Воронье сердце. Отбор по принуждению (СИ) - Бородина Мария - Страница 60

Веки сомкни,

В океане страсти утони.

Наши чувства так нежны,

Все преграды взорваны…

Место на грани яви и сна,

Где край вечности,

конец, беспечности -

Там я буду ждать тебя.[1]

Ее прекрасный тембр взлетал к потолку, резонируя с эхом. Казалось, что даже маглюмы дрожат от его мощи и красоты. Зрители затихли в немом восторге, наслаждаясь каждым движением, каждым пропетым словом… Бирюзовое платье Альви, чуть отсвечивающее нотками перламутра, развевалось на искусственно созданном ветру, мелкие косы водопадом падали за спину… Наверное, каждая из нас — кроме Ровены — потеряла добрую половину уверенности в себе, созерцая выступление. Я даже разучилась дышать на несколько минут. Вспомнились слова Рэнимора о том, что Альви планирует занять трон, и теперь они казались куда более правдивыми. У нее были все шансы обойти Бруну.

Песня завершилась дрожащим аккордом, рассыпавшимся на острые ноты. Маглюмвые нити сползли по стенкам вниз и погасли, породив густую темень. Но едва воздух взорвался аплодисментами, сквозь мрак прорезались лучи света. Альви скромно поклонилась, но уйти ей не дали. Зрители несли ей цветы: еще и еще. И не только простые зрители: королевские стражи, придворный жрец, Алексис и даже Рэнимор!

— А теперь, — объявила ведущая, когда Альви со своим ценным грузом скрылась со сцены, — время вспомнить, как проходил предыдущий отбор невест!

— Давай, дитя, — Хельга поймала Альви в проеме и собрала ее трофеи. — Отнесем в твою комнату. Здесь и без того тесно.

На сцене развернулся огромный экран. Черный фон усеяли квадраты графий. Молодая королева Инесса и такой же юный и цветущий король Рихар. А вот и девушки-участницы: красивые и не очень. В одной из них — невысокой брюнетке с пышной шевелюрой — я с трудом узнала Галианту.

— Это что, — словно прочитав мои мысли откомментировала Эландрис. — Придворная магесса?

— Да, — ответила Генриэтта. — Только с волосами.

— Удивительно.

— Достойные участницы отбора, даже при отсутствии победы, получают престижные места при королевском дворе, — донесся до нас глас ведущей. — Одна из тех, кому повезло почти так же, как королеве — верховная магесса Галианта Роу. Талантливейшая женщина!

Одни картинки сменяли другие. Девушки на графиях то обедали, то стояли по пояс в воде, то шли по тонкому навесному мосту над разгорающимся пламенем. Оставалось лишь благодарить Филлагорию за то, что в этот раз организаторам не пришло в голову так издеваться над нами.

Щелчок — и огромная графия заполнила весь экран. Тренировочная площадка с песчаным покрытием. На переднем плане черноволосая девушка метит в далекую цель из лука, а чуть поодаль…

Опять это неприятное лицо, что показалось мне знакомым, когда мы с Бруной рассматривали альбом у озера! Поразительно некрасивая мелкая блондинка с неприятной улыбкой и жиденькими волосами топталась на заднем плане, сжимая в хиленькой руке топор. О, Филлагория! И где в Тан-Комино я могла ее видеть? Знаю ведь, точно знаю!

Оливия, приоткрыв рот от удивления, подошла к экрану ближе. Провела по гладкой поверхности ладонью, словно собирая пыль.

— Эта белобрысая и страшная, — отрезала Лусьена. — С топором. Она мне знакома.

Сердце ошпарила тревога.

— Кто это? — сорвалось с моих губ.

— Вот не знаю, кто, — буркнула она в ответ. — Но я ее где-то точно видела.

Оливия повернулась к нам. Ее бледную кожу усеяли мелкие капли пота. Черные глаза испуганно бегали в оправе густых ресниц.

— Женщина? — проскрипела она, почти задыхаясь. — Почему это женщина?

1- Фрагмент лирического перевода песни Sleepwalker из репертуара группы Nightwish. Перевод Марии Бородиной.

Глава 64

Ноги задрожали, будто на морозе, и тусклая картинка на экране закачалась. Краски смазались и поплыли по кругу. Показалось, что я сейчас упаду.

— Ты о чем? — промямлила, на всякий случай подперев собою стенку.

— А вы разве не видите?! — голос Оливии неожиданно стал громче. Пытаясь выразить негодование, она постучала пальцем по экрану. — Это же шут!

