Европейское турне (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 51

Капитан нахмурился, вспоминая явно что-то личное, и нехотя добавил:

— Правда, есть ещё адаты[15], но там очень сложно. Сам пять лет на Кавказе и то не могу сказать, что хорошо понял их.

Сергее замолчал и посмурнел, продолжая разговор уже нехотя.

— Землю там постоянно делят, порой с большой кровью. Да и посторонних не стесняются привлекать. Но вот финский прецедент… Не хочу, чтобы наши войска карателями становились, как… как англичане! А всё к тому идёт.

[1] Самый авторитетный справочник по генеалогии европейской аристократии, ежегодно издававшийся на немецком и французском языках в 1763–1944 годах в городе Гота.

[2] Длинная, широкая (около 30 см) полоса ткани белого, черного или коричневого цвета (холщовой, шерстяной) для обмотки ноги до колена (при обувании в лапти)

[3] Оно обладает сжимающим эффектом. Комплект компрессионной одежды обеспечивает спортсмену немного большую выносливость, силу, эффективность в расходе энергии. Компрессионная одежда плотно прилегает к телу и позволяет лучше чувствовать каждое движение, а это означает более чёткий контроль ситуации.

ПЫ. СЫ. Это не моё предположение, а исторический факт. Подобие онучей использовалось как минимум со времён Древнего Египта, и прежде всего для более длительных переходов, и при тяжёлой работе.

[4] Холодным.

[5] Кожаный мешок из цельной шкуры животного (козы, лошади, овцы и др.), предназначен для хранения вина, кумыса и других жидкостей. Так же использовали при переправах через водные преграды, надувая бурдюки.

[6] Крупный землевладелец в Англии (изначально), не имеющий титула лорда, но являющийся таковым «по факту», по степени богатства и влияния.

[7] В то время техасские рейнджеры получали сравнительно небольшое жалование, но вполне официально имели право на трофеи. Поскольку они занимались по большей части делами серьёзными, то и трофеи порой бывали крупными.

[8] Напоминаю, что в Германском Союзе, где основными игроками, помимо Баварии и Австрии, хватало и монархов помельче. Всего в реальной истории там было 12 княжеств и королевств, плюс «Вольный Город» Франкфурт-на-Майне. В моей истории из этого списка можно исключить Ганновер, которым владели английские монархи.

ПЫ. СЫ. На стороне Пруссии немецких государств было ничуть не меньше.

[9] «Россию упрекают в том, что она изолируется и молчит перед лицом таких фактов, которые не гармонируют ни с правом, ни со справедливостью. Говорят, что Россия сердится. Россия не сердится, Россия сосредотачивается.»

Сказано Горчаковым в 1856 году, после Крымской войны.

[10] Десятин в России было несколько, «казённой» же называли меру площади 1,09 га.

[11] Порядок наследования, когда земля и всё стоящее на ней имущество, в полном объёме переходит старшему сыну.

[12] Товарищ по воспитанию, учению, выросший вместе (собственно — товарищ по столу, по питанию).

[13] Один из народов Грузии.

[14] Один из народов Грузии.

[15] Обычаи, пережиточные нормы доисламских правовых комплексов, а также реалии правовой жизни, не отражённые в шариате.

Глава 27

Громкая вылазка принесла свои плоды, боевой дух осаждённой армии повысился, как и авторитет Фокадана. Молва упорно приписывала пленение генерала непосредственно полковнику, причём сплошь какими-то экзотическими или героическими способами. Алекс даже записал несколько интересных вариантов, в которых он представал то рыцарем без страха и упрёка, то головорезом а-ля Чингачгук.

— Командир, ты слухи дурацкие ещё собираешь? — Поинтересовался Конноли с утра, принеся с кухни горячий котелок, — я вчера с парнями из второй роты в покер играл, они так они мне новую байку про тебя рассказали.

— Стоящее? — Заинтересовался полковник.

— А то! Стал бы записывать ерунду какую!

— Ну-ка, — в протянутую руку легли смятые бумажки и некоторое время Алекс вчитывался в прыгающие буквы, хихикая негромко, — оказывается, я ещё и друид?! Жертвы приношу, да ещё и серпом?!

