1972. Возвращение - Щепетнов Евгений - Страница 2

– А ты веришь, что описанное в его записках на самом деле могло сбыться? У тебя не было мысли, что все ЭТО мы сделали зря?

– Я верю ему. Повторюсь – Карпов уже дал СТОЛЬКО всего, что это доказывает: он тот человек, прогнозы которого сбываются на сто процентов.

Шелепин прикрыл глаза, будто уснул в своем кресле генсека. Семичастный ждал, не беспокоил. Генсек должен как следует все обдумать. От его решений зависят жизни сотен миллионов людей этой громадной страны, и генсек просто обязан принять верное решение. Иначе… иначе будет то, что описал Шаман в своих письмах. Страна распадется на жалкие, убогие обломки. А этого допустить нельзя – даже если придется принять радикальные меры. Например – физически уничтожить тех, кто в будущем явятся виновниками развала СССР. Сейчас часть этих людей тихо и мирно отодвигают от власти, задвигая на самые что ни на есть ничтожные должности в народном хозяйстве. Процесс идет.

– Да, я тоже ему верю. И что будем с ним делать? Ну, ты понял – о чем я.

– Как ты верно сказал – ценность его со временем падает до уровня ноля. Потому смысла держать его на цепи у нас нет никакого. Будем консультироваться, будем выжимать из него информацию – по максимуму. А еще – используем для пропаганды. Он человек умный, поймет. Пусть свободно передвигается по стране – под нашим контролем, конечно. И под охраной. Хватит ему геройствовать! А в остальном – пусть живет как может. Он богат, пусть наслаждается жизнью.

– А выезд? Когда закончится вся эта катавасия с Никсоном, он точно запросится в США – у него там бизнес. И у него там деньги. Огромные деньги! Ты считаешь, его можно будет выпустить?

– А почему бы и нет? Пусть едет. Но не забывает, кто его настоящие друзья. Кто его поднял наверх!

– Хочешь стать ему добрым дядюшкой?

– Хочу, чтобы он СССР воспринимал как дом родной. Чтобы ради него старался не за страх, а за совесть. Впрочем – как и раньше старался. И он на самом деле заслужил свои ордена, ты же знаешь. Он спас столько людей, что… в общем – можно ему и еще орден вручить. Пусть работает! И Государственную премию. И квартиру выделить!

– Так у него их две!

– Тогда дачу, где-нибудь в Переделкино, где и положено жить писателям. Почему бы и нет? Привязать! Привязать его к нашей стране! Задарить подарками, окутать вниманием! Чтобы родина его была здесь, а не в Штатах! Чтобы он всегда стремился вернуться именно сюда, чтобы ЗДЕСЬ был его дом! С ним нельзя с позиции силы, его надо покупать! Не за деньги, нет – его надо купить… любовью! И тогда он расшибется в лепешку и сделает все, что нам нужно! Всего себя вывернет наизнанку ради своей Родины! Я знаю такой тип людей, да и ты их знаешь. По большому счету мы с тобой сами такие. Больше всего таких людей обижает неблагодарность государства, которому они служат. Ты же помнишь времена Сталина. Чем отличался Сталин? Он умел ценить людей. Если человек сделал для государства что-то важное, что-то дельное – он должен быть вознагражден. И это правильно. Кстати, ты подробности операции по эксфильтрации знаешь?

– Знаю. В багажнике машины вместе со своей секретаршей.

– А знаешь, что это он купил машину? Вернее – куплена она на посольство, но за деньги Карпова. И он хочет поставить ее на учет на себя и на ней ездить. Кадиллак. Не будет ли это слишком вызывающе? Даже у членов правительства нет таких машин!

– Сам же говоришь – надо вознаграждать. Но тут вообще случай особый – машина-то им и куплена. Так почему мы должны ее отбирать? Пусть ездит. И вообще – почему бы известному писателю с мировым именем не ездить на кадиллаке? У членов правительства таких машин нет? Так у них свои персональные машины. А что касается зависти коллег-писателей, так пускай лучше работают, тогда и купят такие машины. Мы, кстати, скоро разрешим ввоз иностранных машин. Почему бы и нет? Мы так насытим рынок машинами, что в каждом доме будет машина, и не одна! И это правильно! У населения куча денег на руках, а в экономике их нет! Товара нет! Надо насыщать рынок товаром, хватит сидеть только лишь на продаже нефти! Ладно, это все потом. Сейчас речь о Карпове. Пусть ездит, пусть покупает… а насчет дачи я подумаю. И насчет квартиры – тоже. Дадим ему квартиру в высотке на набережной – как и положено маститому писателю пусть живет там. А кооперативную квартиру оставит детям. Или внукам. Итак, когда они прилетают?

