих одумается и позволит ветеранам вроде меня хотя бы сводить концы с концами?

От колкости его слов Альберта снова передернуло.

— Я боюсь, я бессилен здесь что-либо сделать, господин Фалетт. Мне очень жаль, — виновато произнес он, проглотив опасные заявления о том, что мало в чем разделяет позиции своего отца.

Юджин Фалетт скептически фыркнул.

— Тогда, может, не стоит звать меня «господин» при таком раскладе? Это жгучее лицемерие, не находите, сир?

Все напрасно, — сокрушенно подумал Альберт. — Этот человек не даст мне ничего, кроме яда и обид. Он не захочет со мной говорить.

— Тогда, может и вам стоит отбросить это издевательское «сир»? — с жаром бросил принц. — Видно же, что вы меня ни во что не ставите! Если уж прекратить лицемерить, то обоим!

Слова Альберта прозвучали гораздо громче, чем ему хотелось, и он округлил глаза от ужаса, чувствуя, как снова вспыхивают предательскими красными пятнами едва остывшие щеки. К его удивлению, на Юджина Фалетта его выкрик тоже произвел впечатление. Напряженная скобка между бровей разгладилась, а глаза будто сделались чуть больше, перестав смотреть с прежним презрением. Взгляд ушел в сторону, а левая рука легла на предплечье правой, и Альберт обратил внимание, что это предплечье как-то странно изогнуто: по-видимому, неправильно срослось после травмы.

— И то верно, — едва слышно произнес Юджин Фалетт. — Прости, парень.

Альберта шокировало, как легко этот человек перешел с «вы» и «сир» на «ты» и «парень», однако так было даже лучше. В этих словах мгновенно зазвучала какая-то доселе невиданная искренность, и принц понял, что буквально истосковался по ней. Больше не было «королевского отпрыска». Был только он, Альберт.

— Я ведь… понимаю, что ты не можешь повлиять на решения своего отца. Как и я не мог повлиять на решения своего командира на войне. Я представляю, каково тебе… хотя тебе, наверное, еще сложнее: обязательств море, а привилегий почти нет.

Альберт усмехнулся. Юджин Фалетт донельзя точно передал его ощущения.

— Примерно так и есть, — хмыкнул принц.

Юджин потер больное предплечье и кивнул в сторону дороги.

— Ладно, давай уж пройдемся. Ты, кстати, тоже зови меня просто Юджин и на «ты». А то странно выйдет, что я так фамильярно обращаюсь к принцу, а он передо мной расшаркивается.

Альберту не понравилось, как это прозвучало, но возразить было нечего, и он кивнул.

— Хорошо.

Некоторое время они шли по дороге молча. Когда конь Альберта у коновязи почти скрылся за поворотом, Юджин неловко спросил:

— Гм… так зачем ты приехал? Ты, вроде, хотел о чем-то поговорить.

Альберт пожевал губу. Ему было страшно высказывать свои мысли совершенно незнакомому человеку. Кем он его посчитает? Он ведь только что перестал сравнивать его с куском земли из-под ногтей.

— Вы… то есть, ты… служил в армии Анкорды во время Войны Королевств, ведь так? — неуверенно начал Альберт. — А твой… кузен… Гордон…

Юджин заметно помрачнел.

— Ясно, — буркнул он. — Сплетни о Ста Кострах? Вот, что волнует королевских детишек в эти смутные времена?

Альберт остановился и взмахнул руками.

— Нет! — вспыхнул он. — Меня не костры Колера интересуют! И не сплетни! Мне нужно другое! — И, зажмурившись, Альберт выпалил сплошной скороговоркой, решив, что лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть вдвое больше: — Ты видел на поле боя Кровавую Сотню? Что ты можешь о ней сказать? Как мой отец реагировал на Мальстена Ормонта? А на Бэстифара шима Мала? Он знал, что они такое? Он обо всем знал, да?

Юджин несколько невыносимо долгих мгновений смотрел на Альберта, нахмурившись.

— Слушай, парень, — серьезно сказал он, — я в эти игры играть не собираюсь. То, что ты сейчас сказал, попахивает государственной изменой, ты в курсе?

Альберт с вызовом посмотрел на собеседника.

— Я в курсе, — тихо произнес он. — И, если хочешь знать, меня за это могут казнить с тем же успехом, что и тебя. Так что я этим разговором рискую не меньше твоего. Даже больше.

Юджин недоверчиво скривился.

— Зачем тебе это? — спросил он.

Альберт сделал шаг к Юджину и заговорщицки произнес:

— Потому что я думаю, что мой отец скоро и так пожелает мне смерти.