— Ага, — осклабился ординарец, — кажись, парни сочиняют всякую ересь, да местным потом втюхивают. Здесь об Америке самые дикие слухи ходят, так что любой байке готовы поверить.

— Особенно если рассказано у костра тёмной ночью, да чтоб волки завывали неподалёку, — пробормотал ёрнически Алекс, тряхнув головой.

— В точку, командир! — Жизнерадостно заржал Роб, — всему верят, особенно если в нужном ан… антураже[1] рассказывать! Не о тебе одном рассказывают, знамо дело.

— Вы тогда уж договаривайтесь между собой, чтоб если местные попросят кого из другой роты подтвердить, так чтоб глаза не округляли.

— Уже! — Страшно довольный ординарец разжёг спиртовку и принялся готовить кофе, — я с месяц как идейку парням подкинул. Ну… скучно здесь. То есть война, конечно, но скучно.

— Ладно, — отмахнулся Фокадан, — примериваясь ложкой к каше, — не оправдывайся, я не против. Ты только предупреди, чтоб вовсе уж ерунды нам не приписывали, вроде тринадцатого подвига Геракла[2].

— Так это, — смутился Роберт, — уже… не тебе приписали, а Фланагану, он ходок известный.

— Даже слышать не хочу ничего!

Ординарец замолк и принялся за священнодействие, кофе должно вот-вот вскипеть. К тому моменту, как Алекс поел, Роб как раз разлил кофе по кружкам. По утрам, если не было посетителей, они всегда пили кофе вместе — привилегия, которой ординарец очень гордился.

Слухи подогревались официальным запретом Зиверса на вылазки за пределы укрепрайона, в котором командующий ссылался на всем известную склонность кельтов к авантюрам. Вот как будто очень хотелось!

Прогуливающийся по улицам города прусский генерал вкупе с безуспешной осадой, внушил горожан чувство гордости за свой героизм. Бюргерам захотелось сопричастности к чему-то настоящему.

Хозяин дома, бесцветный немолодой блондин под пятьдесят, даже пригласил Алекса с адъютантом на обед — редкостный жест дружелюбия со стороны человека, изначально принявшего постояльца в штыки. Обед в осаждённом городе оказался ожидаемо скромным: горох во всех видах, да кнедлики[3], ненавидимые попаданцем до глубины души. Разве что майенский фарфор порадовал, да живописно разложенная зелень на блюдах.

Хозяйка, молодящаяся особа лет тридцати пяти, с физиономией кокетливой лошади, да две девицы почти на выданье, пытаются изображать светский тон, что страшно развлекает Алекса. Немного обтесавшийся при баварском дворе, потуги мещан во дворянстве на светскость воспринимает как нелепое кривляние.

Алекс прекрасно помнит, как пани Воганька с потрясающей настойчивостью сватала ему своих недозрелых дочерей сперва в невесты, а затем, узнав о недурном состоянии постояльца, и в любовницы. Потом и сама предприняла атаку. Не то чтобы попаданец страдал ханжеством, но к педофилии и зоофилии склонности не наблюдается.

За десертом из старого грушевого варенья и бисквита, пан сыто рыгнул и обозначил цель приглашения.

— Гарнизон героически обороняется, — важным тоном сказал он, зачем-то понижая голос, — наш город вписал своё имя в летопись войны золотыми буквами.

Пафоса сколько, пафоса… но улыбаемся и машем.

— Мы, горожане, плечом к плечу…

Алекс чуть не подавился ложечкой от столь дивной простоты. Они что, правда считают, что несут все тяготы наравне с гарнизоном? Как выяснилось, да — по крайней мере, хозяин дома с супругой.

Попаданец старательно прокручивает в голове все подвиги горожан: может, он что-то упустил?

Принимали участие в осадных работах? Нет, все работы выполняли солдаты, что в общем-то нечасто бывает в осаждённых городах. Обывателей при необходимости припахивают только так, но в Писеке и без того переизбыток военных, в услугах гражданских просто не было нужды.

Записались в ополчение? Снова нет, Зиверс подавал предложение — не столько ради военной необходимости, сколько ради попытки немного занять гражданских. Городской совет от предложения командующего гарнизоном отбрыкался крайне резко. Какие уж там были соображения у господ из совета, бог весть, но уж как сложилось.