Я вздрогнула. Откровение застигнуло меня врасплох, и на миг я действительно разглядела на графии Алексиса, только много моложе. А потом иллюзию перебила реальность. Да, неприятные мелкие черты. Да, столь же некрасивое сморщенное лицо, даже какое-то сходство прослеживается. Но это точно не он.

— Да нет, — отмахнулась Лусьена. — Обычная девушка, только Филлагория ее фасадом обделила. Хотя… если приглядеться, что-то общее есть.

— Это он! — щеки Оливии вспыхнули. — Он!

Я почти приникла к экрану. Расширив глаза, смотрела на девушку с топором, пытаясь выловить общие черты. Но едва я находила зацепку, как лицо ее словно становилось иным. Глаза, вроде бы, походили разрезом, и брови те же… И нос такой же… Но смотрит на визиоллу совсем иначе. Да и вообще, другая. Другая!

— Это не он, — заключила я.

— Как ни прискорбно, но я с тобой согласна, Крэтчен, — отозвалась Лусьена.

— Оливия, ты что, — вмешалась Альви. — Ведь только совсем немного похожа. Или… не похожа?

— Что-то есть общее, — вставила Бруна. — Может, родственница?

— У вас тоже двоякое чувство? — проговорила я, отводя глаза от экрана. Голова начинала кружиться.

— Именно, — Лусьена с удивлением взглянула на меня.

— Говорю же, это он! — Оливия едва не перешла на крик. — Одно и то же лицо!

В отсек, дрожа, втиснулась Шанти. Лицо ее хранило болезненную бледность, и от нее разило валериановым корнем.

— Шанти, — перехватила ее Оливия. — Ты ведь жила при дворце и хорошо всех знаешь здесь. Скажи нам…

— Не очень, — перебила Шанти тихо.

— Алексис — женщина? — Оливия вскинула возбужденные глаза.

— Ты что, — меланхолично протянула Шанти, — с чего вообще такие мысли?

Я покачала головой. Все вело к тому, что Оливия помешалась. Она действительно походила на поехавшую: горящие глаза, дрожащие пальцы и нездоровый румянец на щеках.

— Когда я увидела эту графию, — проговорила Альви отрешенно, — у меня было чувство, что я где-то эту девушку встречала.

Лусьена громко охнула:

— Больше похоже на то, что Вандергейт пора отдохнуть.

— Мне тоже не нравится эта двойственность, — бросила я.

В комнатушке воцарилась тишина. Старые графии плыли по экрану, и я надеялась выловить лицо непонятной девушки в череде образов. Не получалось. Словно изображения с ней намеренно упрятали подальше.

— Я поняла, — шепнула Оливия, наконец. — Морок! На фото Алексис под мороком! Поэтому его разглядела только я. Магов нашего клана нельзя заморочить. Вспомните, ведь только я узнала принца на тайном испытании!

— Это все равно тупо, — высказалась Лусьена. — Ну, допустим это он. И что выходит? Одна из участниц отбора получила роль шута при дворе и согласилась на это унижение? Ей еще и не претит мужчиной прикидываться? В чем смысл? Нет. Не верю я тебе, Вандергейт.

Очередная серия картинок вспыхнула искрами, и на экране высветилась графия из столовой. Та, которую я рассматривала у озера. И снова: подозрительная блондинка и странное двойственное чувство.

— Опять она, — буркнула Эландрис из дальнего угла.

— Вы о чем вообще? — Шанти непонимающе развела руками. — Причем тут Алексис? Почему он женщина?!

— Лира, — подсказала Бруна. — Ты можешь рассеивать магию. Примени свой дар и посмотри на графию.

Решение показалось отличным.

Выдохнув, я прикрыла глаза. Попыталась сосредоточиться и прогнать из головы лишние мысли. Сердце предательски колотилось о ребра. Выйдет ли?

— Ай! — вскрикнула Лусьена. — Крэтчен, ты вздурела? Сожрала мое родовое заклятие шарма и не подавилась!

Сработало!

Я распахнула глаза. К счастью, графия еще не улетела с экрана. И первое, что я увидела на ней — лицо Алексиса. Много моложе, но очень узнаваемое.

— Это он! — выкрикнула я. — Точно он!

Мысли мешались в голове, расталкивая друг друга. Внезапно вспомнились едкие слова Алексиса о моем разрезе глаз, и то, как он потом открещивался от них. Его будоражащее признание, что ему нравилась моя мать… Так значит, он все-таки мужчина?