– Примерно через час (посмотрел на часы).

– В пятнадцать ноль-ноль чтобы был у меня. Один. Секретарша его мне не интересна.

– А зря! – усмехнулся Семичастный – Очень даже интересная мадам! Будешь смеяться – но она почти копия Натальи Варлей, такая же красотка. Только чуть похудее, и ноги подлиннее. У нашего писателя губа не дура! Умеет находить себе красивых подруг.

– Умеет – усмехнулся Шелепин – Все, давай, работай! И мне докладывай. Не терпится посмотреть вживую на этого загадочного путешественника… так ли он умен, как ты говоришь? Наворотил он в Штатах выше крыши! Теперь разгребать, да разгребать!

– Ты знаешь… а может и неплохо наворотил. У них там теперь такая грызня началась, что как бы гражданской войной это не закончилось! Республиканцы и демократы перегрызлись до мордобоя, ФБР и ЦРУ вываливают компромат друг на друга – Конгресс кипит, вонь стоит – как от выгребной ямы в июльскую жару! Если бы мы хотели добиться такого результата – даже и не знаю, как бы смогли его достигнуть. Кстати, до сих пор не известно, что же такого сказал Карпов Никсону, что ФБР вдруг решило убрать их обоих! Вовремя он сбежал из Штатов, что кстати доказывает его разумность. Не стал изображать из себя героя, а нормально ударился в бега. Кстати, помнишь роман Джованьоли «Спартак»? Там описывалось, как Спартак на арене выиграл бой с превосходящими числом противниками. Так вот наш Карпов взял его метод на вооружение. Спартак не постыдился броситься в бега, чтобы потом расправиться с противниками по одному.

– Иди ты… знаток литературы! – усмехнулся Шелепин – будем привязывать нашего Карпова к родине. Кстати – нашего Карпова?

– Имеешь в виду, что он мог зажраться и превратиться в чуждого нашей родине человека? Уверен – нашего. Все, что он делал до сих пор, доказывает, что делал он это для того, чтобы помочь нашей стране. Конечно же и сам не оставался внакладе, но вообще-то аналитики говорят, что к деньгам Карпов равнодушен. Да, он любит хорошие машины, любит хорошие дома, но с деньгами расстается легко, можно сказать даже раздает – друзьям, например. Не замечено в нем патологической жадности, свойственной многим нуворишам. Он ничуть в этом плане не изменился с тех пор, как был нищим начинающим писателем, пригретым врачом-психиатром больницы для душевнобольных.

– Кстати, как она там? Как ребенок Карпова?

– Мы следим за ними. Ребенок здоров, а ей осталось совсем немного. Карпову пока не сообщали.

– Пока не надо сообщать. Я подумаю, как и когда лучше будет это сделать.

– Ну тогда все! До встречи, товарищ генеральный секретарь!

– До встречи… – и Шелепин углубился в чтение какой-то бумаги из папки. Все, аудиенция у Генерального Секретаря КПСС была закончена. Председатель Комитета Государственной Безопасности СССР повернулся и тихо ступая по толстому ковру, пошел на выход из кабинета.

Глава 1

15 часов полета. Много это, или мало? Смотря как лететь! Если летишь в комфортабельном боинге, да еще и на спальном месте – что тут такого? А если в гулкой, громыхающей, ревущей четырьмя турбинами жестянке без всяких таких… удобств, то 15 часов кажутся очень даже приличным временем перелета. Приличным – в смысле очень долгим.

Нет, я не скажу, чтобы нам было совсем уж так неудобно. Я вытащил с заднего сиденья кадиллака колеса, уложив их на скамьи вдоль борта «Антея», перегрузил барахло из салона в багажник, а частично на те же скамьи, и откинув спинки сидений получил великолепнейшие лежанки, на которых можно было с комфортом пережить оставшиеся часы полета.

Вот с туалетом была загвоздка. Я-то человек привычный насчет потерпеть, опять же – мужчины терпят это дело гораздо дольше чем женщины. А вот Ольга… та уже через два часа захотела так сказать… излить посильно. И что делать? Пошел к летчикам, объяснил ситуацию. Те конечно же все поняли, посмеялись (не без этого!) и выдали нам с Ольгой один из химических туалетов-ящиков, которые штатно находились на борту этого самолета. Пришлось Ольге прятаться за мой кадиллак, укрываясь от нескромных взглядов воздушных асов, и делать там свои маленькие делишки. Впрочем, через несколько часов приспичило и меня – все-таки пятнадцать часов для туалета это очень даже много.